У судна, выйдя на берег, матросы увидели четыре лодки, спокойно покачивающиеся на привязи. – Гляди-ка! Эти туземцы уже на борту! – воскликнул Рамирес с удивлением. – И вроде ничего не случилось. – Поспешим на борт, – торопил в волнении Пере. – Любопытно, что происходит? На борту находились десятка полтора дикарей, в головных уборах из перьев и с такими же браслетами на руках и ногах. На груди висели ожерелья из зубов и когтей каких-то хищников. Оружие лежало в лодках, и по всему видно, что это мирные люди. Их привело на борт любопытство. – Вот, сеньор, – обратился капитан к Пере. – Сами пришли к нам. Правда, с опаской и страхом, но нам удалось их подманить. Теперь разговариваем, как можем. Оказывается, это не те свирепые дикари, что нас постоянно осаждали и не давали высадиться на берег. Пере осмотрел этих людей – почти без одежды, лишь плетёная из волокон повязка на бёдрах. Только спереди на шнурке вокруг талии. Они были довольно привлекательны и совсем не производили впечатление свирепых людоедов. – Как ведутся переговоры? – спросил с интересом Пере, пожимая руки мужчинам. Заметил, с каким удивлением и интересом они всматривались в его зеленоватые глаза, указывая на них пальцами. – Вполне сносно. Мы понимаем только жесты. Ни слова больше друг у друга понять не можем. Но и так сойдёт для начала. Дикари пробыли ещё с час, и, как можно было понять их жесты, они приглашали в гости странных людей на таких больших с крыльями, лодках. Португальцы обещали посетить их деревню, и дикари с довольными улыбками уплыли на своих узких однодеревках, гребя быстро и слаженно. – Слава Богу, что хоть теперь мы наткнулись на спокойных туземцев! – воскликнул Лопеш, когда дикари скрылись за косой, ограждавшей бухточку с севера. – Надо подобрать хорошие подарки для завтрашнего визита в гости. Оказалось, что матросы и все остальные разузнали, как называется тот или иной плод и теперь знакомили с этим прибывших с разведки.. – Значит, тот, рифлёный плод называется ананасом? – старался запомнить Пере. – А эти странные веретена – маисом? Здорово! Хоть что-то будем знать. Рано утром туземцы пришли на лодках в числе семи, к борту судна, и все с быстротой кошек вскарабкались по трапу на борт. Оружия и на этот раз с ними не было. – Хорошо бы продемонстрировать им наши панцири, Лопеш, – предложил Пере. – Пусть знают, что с нами бесполезно воевать. Лучше дружить. – Согласен, сеньор. Так и сделаем. Они уже познакомились с нашим холодным оружием и сильно удивлялись его остроте и крепости. После продолжительной процедуры обмена подарками, матросы с восхищением предвкушали знатный обед, поглядывая на горку плодов на палубе. Дикари старались объяснить, как и с чем готовить принесение дары их лесов и полей. – Оказывается этот ихний маис надо варить, молоть и печь лепёшки, – с восхищением говорил капитан. – Так мы сможем заготовить на обратный путь много провианта в виде муки и зерна. И эти клубни, ямс, очень питательные и с удовольствием поедаются всеми нами. О фруктах я и не говорю. – Да, Лопеш! – с весёлым огоньком сказал Пере. – Неужели ты добился своего, и достиг западных земель? Хорошо бы расспросить этих туземцев, что они знают об окружающем здесь их мире. Есть ли здесь большие острова или даже материки. Вот тогда бы ты стал бы великим открывателем! – Не говори глупостей, Пер! – Капитан уже несколько раз переходил с другом на «ты», но окончательно ещё не освоился с этим. – Ещё надо вернуться, а это не так просто. И скоро мы сделать этого не сможем. – Почему же? – удивился Пере. – Судно надо основательно подремонтировать. Потом провиант. И для всего этого понадобятся большие знания, чтобы не ошибиться и не сдохнуть всем с голоду посередине океана. – И сколько времени на это может уйти? – забеспокоился Пере. – Никто не знает. Вдруг и эти туземцы окажутся не такими мирными, как нам показались. Вот посетим их деревню, и посмотрим, как можно повернуть наши дела. Да и поплавать охота, поразведать, посмотреть, что вокруг-то. Пере задумался, и настроение сильно упало. Он подумал о