— Это вы? — узнала она Алину. — Марина, Степа, это Катя, которую мы ищем, — завопила Алина. — Мы нашли ее! «Что толку? — подумала я. — Ну узнаем мы правду, так эта правда умрет вместе с нами». Я встряхнула головой, отгоняя от себя мрачные мысли. — Катя? — удивилась Степа. — Эге, подруга, ты же себя называла другим именем? Девочки, она сказала, что ее зовут Инна. — Да Катя она, — вместо девушки ответила Алина. — Екатерина Кукушкина. Я ее паспорт видела. — Фамилию я не спрашивала, — пожала плечами Степа. — Так ты кто, Катя или Инна? — Я Инна, — упрямо заявила девица. — Катя или Инна, разбираться будем, когда выберемся. А выбраться нам просто необходимо. Неизвестно, что на уме у этой сумасшедшей Варвары. — Да, надо отсюда выбираться, — поддержала меня Алина. — Вы как сюда попали? Также через люк в прихожей? — Нет, меня втолкнули сюда через ту дверь, — сказала Катя, она же Инна, показывая взглядом на дверь, которая находилась напротив той, через которую вошли мы. — Меня завели в старый дом, затолкали в погреб — там такая лестница, ступеньки в земле вырыты, — потом привели сюда и привязали. — Девушка оторвала от соломы ногу. На ее щиколотке болталась точно такая же, как у Степы, цепь. — Значит, оба дома соединяются тоннелем. А ты, Степа, как здесь оказалась? — Я пришла к Варваре, чтобы проведать ее, заодно и расспросить о Кате. Только завела о няне разговор, Варвара предложила мне попить чайку. Я не отказалась. Очнулась уже здесь. Так что, каким путем меня сюда доставили, не знаю. — Ясно. Надо проверить выход, через старый дом. Боюсь, что люк в прихожей нам своими силами не приподнять. Пошли, Марина. Алина подошла к двери и потрясла за ручку. С обратной стороны забренчал навесной замок. — Этого следовало ожидать. Наши действия? — А какие могут быть действия? — вопросом на вопрос ответила я. — Мы в западне. Телефоны в сумках наверху, через люк не выбраться, эту дверь не взломать. — Но тут есть вентиляционная шахта, — Степа уперлась глазами в дальний угол. Я проследила ее взгляд. Действительно, из потолка торчала труба диаметром не больше десяти сантиметров. — Степа, ты издеваешься? Сейчас о землю ударимся и в голубок превратимся? Боюсь, что в этот канал даже голубь не пролезет. — Ты не о том думаешь. У нас много соломы, причем влажной. Мы затолкаем ее в трубу, а потом подожжем. Дым повалит из трубы. Соседи обязательно его заметят и вызовут пожарных. — А если не заметят? Или скажут: «Ну горит и пусть горит». — Не скажут. Сельские жители никогда друг друга в беде не бросят, они обязательно позвонят в «01» или сами прибегут тушить. — А мы не сгорим, пока к нам будут ехать пожарные? — резонно спросила Алина. — Нет, — успокоила ее Степа. — Дым тягой вытянет наружу. — Остается одно — найти спички, чтобы поджечь солому, — вздохнула я. При себе я спички никогда не держала, Алина тоже не носила их с собой. Обе мы не курящие и костры от нечего делать не разводим. — У меня есть зажигалка. Подойдет? — отозвалась Кукушкина. — Конечно, подойдет. И мы приступили к работе: принялись набивать трубу соломой. Сколько мы в нее соломы законопатили, не знаю, но куча в углу значительно уменьшилась в размере. — Поджигаю! — предупредила Степа и поднесла зажигалку к трубе. Солома вспыхнула, и огонь побежал вверх. Степин расчет оказался верным — пламя затрещало в трубе. Единственно, она не учла, что пепел будет падать вниз, на солому, которая была разбросана по всему полу. Мы лихорадочно запрыгали по комнате, топча ногами загорающиеся очаги. Огонь вспыхивал то в одном месте, то в другом. Нам приходилось шевелиться. Ситуация осложнялась тем, что Степа и Кукушкина были прикованы к стене. Цепи больно били их по ногам, а потому быстро передвигаться они не могли. Дыма в подвале прибавлялось с каждой минутой, а желающих прийти нам на помощь, почему-то не находилось. Ни