Потом я долго стоял у окон и изучал открывающийся вид. Многоэтажные дома с огромным количеством окон. Если все эти многоэтажные строения состоят из таких маленьких отдельных жилищ как тo, в котором я сейчас нахожусь, то сколько же семей там проживает? Окна большие, непривычно. И открываются странно, уже проверил. Уверен, таких я раньше никогда не видел. Не помню, но твердо знаю, в моем доме окна точно меньше по размеру и… другие. Мой дом… Хм. Вот тут тоже ощущения странные. Я ведь где-то жил. Что-то очень большое, просторное, с коридорами и анфиладами. Но… мой дом был не лично моим. Я жил у кого-то. У кого? На службе? У кого я служил? И кем? Я потер затылок. Потом лоб. От напряженных мыслей разболелась голова, особенно в том месте, где утром нащупал засохшую кровь и остатки какого-то лекарства. Вот ведь угораздило меня. Столько столетий живу, ни разу не попадал в… Стоп! Сколько-сколько я живу?! Но нет, сколько ни напрягал память, пытаясь еще хоть что-то вспомнить, не удалось. Ладно. Придется принять как факт: восстановиться быстро не удастся. Что ж, погостим. И надо подумать, чем мне пока заняться и как зарабатывать на жизнь. Не сидеть же на шее у женщины, в одиночку воспитывающей ребенка. Не так уж богаты они. Не бедствуют, но вовсе не купаются в роскоши. ИΡИНА Возвращались домой мы нагруженные, словно два ослика. Поля честно взяла на себя часть пакетов, аргументируя: — Да ладно тебе, мам. Я уже большая. К тому же это я уговорила тебя подобрать дядю-козла. Ты бы сама ни за что не решилась. Вы, взрослые мамы, такие трусишки. — А вы, маленькие девочки, такие смельчаки? — Конечно! Мы когда с Викой в куклы играем, наши дочки знаешь как много чего могут? О-го-го! Они даже с парашютом прыгали! — Откуда? — Со шкафа, конечно! Ольга Викторовна только потом ругалась. Димка сшиб оттуда рулоны метродических матрирьялов. — Методических материалов. А при чем тут Димка? Вы же с Викой играли. — Так он пилотом был. Ты чего, мам? Нашим дочкам ведь нужно было сначала подняться в небо, что бы спрыгнуть на парашютах. — Ах вот оно что! — Я со смешком покосилась на дочурку. — Не подумала. — Да это ничего. Взрослые всегда тормозят. Вот этот наш инопришеленец… — Как-как?! Это что еще за слово? — Ну мам! Как при динозаврах живешь! Ты чего? Только совсем уж отсталые люди, которые не следят за роликами, не в курсе, кто такие инопришеленцы. — Так я из тех самых, отсталых. Когда бы мне следить за этими твоими роликами? — Мам, не путай меня. Так вот, наш инопришеленец тоже тормознутый. Видела, как он медленно соображает? — Это потому, что его по голове ударили. — Вот-вот! Я и говорю, стукнутый в голову инопришеленец. — Ага… Я все же не выдержала и рассмеялась. Современные дети — это нечто. Наконец мы добрались до квартиры. Я сгрузила пакеты на пол, долго искала в рюкзаке ключи. Потом открыла, переступила порог и замерла. Горло перехватило, и я даже пискнуть не смогла. Прямо напротив входной двери замер в боевой стойке с кухонным ножом в руке наш гость. Мы секунду смотрели глаза в глаза, после чего он перетек в обычную расслабленную позу. И тут подала голос Полина: — Ну! Видишь? Я же говорила, что он стукнутый в голову инопришеленец! К тому же голодный. А ты мне не верила. Смотри, мам, он встречает с ножом для мяса. Дядя-козел, а ты готовить хорошо умеешь? Мы специально для тебя купили говядины. Мама говорит, она для раненых полезна из-за геморглобина. — Гемоглоби́на, — машинально исправила я и оттянула на шее шарф. Γолос вернулся, но бросило в жар от внезапного испуга. — Не знаю, — задумчиво повертел в руке нож мужчина. — Не уверен. — Не можешь — научим, не хочешь — заставим… Так папина новая невеста мне говорила, когда я была у них в гостях. — И чему она пыталась тебя научить? — напряглась я, вскидываясь. Если мой бывший со своей