— Андрей! — Срочное дело, я сказал. Эта встреча в твоих интересах. Просто так я бы не позвонил. И бросил трубку. Не так давно возведенный в центре города торговый дом «Три Витязя» народ быстро окрестил «Трешкой». Каждый прохожий мог подсказать путь до этого оплота высоких цен, запредельно-непонятного стиля и нежной похоти. В «Трешке» располагались бутики, торгующие известными мировыми брендами, но даже ушные палочки «от Диора» продавались там по цене самолета. Ни у одного торгового центра не было припарковано столько дорогущих тачек, как возле «Трешки». Но аптека, в которую меня пригласил Андрей, славилась невысокими ценами и хорошим ассортиментом противовирусных. Я там частенько бывала по просьбе тети Милы. Недалеко от «Трешки» находился и бизнес-комплекс, где работал Сапсанов. Что ж, надо было ехать. Андрей ждал меня за стеллажом с витаминами. Увидев, хмуро кивнул. — Что случилось? — спросила я. — И почему в аптеке-то? — Никто не заподозрит меня в плохом, если увидит, что я зашел в аптеку. — Слежки боимся? — поинтересовалась я. — С чего бы? В ответ он сунул мне в руки сложенный вчетверо лист бумаги. Я развернула его и увидела множество мелких цифр. — Ну и что это? Мне-то это ни о чем не говорит, — не поняла я. — Забыл, что ты не шаришь, — чертыхнулся Андрей. — Объясняю. Видишь даты, а под ними цифры? Это прибыль сапсановской компании за последние полгода. Видишь, они уменьшаются с каждым месяцем? Это, проще говоря, убытки. Это списанные штрафы, долги. А теперь смотри на последний столбик. — Это твоя зарплата, что ли? — Это остаток со всех счетов. Твой Сапсанов практически нищий. Все теперь встало на свои места. Вот почему Сапсанов не хотел расставаться с деньгами. Он был банкротом и тщательно это скрывал. — Это доказательство его финансовой несостоятельности ты можешь оставить себе, — сказал Андрей. — Это копия. Я спрятала листок в сумку. — У меня мало времени, обеденный перерыв же, — уже спокойнее заговорил Андрей. — Я смотался из офиса, сразу набрал тебе. Повезло, что ты смогла приехать. Показалось, что ты должна это знать. И, кстати, я в курсе, что ты имела беседу с Семенцовым. — А он уж и рад был поделиться с тобой, да? — съехидничала я. — Он нормальный мужик, если ты заметила. И хорошо о тебе отзывался. Попросил посодействовать, если тебе потребуется помощь. Вот я и помог. — Но я не просила мне помогать. — Ты не просила, я сам решил, — согласился Андрей. — Вы так и стараетесь закопать Сапсанова, — не выдержала я. — Только теперь уже с моей помощью. Может, хватит мстить-то? — Нет тут никакой мести. Он сам себя закопал, — спокойно отреагировал на мой выпад Андрей. — А ты сама решай, что делать с данными, которые ты получила. — Если такие дела, то что теперь будешь делать? — спросила я. — Если Сапсанов банкрот, то и сократить могут. — Сокращения уже начались, тут ты права. А я сам по себе заявление подал. Осталось эту неделю отработать, а потом увольняюсь. Пойдем, купим тебе аскорбинку. Зря пришли, что ли? Когда мы вышли из аптеки, то из-за тучек вдруг показалось солнце. Кажется, весна все же решила расправить плечи. Андрей вдруг наклонился и чмокнул меня в щеку. — Хорошая ты баба, Женька, — улыбнулся он. — Вот уволюсь и приглашу тебя на свидание. И попробуй только не пойти. Он улыбнулся и пошел в сторону бизнес-центра. Я посмотрела ему вслед. И только потом вспомнила, что от меня вполне может нести ароматом городской помойки. Правда, долго думать об этом у меня не было времени, и я пошла к машине. Не доезжая до дома Сапсанова, я решила залить в бак бензин. Пока заправщик возился с крышкой бака, я молилась, чтобы Сапсанова не оказалось дома. Мало ли что может его заставить приехать с работы раньше. К купленной на Пятницкой булочке я даже не прикоснулась, а вот сок выдула весь. Вертела в руках пустую коробочку до тех пор, пока мысли становились по порядку. И когда они предстали передо мной в виде ровного строя, я поняла, что докопалась до самого дна этой истории. Машины Игоря Дмитриевича около дома не оказалось. Первым делом я решила разведать обстановку. Во-первых, я с утра не видела Щеглова. Он мог быть где угодно, и очень не хотелось, чтобы он застукал меня около хозяйского сейфа. Во-вторых, я не знала, можно ли доверять Изе. В-третьих, в кабинете, куда я собиралась нагрянуть с обыском, могла быть Ксения, и этого мне бы хотелось меньше всего. Изу я нашла в саду. Рядом стоял и Щеглов. Они обсуждали какие-то хозяйственные вопросы, к которым я не имела отношения. Ради приличия я сообщила им, что вернулась, а теперь отправлюсь проведать Ксению. А потом видно будет. Помощник и кухарка Сапсанова, кажется, вообще на меня внимания не обратили. Отлично. Теперь нужно было проверить Ксюшу. Тихонько отворив дверь в ее комнату, я