- Вот черт! - я вздрагиваю от его резкого возгласа, и внезапно тепло его тела исчезает, от чего мне становится грустно. Чейз подбегает к круглому столику в углу номера и хватает телефон: - Твою мать! Детка, вставай. Тащи свою сексуальную попку в душ, - он проводит пальцами по экрану, затем включает мой телефон и делает то же самое. - Блядь. Хорошее же будет первое впечатление у твоих родителей обо мне, нечего сказать. У тебя четыре пропущенных звонка и два сообщения. Он бросает на меня взгляд и понимает, что я не двинулась с места, похотливо уставившись на его практически голое тело, любуясь рельефными мускулами с небольшим количеством волос на груди и красивой татуировкой над сердцем, о которой я так и не решилась спросить. Он ухмыляется, и я закатываю глаза и, показав средний палец, вылезаю из постели. Зевая, я направляюсь к своему чемодану. Чейз лихорадочно роется в своем, затем выпрямляется и все еще озадаченно следит за мной. Он торопливо подходит ко мне и шлепает по заднице. - Поторопись, Тори. Уже почти полдень. Его слова проникают сквозь похмельный дурман. - Что? - взвизгиваю я и начинаю метаться, хватая все подряд, прежде чем бросаюсь в ванную. - Какого хрена, Чейз? Мы пропустили завтрак, и свадьба начнется через два часа! - Мы проспали и не слышали будильник, - говорит он позади меня, словно ничего страшного не произошло. Вздрогнув, я разворачиваюсь и вижу, что он стоит в дверях, подняв руки вверх и опираясь о дверную раму. - Ты должна поторопиться, - он продолжает все также стоять и смотреть. Паршивец. - Знаешь, гораздо эффективнее принять душ вместе. Очень практично. - А ты дело говоришь, - я хватаюсь за подол своей майки и начинаю медленно тянуть ее вверх по животу, наблюдая, как его глаза округляются, и рот слегка приоткрывается. Не спеша, я приближаюсь к нему, его зрачки расширяются, когда я провожу по своей нижней губе кончиком языка. Подойдя к двери, я берусь за ручку и смотрю на него из-под ресниц. - Хочешь принять со мной душ, Чейз? Его взгляд был прикован к моей майке, но, услышав мои слова, он резко вскидывает голову, опускает руки и делает шаг вперед. В следующее мгновение я приподнимаю майку выше, слегка оголяя грудь, и тотчас захлопываю дверь перед его носом. Я едва успеваю запереть замок, как дверная ручка начинает дергаться. Быстро включив воду, я начинаю раздеваться. - Тори, - раздается хриплый голос за дверью, - детка, ты за это заплатишь. Сдерживая смех, я запрыгиваю в душ. Поначалу теплая вода расслабляет меня, пока события дня не начинают крутиться в голове. Я стараюсь не думать о том, что впереди. Игнорируя образы моей огромной семьи, которая собралась вместе, чтобы посмотреть, как моя двоюродная сестра идет к алтарю. В памяти всплывают воспоминания о другой свадьбе, мысли путаются, и сердце начинает биться быстрее. Я не могу... не могу вздохнуть. В глазах появляются круги, сердце бешено колотится, мое дыхание учащается в отчаянной попытке вдохнуть немного кислорода. Из груди вырываются рыдания. На ощупь я выключаю воду и, спотыкаясь, выхожу из душа. Обессиленно опускаюсь на край ванны и зажимаю голову между колен. Мысленно я пробегаюсь по деталям слушания, которое запланировано на понедельник, анализируя каждый аргумент, каждую деталь дела, каждую улику, и мое сердце успокаиваться. Стук в дверь полностью выводит меня из панической атаки. - Тори, открой! - Чейз колотит по двери и дёргает за ручку. - Открой эту чёртову дверь, Тори! И тут я понимаю, что он зовёт меня и ломится в дверь в течение нескольких минут. - Все хорошо, Чейз. Я в порядке. Мои слова его совсем не успокаивают, и он продолжает ломиться. Схватив полотенце, я заворачиваюсь в него и вздыхаю, понимая, что, если не уступлю, он не