односельчане, ни пожарные не торопились потушить огонь. В те минуты, осознав, какая опасность нависла над нашими головами, я бы не отказалась даже от помощи Варвары. — Девочки бегите, — задыхаясь от дыма, предложила Степа. — Ты что! Как мы вас тут бросим? — возмутилась Алина. — Вы от цепей пытались освободиться? — Пытались. Ногу не высунешь: цепь плотно охватывает щиколотку. Замок не собьешь — нечем. — А к чему цепи прикованы? — К стене. Я бросилась к кольцу, замурованному в стене. — Нужна палка, чтобы использовать ее как рычаг! Кольцо шатается, но просто так его не вытянешь. — Палка? Варвара не такая глупая, чтобы нам ее тут оставить, — с сожалением произнесла Степа. — Стойте, я мигом, — подпрыгнула Алина. — Когда мы сюда шли, я о какой-то дрын споткнулась. Она вылетела из комнаты. На протяжении нескольких минут до нас доносились Алинины комментарии по поводу того, почему этот дрын, когда не надо, лезет под ноги, а когда надо, нет. Затаив дыхание, мы прислушивались к ее поискам. Наконец до нас долетело: — Вот он, чтоб его так… Размахивая обрезком трубы, Алина влетела в помещение. — Сейчас, сейчас. Потерпите. Вставляем, поворачиваем. Мы вдвоем, я и Алина, надавили на свободный конец трубы. Кирпич захрустел, кольцо стало поворачиваться. Два-три покачивания, и мы смогли вытянуть штырь, к которому снаружи было приварено кольцо. Удача! Степа и Кукушкина могли теперь перемещаться, но только вдвоем: цепи были скреплены между собой через кольцо. Если честно, такой вариант нас весьма устраивал: слишком мы долго бегали за Кукушкиной, чтобы опять ее потерять. — Уходим в коридор, — скомандовала Алина. Мы переместились в погреб под новым домом, на случай обороны прихватив с собой пару ящиков и обрезок трубы. Глава 29 На что мы надеялись, не знаю, но, наверное, на этом свете мы не самые грешные люди. Долго в ожидании мы не мучились: только устроились на ящиках, как наверху что-то загрохотало, как будто стадо слонов пробежало над нашими головами. — Одно из двух: или нас спасают, или пришли нас убивать, — ляпнула Алина. — Будем звать на помощь или подождем? — После твоего заявления мне как-то страшно вопить: «Спасите!» А вдруг это пособники Варвары? — То-то и оно! — вздохнула Степа. Через некоторое время над нашими головами снова загромыхали чьи-то тяжелые ботинки. Я отчетливо слышала, как возятся с люком. Скрипели половицы, скрежетала монтировка о кромку люка, кто-то ругнулся, потому что крышка была тяжелая и неудобная. Еще одно мгновение, и меня ослепил луч света. Когда зрение вернулось, в проеме люка я увидела Воронкова и еще одного товарища в полицейской форме. Мужчину я видела впервые, но его лицо мне показалось знакомым: глубоко посаженные глаза, тяжелая челюсть, мясистый нос. Не красавец! Взгляд недоверчивый и подозрительный. — Сергей Петрович, — ахнула Степа. — Вы нас нашли, — выдохнула я. Алинина реакция меня удивила. Она стала под люком и, задрав голову, уперлась взглядом в мужика, даже на Воронкова не обратила внимания. — Что вы на меня так смотрите, будто Ленина увидели? — не выдержав ее взгляда, спросил мужчина. — Сердюк Иван Андреевич, — растерянно произнесла Алина. «Ах, вот почему мне показалось, будто я его видела прежде. Ну, конечно же, Алина его описывала. Н-да, не Ален Делон», — подумала я, всматриваясь в некрасивые черты лица Сердюка. Мужчина пожал плечами, не зная, что сказать: подтвердить, что он Сердюк Иван Андреевич, или это и так всем ясно. — Да, Иван Андреевич, — из второго ряда отозвался Воронков. — Ваш спаситель, между прочим. — Марина, это тот Сердюк, который моего мужа в тюрьму посадил, — зашептала Алина. — Что он здесь делает? Вместе с пожарными приехал? — Какими пожарными? — спросил Воронков, услышав обрывок нашего разговора. — Так ведь мы подвал подожгли, — решила поддержать разговор Степа. — А разве наверху не шел дым?