детях, оставшихся на Мадейре, и делах, с которыми Лукаш мог и не справиться. Однако делать нечего. Дикари уже получили подарки, отдарили португальцев продовольствием, мясом черепах, птиц и каких-то зверьков небольшого размера. И повар сейчас старается всё это закоптить, зажарить или высушить на солнце. Туземцы в торжественной обстановке рассадили португальцев по своим лодкам и стремительно погребли к берегу. Деревня их оказалась в часе неторопливой ходьбы вдоль берега и выходила к морю в двух милях севернее стоянки судна. Деревня представляла собой большой мужской дом, вокруг стояли домики поменьше, крытые пальмовым листом и маисовыми стеблями. Стены были из сплетенных ветвей и прутьев, а во многих домах и вовсе стен не было. Развешанные циновки с нехитрым орнаментом часто заменяли стены домов, больше похожих на шалаши. Моряков встретили несколько испуганно, особенно женщины. Они попрятались в домах, и только любопытные глаза следили за страшными бородатыми существами со светлой кожей и в чудных одеждах из очень красивых материй. Но скоро женщины высыпали наружу и окружили пришельцев. Все получили подарки и с радостными воплями и смехом убегали подальше, любуясь этими диковинными вещицами. На уже приготовленных горящих угольях костров готовились тушки небольших животных и масса ощипанных птиц. Всё это распространяло аромат вкусной и свежей еды, так давно не посещавшие моряков. Старый вождь с несколькими седыми волосками бороды, важно и значительно сидел у небольшого костра и временами вдыхал через ноздри какой-то порошок. Каждый житель деревни считал своим долгом пощупать одежду, кожу рук и лица, но со страхом трогали густые заросли волос на лице и смеялись, отскакивая. Капитан преподнёс вождю и жрецу, что сидел рядом, увешанный амулетами и ожерельями, самые дорогие для них подарки в виде стеклянных бус и медных побрякушек с кусками пёстрой недорогой материи. Вождь ещё получит большую шляпу с пером петуха и был горд, напялив её поверх украшений из перьев. Все говорили, никто ничего не понимал, но веселье разгоралось всё шире. Женщины принесли в глиняных посудинах что-то хмельное, отвратительно и отталкивающе пахнущее. Дикари с удовольствием пили эту мутную жижу, а капитан подарил ещё вождю кубок из меди, наполненный вином из кувшина. Вождь отпил немного, поднял голову и заулыбался. Ему понравилось, и он за несколько глотков опорожнил кубок. Потом стал любоваться им и запихнул за пазуху накидки из шкуры зверька, увешанной лапками других зверьков. Пир продолжался почти до утра и матросы едва держались на ногах, с трудом удерживаясь от раздачи всего, что было при них. И только два-три моряка расхаживали среди своих и напоминали про оружие. Мужчины уже тискали женщин, и некоторые умудрялись исчезать на время за полосу света от костров. И никто не возмущался этим исчезновениям. А матросы с блаженными глупыми физиономиями вскоре появлялись обратно, хитро улыбаясь и подмигивая товарищам. Потом почти весь день вся деревня спала, и лишь некоторые из женщин ещё что-то делали, прибирали или готовили для просыпавшихся мужчин. Так проходили дни. В деревню приходили гости из соседних деревень и пиры продолжались. Пере же постоянно старался запомнить слова и выражения местного языка. Всё время разговаривал, пытаясь уложить смысл речи или расспрашивая про название того или другого предмета. Однако две недели пиров и знакомств прошли, и надо было или обследовать другие острова, или ремонтировать судно. Капитан склонен был на второе. И с помощью туземцев судно разгрузили, вытащили на берег лебёдками. Стали чистить и конопатить днище, заросшее ракушками и водорослями, и местами попорченное морскими червями. Туземцы приходили даже из других деревень и помогали в работах, с интересом и любопытством рассматривая диковинные вещи белых пришельцев. – Этак мы за две недели все работы завершим, – радостно говорил капитан, а сам поминутно одёргивал матросов, спешащих получить от этих добродушных и наивных людей как можно больше. В основном женщин и редких предметов украшений из