остановится, пока постояльцы из соседнего номера не вызовут полицию. Я щелкаю замком, и дверь резко распахивается, чуть не сбив меня с ног. Чейз хватает меня за руки и несколько раз осматривает с головы до ног, скорее всего в поисках травм. Ничего не обнаружив, он дёргает меня к себе и крепко прижимает к груди, и я слышу, как неистово колотится его сердце. - Детка, ты не можешь так со мной поступать. Ты меня до смерти напугала, - Чейз обхватывает руками мое лицо. - Ты в порядке? Что случилось? Я морщусь, понимая, что не смогу обмануть его. Несмотря на мой невероятный талант пудрить мозги в суде, Чейз, кажется, видит меня насквозь. Это ужасно раздражает. И пугает. И это невероятно. Смущённо краснея, я отпускаю взгляд в пол. Как же мне объяснить это, не признаваясь, что испытала паническую атаку? Сначала я пытаюсь избежать объяснений: - Я просто слегка разнервничалась... понимаешь, из-за всего, что сегодня грядет. Прости, я тебя не слышала. Думаю, я ушла в себя. Чейз приподнимает мой подбородок и пристально смотрит на меня, его добрые, карие глаза щурятся за линзами симпатичных очков, и да, он не позволит мне соскочить. Черт. - Тори, я слышал, как ты плакала, и это не было похоже на пару пролитых слезинок. Скажи, что произошло. Я ведь здесь именно для этого, позволь мне поддержать тебя. Немного облегчить твою боль, - он подмигивает, и мои колени ослабевают. Хитрая улыбка появляется на его губах вместе с ямочкой на щеке. - Может, мне стоит уложить тебя в кровать и немного отвлечь? Я определенно это сделаю, детка. Ради тебя. Я смеюсь и, закатив глаза, шлепаю его по груди. Ради меня, ха-ха! - Обхохочешься, Чейз, - саркастично бубню я. Выражение его лица смягчается, и он проводит большим пальцем по моей нижней губе. - А вот и улыбка, - Чейз нежно меня целует, по-прежнему обхватив ладонями мое лицо. Затем его взгляд снова становится серьезным, он хмурится. - Тори, у тебя была паническая атака? - он сверлит меня взглядом, и я не могу отвести глаза в сторону, потому что он удерживает мое лицо в своих руках. - Ты можешь быть честна со мной. Я уже это проходил. Я все понимаю. Мои глаза начинает пощипывать, и я морщусь, чтобы унять покалывание в носу, отчаянно пытаясь сдержать новый поток слез. Мне так хочется, чтобы он на самом деле понял. Я хочу, чтобы кто-нибудь действительно знал, что я чувствую. - Я испытывал это состояние, когда теряешь контроль и не можешь дышать из-за чувства стеснения в груди. Единственное место, где можно найти комфорт — это темное, тесное пространство, где внешний мир не может добраться до тебя. Я знаю, каково это не узнавать себя в этот момент. Задаваться вопросом, действительно ли это происходит со мной, не сошел ли я с ума совсем, или, может, я стою на обочине, наблюдая со стороны, как этот человек медленно распадается на части, и переживая за него, - Чейз касается татуировки над своим сердцем, и его слова немного успокаивают меня. Может быть, он и не знает той же боли, но он испытывал ужасающий страх паники и чувство тревоги. Нежно целуя, он прижимает меня к себе и легкими движениями поглаживает спину, пока я не успокаиваюсь. Он снова целует меня в макушку и отпускает. - Ты в порядке, детка? Продолжишь собираться? - я киваю и иду к шкафчику под умывальником, откуда достаю фен. Выпрямившись, я встречаюсь с веселым выражением на лице Чейза, его глаза сверкают. - Пытаетесь заполучить бесплатный стриптиз, мисс Ларкин? - он опускает руки к резинке боксеров. - Вам повезло, по воскресеньям у меня специальное шоу. Бесплатное. - Он подмигивает и начинает стягивать боксеры вниз. Я практически визжу и вылетаю в спальню, следом раздается смех Чейза. Я не испытываю отвращения к обнаженным мужчинам. Я не стеснительная. Нет. Проблема