зашла внутрь. Девушка крепко спала. Это тоже было мне на руку. Кабинет Игоря Дмитриевича был традиционно не заперт. Я тихо вошла внутрь и прикрыла дверь. Работать надо было быстро. За всеми моими поисками неизвестного и рывками с целью во всем разобраться время пролетело вихрем, оставив от долгого дня всего лишь небольшую часть. Ее-то я и должна была использовать с максимальной пользой. Сейф был все на том же месте — в ящике письменного стола. Только теперь я обратила внимание на то, что он запирался обычным способом, с помощью обыкновенного ключа. Никаких кодов знать не требовалось. Видимо, Игорь Дмитриевич наивно полагал, что такой защиты будет достаточно, либо просто не допускал мысли о том, что кто-то захочет вскрыть этот ящик. Я достала из сумки связку отмычек, внешне не отличающихся от обыкновенных ключей. Эту связку мне подарил один знакомый, который окончил «Ворошиловку» на год раньше меня. — Никогда не знаешь, какие замки придется открывать в течение жизни, — торжественно объявил он и презентовал мне эти «открывашки». — Вдруг пригодится? — Да вряд ли, — сказала я тогда. Как водится, оно и пригодилось. Только последняя из десяти отмычек смогла справиться с замком, которому было лет, наверное, двадцать. Немыслимо, но все было именно так. Я даже успела растеряться, но после вдруг вспомнила закон Буба: «Утерянное всегда находишь в последнем кармане». Шутка, но ведь работает же! Я задержала дыхание и открыла дверцу. На меня смотрели аккуратные пачки денег. Некоторые были в банковской упаковке. Выкуп, который отец должен был заплатить за жизнь дочери, так и не покинул стены этого дома. Я бы, наверное, не стала вмешиваться, если бы не знала все подробности. Я бы, скорее всего, просто уволилась, и все. Но увидев лежащие в целости и сохранности деньги, поняла, какой дьявольский план созрел в голове у Игоря Дмитриевича. Когда он приехал, я уже ждала его. Сидела в его кабинете все на том же диване, пила принесенный Изой чай. К появлению Игоря Дмитриевича я подготовилась со всей серьезностью. В моей сумке ждал своего часа диктофон, а под столешницей журнального столика стоял «жучок». Оба этих гаджета, по сути, выполняли одну и ту же работу, но с разных ракурсов. И потом, Игорь Дмитриевич мог запросто обнаружить диктофон, а вот до «жучка» он вряд ли доберется. Увидев меня в своей обители, Сапсанов очень удивился. — Женя, — не понял он, — не ожидал вас здесь увидеть в свое отсутствие. Он поставил портфель на стол, снял пиджак и повесил его на спинку кресла. — Нам бы поговорить с глазу на глаз, — предложила я. — Судя по тому, что вы уже здесь, разговор будет серьезным? — спросил Игорь Дмитриевич. — Весьма. Сапсанов села на край стола и скрестил руки на груди. — Слушаю, — выдал он свое фирменное согласие на диалог. Передо мной стоял красивый мужчина, который выглядел невероятно стильно. Он ждал от меня всего, чего угодно, но только не того, что я ему приготовила. — Скажите, пожалуйста, Игорь Дмитриевич, — начала я издалека, — почему вы предложили мне приступить к работе в день похищения вашей дочери? — Не понял. А что не так? — приподнял бровь Сапсанов. — Очень похоже на простое совпадение, — продолжила я. — Но я бы хотела знать, почему раньше у Ксении не было телохранителей? — Кажется, я уже объяснял, — напомнил мне Сапсанов, — что я не балую свою дочь. Да и необходимости не было до поры до времени. — Охрана человека не есть баловство, это совершенно разные вещи, — возразила я. — Мне многое не очень понятно. Но вопрос охраны собственного ребенка сейчас очень актуален. Вы же рассказывали, что дочь неоднократно попадала в опасные ситуации, за ней даже кто-то следил. И тем не менее не сразу обратились к вопросу ее сопровождения. — Вы меня после работы встретили с целью вставить по самые помидоры из-за того, что я, по-вашему, неправильно воспитываю дочь? — усмехнулся Сапсанов. — Не мне вам указывать, — ответила я. — И о воспитании я ни слова не сказала. — Вот именно, — тут же подтвердил Игорь Дмитриевич. — Что-то еще? Простите, устал, только что с работы, если вы не заметили. — Отдых — святое, — согласилась я. — Да я ненадолго. Игорь Дмитриевич, думаю, что я прекрасно понимаю ваше желание защитить. Но не дочь, а себя. — Вы вообще в своем уме? — покрутил пальцами около виска Сапсанов. — Что вы себе позволяете?! — Как звали того парня, который прятался с Ксюшей в квартире на Пятницкой улице? — спросила я. — Парень, которого случайно подстрелили, ну же, вспоминайте. Вы ведь не планировали его выручать? Жаль, он был не в курсе, что вы не собирались одалживать ему триста семьдесят тысяч долларов. Вот тут я и увидела настоящего Сапсанова. С него моментом слетел весь лоск, но надо отдать ему должное — он побледнел, но даже не дернулся.