золота. – Я узнал, как называется этот остров, капитан, – молвил Пере. – Лиамуига[2]. Долго запоминал мудрёное название. Но ещё не знаю, что это означает. – Я подумал, что можно взять на борт с десяток местных людей и с ними обследовать ближайшие острова. А ты с тремя-четырьмя останешься тут и будешь собирать сведения о землях вокруг. Они это должны знать. Ведь совершают даже дальние походы на своих лодках. До нескольких дней кряду. – Это можно, – согласился Пере, и они договорились отправить судно через неделю. – К тому времени и я что-нибудь разведаю у дикарей. Они достаточно хорошо к нам относятся, но лучше не перегибать палку. – В этом всё дело, Пер. Я боюсь, что мои люди станут наглеть и тогда беды не миновать. Хочу ужесточить требования, а матросы явно начинают распоясываться. И никакой Бог не пощадит от кары этих доверчивых туземцев, да и нас заодно, если мы их обидим. Я им не завидую, когда сюда начнут прибивать массами наши благородные собратья. Пере взглянул на капитана и тоже представил, как начнутся избиения и грабёж несчастных дикарей, столь доброжелательных и безобидных. – Лучше бы ты этого мне не говорил, Лопеш. Мне так нравится их безмятежная жизнь без забот и всеобщего стремления к богатству любыми путями. – Могу согласиться с тобой, Пер. Но не вернуться домой и не сообщить об этих благодатных землях никак нельзя. Инфант Энрике должен заинтересоваться нашими открытиями. Я в этом уверен. – Мы ещё слишком мало знаем об этих островах. Может быть они так бедны, что не смогут никого привлечь. Золота здесь явно нет. Его добывают где-то в других местах. И эти туземцы к нему почти равнодушны и не ценят, как мы. – Неужели нас должны интересовать только золото да рабы, Пер? Разве сама богатая земля ничего не стоит? Тут можно выращивать всё что угодно, и привозить в Европу, торговать и богатеть. – Вот тогда точно этих дикарей скоренько изничтожат. Я заметил, что они работают только в охотку, и никак больше того. А нам такое не подойдёт. – Тоже верно, Пер. Но пусть это тебя не волнует. Это уже не наши заботы. Да и время понадобится для заселения этих островов. Туземцы с удовольствием и радостью согласились отправиться в путешествие на таком большом и интересном судне. – Лопеш, – сказал Пере, продолжая постоянно звать капитана только по фамилии, никак не желая переходить на имя. – Мне кажется, что я немного понял, что окружает этот остров. – Интересно послушать, что ты разузнал. – На западе имеются очень большие острова, а на севере и далеко на юге, как заверяют туземцы, протянулись огромные земли. – Материк, что ли? – Об этом трудно судить по рассказам деревенских. Но они утверждают, с юга им угрожают. Те самые дикари-людоеды, что никак не хотели позволить нам ступить на их земли. – Что это за племена, что так настойчиво и воинственно враждуют с пришельцами? Они часто нападают на северные острова? – Да. Они уже давно захватывают остров за островом и добираются даже сюда. Совершают на лодках дальние походы, убивают мужчин, а женщин забирают себе. Говорят, что иногда поедают пленных. – Это можно было предположить по их кровожадности и свирепости. – Значит, капитан, оставь мне четверых, с остальными и десятком туземцев иди дальше и постарайся хорошенько разведать земли. – Туземцев можно взять и больше. Они соглашаются. А вдруг нападут те самые свирепые, как их здесь называют? – Вроде бы их называют кали́на[3] или что-то в этом роде. Действительно довольно воинственны и свирепы. Они уже раз нападали на этот остров и забрали много женщин. Только с северного берега. – Хорошо бы тебе в моё отсутствие построить небольшую крепостцу из брёвен. Можно тогда отсидеться или отбиться. Я оставлю тебе кулеврину. Через день судно снялось с якорей, и до полудня было видно, пока не скрылось за горизонтом. ----- [1] Легуа (или старокастильская лига) – старинная испанская мера длины для больших расстояний, примерно 4 179 м. [2] Лиамуига – остров в малых Антильских островах, настоящее название Сент-Китс. [3] Кали́на – самоназвание племён, европейцы их называли «карибы».