в том, что, если бы я осталась в ванной и хотя бы мельком увидела это накаченное, чертовски сексуальное тело, то почти уверена, мои гормоны взбунтовались, а мозг отключился бы. Накинув гостиничный халат и с феном в руке, я раскладываю свои вещи на дубовом невысоком комоде, чтобы воспользоваться огромным зеркалом, которое висит над ним. У меня нет времени на навороченную прическу, поэтому сушу волосы спереди и закручиваю их в своем обычном стиле. Дверь ванной открывается, и пар вырывается наружу, неся с собой восхитительный аромат пряного одеколона Чейза. Меня охватывает волнение, а затем появляется он, одетый в костюм. Страсть разгорается таким неистовым пламенем, кажется, через полминуты от меня останется лишь кучка пепла. Я не могу стоять тут и наслаждаться видом. Я в серьезной опасности и в двух шагах от того, чтобы отказаться от своей позиции не заниматься сексом. Я хватаю нижнее белье и платье, радуясь, что еще не надела трусики, и как трусиха, которой и являюсь, прячусь в ванной, чтобы закончить собираться. Надев сексуальное нижнее белье, черное коктейльное платье с расклешенной юбкой, рукавами три четверти и широким вырезом, который открывает лишь часть плеч, и черные замшевые туфли на шпильке, я чувствую, будто моя броня вернулась на место. Я расправляю плечи и приказываю себе держать себя в руках. Ничто не сможет вывести меня из себя. Мне нужно лишь продержаться несколько часов, а затем можно напиться во время праздничного фуршета. Увидев, как я приближаюсь, Чейз осматривает меня с головы до ног и, присвистнув, хищно улыбается. - Выглядишь ослепительно, Тори. Чертовски сексуально, мне придется собрать всю волю в кулак, чтобы не затащить тебя в ближайший укромный уголок и заняться с тобой сексом, - затем он замолкает, глядя на мою голову, и хмурится. - Почему твои волосы так уложены? - рявкает он. - Я всегда так их ношу. - Мне не нравится эта прическа, это не ты. Я вопросительно выгибаю бровь. - Я почти десять лет ношу волосы в этом стиле. Как это не я? - Не настоящая ты. Это Виктория, Снежная королева-адвокат, а не моя Тори, - скривив губы, говорит он. Я вздыхаю: - Послушай, Чейз, именно ты уговорил меня приехать сюда, так что тебе придется позволить мне справляться с этим по-своему. Когда мы выберемся из этого кошмара, мы подумаем о том, чтобы вернуть ту девушку, о которой ты мечтаешь. И перестань дуться, ты выглядишь нелепо. На самом деле, он выглядит вовсе не нелепо, и кто знал, что когда он дуется, на его щеке появляется эта сексуальная ямочка. Какое-то время он задумчиво смотрит на меня, затем подходит и целует. Выражусь иначе, он набрасывается на мои губы, крепко прижимая меня к себе, и проводит руками вниз по спине, чтобы ухватить за задницу. Прежде чем я успеваю хоть как-то отреагировать, Чейз отходит и снова оценивающе меня разглядывает. - Вот она. Просто хотел убедиться, что не потерял ее, - похоже, он рад тому, что видит, и самодовольно улыбается. Не совсем понимаю, что Чейз имеет в виду, но тут он показывает на часы, поэтому я бросаюсь к столу и хватаю маленький черный клатч и серебристую накидку. По пути к двери мельком смотрю в зеркало и понимаю, о чем говорил Чейз. На щеках играет румянец, и кожа над вырезом платья розовеет. Глаза блестят, словно голубые воды океана в лучах солнца. Я выгляжу желанной. Я выгляжу... счастливой. - Детка, нам пора идти, - подгоняет меня Чейз. - Я написал твоим родителям, пока ты принимала душ, и они ждут нас в кафе внизу. Я выхожу из транса и заставляю себя двигаться. Мы спускаемся на лифте, и с каждым этажом я все больше напрягаюсь, укрепляя защитные стены вокруг своего сердца. Чейз хватает меня за запястье, заставляя разжать кулак, и переплетает свои длинные пальцы с