— Хотите поработать сверхурочно сегодня вечером? — непринужденно спросил он. — И что я буду делать? — Доделывать отчеты. Сортировать документы. Да хоть просидите всю ночь в комнате отдыха, глядя «Ист-Эндеров». Я бы просто предпочел, чтобы вы сегодня остались здесь. — Вы позволяете Винтеру залезть вам в голову, — сказала она ему. Ничего не подумав, когда колесико его кресла наехало на отклеившийся стикер на ковре, он пожал плечами: «Я знаю. Но все же…» Завывание ветра прозвучало как вопль, проносясь мимо окон, и стекла задрожали сильнее, пока он не успокоился. — Да, конечно, — сказала она, внезапно передумав. — У меня нет других планов. Чеймберс потянулся к синей папке и пачке нескрепленных документов в его корзине для почты, когда в дверь внезапно постучали. — Детектив Чеймберс? — спросила запыхавшаяся констебль, не дожидаясь приглашения. — Я думаю, вам нужно кое-что увидеть… Только… Чеймберс, пожалуйста, — добавила она, когда все трое собрались встать. Хмурясь, он последовал за полицейской, присоединяясь к ней перед экраном ее компьютера. — Я провела последние два дня, просматривая записи из больницы. Как вы и просили, я выписала всех мужчин, которые по одному входили в течение двух часов до убийства и выходили в течение двух после него. А также по возможности использовала записи, чтобы отследить передвижения каждого внутри. — Хорошо, — сказал он, не потрудившись сесть. — Что, — продолжила женщина, — я проделала и с этим человеком. — Она запустила трехсекундный отрезок, на котором мужчина, чье лицо невозможно было разобрать на зернистом изображении, с рюкзаком и букетом входит через главный вход. — А теперь смотрите, — сказала она, переключая на другую запись: двое санитаров исчезают в комнате, и тот самый мужчина бежит, чтобы перехватить дверь. Теперь заинтригованный, Чеймберс пододвинул стул и сел. — А это три минуты спустя, — сказала она, проматывая вперед и показывая на выходящего мужчину, теперь облаченного в белую тунику. — Это он. Это Коутс! — взволнованно сказал Чеймберс. — Я как раз собиралась пойти позвать вас, когда внезапно вспомнила, что видела этого человека где-то еще. Она кликнула на последнее видео и Чеймберс напрягся, увидев на экране себя, Уэйнрайт, Маршалл и плетущуюся за ними Элоизу. Она запустила видео. Чеймберс подался вперед, расстроенно наблюдая, как Коутс прошел прямо мимо них. Он уронил голову на руки и выдохнул. — Вы видели? — Что именно? — Смотрите на Элоизу Браун, — встревоженно сказала она, включив видео в замедленном режиме и демонстрируя едва заметное, но неоспоримое движение пикселированной руки Элоизы к его, когда он проходил мимо нее. Видео продолжило воспроизводиться повторно, когда полицейская повернулась к нему: — Извините, что была так груба. Я не знала… — Вы все правильно сделали, — заверил ее Чеймберс, оглядываясь через офис на Маршалл и Винтера, болтающих в комнате для расследований. У них не было времени на еще один спор об Элоизе. Лавровые листья, картина в галерее, а теперь это — он уже принял решение. — Я хочу, чтобы это пока осталось между нами, — сказал он женщине. — Да, сэр. Он одобрительно кивнул и попросил: — Вы не могли бы оставить меня на минуту? Мне нужно воспользоваться вашим телефоном. В дверь постучали. — Входите, Патрик! — крикнула Элоиза из спальни, где она раскладывала свои постиранные вещи по стопкам, и услышала, как осмотрительный полицейский задвигает засов. — Чаю? — спросила она, когда он появился в коридоре. Она заметила, как он неловко переминается с ноги на ногу. — …Патрик? — Я только что получил сообщение от детектива Чеймберса, — сказал он. — Все в порядке? — Не совсем. Он снял с ремня пару наручников. — А? — Таков приказ, — сказал он извиняющимся