новой… обижали Полю, я ее больше не отпущу к отцу. — Пол мыть. Я ей говорила, что мне тяжело швабру, она длинная… Дочка ещё что-то говорила, а я украдкой перевела дыхание. Это ладно, не страшно. А то уж я вообразила бог знает что. — Могу ли я чем-то помочь? — прозвучал вопрос. — Эти пакеты — на кухню. Те, что у Полины, — в комнату. Там одежда для вас… тебя. Кивнув, рогатый гость легко подхватил все те сумки и пакеты, которые я еле дотащила. Отнес на кухню и поставил на пол у стола. Вернулся, так же, не напрягаясь, подцепил те, что с одеждой и обувью, и отнес в комнату. Здоровенный мужик всё же. Два метра живой массы: мышцы, мускулы, ручищи, ножищи, плечищи… Именно про таких, вероятно, в старину говорили «косая сажень в плечах». В общем, знатного мордоворота мы с Полей приютили. Вот бы мой бывший муженек увидел рядом со мной такую гору тестостерона. Сам-то — сморчок мерзопакостный, и характер такой же — уродский. И как только я умудрилась по юности и по дурости с ним связаться? До сих пор не понимаю. И ведь не слушала ничьих советов. Ни родители, ни подруги мне были не указ. Я ж сама… Вот сама и ращу теперь дочь. Счастье, что Полька внешне на него совсем не похожа, моя порода. Что, к слову, тоже служило поводом для скандалов. «Почему она на меня совсем не похожа? Нагуляла, да?!». Вспомнила я бывшего мужа, и меня аж передернуло всю. Чур меня! Чур! Могла бы — вообще бы переехала в другой город, страну, континент, планету. Лишь бы не встречаться с ним больше никогда. Только сейчас перестал мне нервы трепать, как новую подругу себе завел. За что ей низкий поклон, пусть она теперь его терпит. Может, меня с Полей в покое наконец этот козел оставит навсегда. — Что-то не так? — Прозвучавший вопрос застал меня врасплох. — Я вам настолько неприятен? — Нет, дядя. Это мама вспомнила моего папу, — не дала мне ответить дочь. Она уже разделась, разулась и прошмыгнула в комнату. — У мамы всегда такое лицо становится, когда она вспоминает его или по телефону с ним разговаривает. — Вот как? — повернулся к ней наш безымянный гость. — И что же? Всё так плохо? — Папа… неприятный, — дипломатично отозвалась она. — Он нас обижает. — Бьет? — Нет, но… Он злой и гадкий. И все время плохо о маме говорит. Я поджала губы, но промолчала. Было неприятно, что посторонний человек оказался в курсе моих личных дел с бывшим мужем. Кстати! — А ты человек? — спросила я его. — И давай придумаем тебе имя. Сложно так общаться. — Человек ли я… Не уверен. Имя, да, нужно. Поправив простыню, чтобы не сползала, он посторонился, пропуская меня в комнату. Взгляд его при этом метнулся к пакетам с вещами. — Поля, доставай то, что мы купили. А я сейчас включу компьютер, снова поищем мужские имена. — Дядя, смотри! — тут же защебетала и засуетилась моя маленькая помощница. — Тут для тебя футболка и фли́ска на молнии. Видишь эту штуку? Это молния. Вот так — вжик-вжик. Разберешься? Еще теплые штаны, тоже на флисе. Мороз на улице, бр-р-р. А вторые для дома, тонкие. Вот ещё тапки. Мама ругается, когда босиком шлепаешь и мусор пятками собираешь. Еще ботинки. Носки. Ты знаешь, что такое носки? На вашей планете их носят? Ма-а-а-м? А трусы? Ты купила дяде-козлу трусы? — Поля-я-я-я! — простонала и покраснела, поймав на себе веселый взгляд владельца всех этих обновок. — Что? Ты забыла трусы?! — ужаснулась дочка. — А как же он теперь будет?! — Не забыла, — буркнула я и вытащила из общей стопки небольшой пакет с комплектом этих самых трусов. — О! Нашлись! Вот! — забрав у меня из рук этот комплект из трех штук, скрепленных картонной этикеткой, она их развернула и двумя руками протянула. — Смотри, дядь! Тут супергерои! Ты их знаешь? Железный человек, Супермен и Огурчик Рик. — Какой-какой огурчик? — едва сдерживая смех, спросил мужчина и бросил на меня взгляд. — Рик! — О-о-о!