моими. Я почти отстраняюсь, погружаясь в себя, но в последний момент решаю принять его силу, позволить ему принять часть моей ноши на себя. Он легонько сжимает мою ладонь, и я поднимаю глаза, встречаясь с его нежным, успокаивающим взглядом. Двери лифта открываются, и я замечаю голубой ковер, кремового цвета стены и золотые элементы декора вестибюля. Отель действительно прекрасен. Я понимаю, почему моя двоюродная сестра выбрала его для свадьбы. Я всегда мечтала выйти замуж в чикагском отеле Drake, но была бы счастлива повторить свои обеты здесь. Эта идея неожиданная и вызывает мрачные мысли. Мои родители сидят за столиком во внутреннем дворике кофейни при отеле. Собравшись с духом, я заставляю себя улыбнуться и шагаю к ним. Ну, не совсем шагаю, а скорее плетусь позади Чейза, который практически тащит меня за собой. Никакой разницы. Интересно, они злятся, что мы пропустили завтрак? Но увидев нас, мои родители вскакивают с места, чтобы поприветствовать. Мама заговорщицки улыбается мне, склонив голову в сторону Чейза, и понимающе подмигивает. Я нервно переминаюсь с ноги на ногу и морщусь от ее намеков. Никто, неважно насколько они близки - никто не захочет обсуждать секс со своей мамой. Я придерживаюсь теории, что была рождена посредством непорочного зачатия. Чейз пожимает руку моему отцу, затем моя мама обнимает его. Он извиняется за пропущенный завтрак, но они отмахиваются от извинений и возвращаются за столик. Чейз отодвигает для меня стул, чем зарабатывает себе одобряющие улыбки моих родителей. Я бы закатила глаза и назвала бы его подлизой, вот только он всегда открывает для меня двери и в целом ведет себя как джентльмен. Я чувствую себя любимой. Мы заказываем легкий завтрак в виде кофе и выпечки, после чего отец спрашивает о моей работе и о том, как идут дела. О, слава богу. Это безобидная тема для разговора. Я могу весь день болтать о своей работе, и это никогда не приведет на опасную территорию. Я рассказываю о своих делах до тех пор, пока не наступает время отправляться в банкетный зал. Мама, похоже, хочет что-то сказать, когда мы встаем, поэтому я натянуто ей улыбаюсь и отворачиваюсь, чтобы последовать за отцом и Чейзом, которые уже уходят. Я хмурюсь, увидев, как мой отец направляется к местам для семьи, расположенным всего в паре рядов от первого. Учитывая, что мама идет последней, нам ничего не остается, как пройти гуськом и занять свои места. Банкетный зал такой же великолепный, как и остальной отель, и расставленные повсюду красные и розовые цветы разбавляют интерьер яркими красками. Проход между рядами ведет к красивой арке кремового цвета, по обеим сторонам которой сидят золотые ангелочки. Мой взгляд прикован к этим маленьким херувимчикам. Я хочу отвернуться, но они словно удерживают меня и намерены разорвать на части. Наконец, когда я чувствую теплую руку на своем бедре, мне удается разорвать эту связь, я поднимаю глаза и вижу, что Чейз смотрит на меня с беспокойством. Я неуверенно ему улыбаюсь, стараясь удержать контроль, который теряю, и восстановить защитные барьеры, которые рушатся. Я чувствую, как острая боль сжимает мою грудь и словно нож вонзается мне в сердце. Раздаются звуки свадебного марша, мы встаем, и все взгляды обращены к невесте. Даниэль медленно идет по проходу, ее атласное платье напоминает бальный наряд принцессы. Пышная юбка, усыпанная жемчугом. Рукава с буфами и расшитый жемчугом верх, а завершает наряд сверкающая тиара. Она похожа на мечту любой маленькой девочки - стать диснеевской принцессой. Захотела бы Сара быть принцессой? Эта мысль почти заставляет меня отпрянуть назад, когда Даниэль проходит мимо. Длинные пальцы Чейза нежно обхватывают мои запястья, и он притягивает меня обратно, прижимая