тоном, входя в комнату. — Элоиза Браун. Вы арестованы по подозрению в содействии в убийстве… Ошеломленная, Элоиза присела на край кровати, едва слыша голос полицейского и почти не заметив, как холодный металл обернулся вокруг ее запястий. Глядя на усиливающийся шторм, она думала о том, какой же разочаровывающий конец для этой сложной постановки. Но она знала, что музам предназначено растворяться в тени гениев, которых они вдохновляют. — Я пока не голоден. — Ешьте. — Но… — Ешьте сейчас или проголодаетесь, — просто сказал Чеймберс. — Я не собираюсь провести еще одну ночь в вони ваших упаковок от бургеров. Как ребенок, с трудом запихивающий в себя брюссельскую капусту, Винтер засунул в рот остатки своего «Воппера», пока Чеймберс жевал картошку. Из-за своего столика в Burger King они наблюдали за цепочкой фар, ползущих по уже затопленным дорогам, где уровень воды стремительно поднимался. — Нам лучше бы добраться туда, пока можем. — Как вы сказали… — Я знаю, что говорил. — Во второй раз за тридцать секунд Чеймберс почувствовал себя строгим родителем. — Но это было до того, как посреди Челси образовалась новая река. Он опрометчиво сказал Винтеру, что по дороге они будут проезжать Музей Виктории и Альберта. А затем еще более опрометчиво признался, что днем ранее заходил посмотреть на статую, о которой с такой страстью рассказывала Элоиза. Винтер выглядел подавленным. — Ладно. Хорошо, — раздраженно сказал Чеймберс. — Если… будут не сильные пробки. И если… мы сможем припарковаться, то зайдем посмотреть. Но нам нужно сделать это очень быстро. Договорились? — Договорились, — улыбнулся Винтер. Маршалл устроилась за столом Чеймберса: свет лампы отражался в темных окнах, обогреватель у ее ног выдувал горячий воздух, пока шторм бушевал всего в нескольких дюймах от нее. Она почувствовала себя так, будто вернулась в школьные годы, в вечера, проведенные в комнате Альфи, когда он безуспешно пытался помочь ей с физикой. Позволив себе погрузиться в воспоминания, она резко вернулась в настоящее из-за приглушенного телефонного звонка. Подумав не брать трубку, она заметила, что звонят с внутреннего номера, возможно, даже кто-то из офиса, кому видно, как она сидит внутри. — Телефон детектива Чеймберса, — ответила она, растерявшись от поприветствовавшего ее звука. — Детектив Чеймберс на месте?! — завопил голос, едва слышный за воем ветра. — Нет. Он не здесь, — ответила Маршалл, пытаясь понять, как внутренний телефон попал на улицу. — Его здесь нет! — передал голос кому-то другому. — А это кто? — спросил он у нее. — Детектив Маршалл. Я с ним работаю, — ответила она, все еще не понимая, что происходит. — Маршалл! — закричал мужчина, почти заглушенный штормом. — Она сказала, ее зовут Маршалл! — Прошло несколько мгновений, прежде чем голос вернулся и шторм внезапно стих, когда он, по всей видимости, зашел внутрь: — Алло, детектив Маршалл? — Все еще здесь, — сказала она. — У нас… проблема. Вы нам нужны внизу прямо сейчас. — Ладно. Вы ее уже увидели. Мы можем идти? — спросил Чеймберс немного громковато для тихой галереи, заслужив себе недовольный взгляд гида, потрясавшего группу пенсионеров рассказом об очередной статуе. — Еще одну минуту? — умоляюще сказал Винтер и снова обошел бесценную реплику, приложив руку к подбородку, словно задумавшись, стоит ли сделать дерзкое предложение. Качая головой, Чеймберс без энтузиазма оглядел шедевр, на этот раз не видя ничего, кроме контрастирующих выражений двух лиц: самодовольная улыбка пастуха и выражение удивления, ужаса и сожаления у великана, добровольно попавшегося в ловушку юнца. — Детектив Маршалл? — спросил вооруженный полицейский, спеша встретить ее посреди атриума. — Найтон, — представился он, пожимая ей руку.