к своей груди. Мы снова занимаем свои места, и беспокойство охватывает меня, я начинаю нервно постукивать пальцами по коленям. Мне кажется, что мою кожу словно стягивает, как будто платье, которое я надела, слишком мало в груди. С каждой секундой мне все тяжелее дышать, от недостатка кислорода на глазах выступают слезы, и я моргаю с негодованием, стараясь их сдержать. Смутно ощущаю тепло руки на затылке и напряжение в мышцах, поглаживание пальцев. Я не хочу, чтобы меня трогали, прикосновение жалит, поэтому я отмахиваюсь от него и незаметно делаю несколько глотков воздуха, пытаясь наполнить легкие. Это не помогает. Они продолжают сжиматься, и я смотрю на часы, отсчитывающие каждую секунду, и сосредотачиваюсь на них, чтобы отгородиться от окружающей обстановки. Я чувствую острое жжение в руке и понимаю, что большая ладонь накрывает мои скрюченные пальцы, но это вызывает боль, поэтому я выдергиваю их и прижимаю к груди, сильно надавливая и надеясь, что это хоть немного облегчит напряжение внутри. Громкий звук хлопающих ладоней проникает сквозь шум в ушах, и меня поднимают с моего места за локоть, в итоге, я стою вместе с остальной толпой. Я чувствую, как малейшее облегчение тянет меня вниз. Болтая между собой, люди начинают покидать помещение. На заплетающихся ногах я двигаюсь вместе с ними, отчаянно пытаясь вдохнуть немного воздуха, но гости движутся слишком медленно. Из последних сил сдерживаюсь, чтобы не закричать на них с требованием убраться к чертовой матери с моего пути! Наконец мы достигаем входа в банкетный зал, и я направляюсь прямиком к выходу из здания и тут же понимаю, что мне необходимо остаться в одиночестве, в своем собственном маленьком пространстве, а не на открытом воздухе, где люди будут пытаться поговорить со мной или просто находиться в моем присутствии. Не обращая внимания на звук своего имени, раздающегося позади, и мчусь в дамскую комнату рядом со входом в отель. Я толкаю дверь и вижу идеальное место, комнату невесты. Врываюсь внутрь, захлопываю за собой дверь и, не включая свет, закрываю ее на замок. Тяжело прислоняюсь к стене у двери, и когда вес моего тела становится слишком тяжелым, чтобы держаться на ногах, я бессильно опускаюсь на пол. Я чувствую соленый привкус на языке и понимаю, что по щекам текут слезы. Я закрываю глаза, и передо мной, словно слайд-шоу, появляются картинки будущего, которое должно было быть моим. Мы с Беном повторяем наши клятвы друг другу, я в белом платье, красивая комната, наполненная нашими друзьями и родственниками. Наша милая малышка Сара, самая красивая маленькая девочка, держащая букет невесты, ее ангельское личико сияет радостью, а в ее рыжевато-белокурых кудряшках вплетены цветы. Каждый день рождения Сары проплывает мимо, видения слишком короткие. Я всеми силами цепляюсь за них, отчаянно желая вернуть прошлое. Я вижу, как моя девочка идет в детский сад, ее первый поцелуй, выпускной вечер, окончание школы, учеба в колледже, как она находит своего прекрасного принца. У меня сжимается горло, и из груди вырываются рыдания, с каждой картинкой боль становится все сильнее. Она настолько невыносима, что я начинаю желать и надеяться, что это конец. Что настала моя очередь присоединиться к своему любимому и малышке доченьке. Я хочу вернуть ее. Я не могу думать. Не могу дышать, я сворачиваюсь калачиком на полу и перестаю сдерживаться. Мои последние минуты с ними проплывают перед глазами, и я зажмуриваюсь. Нет, пожалуйста, нет. Только не эти воспоминания. Мольба не помогает, и я вынуждена смотреть на безжизненное тело самого драгоценного, самого прекрасного ангелочка, который когда-либо будет украшать небеса. В ту минуту, когда доктор сказал, что я потеряла их обоих, мое сердце разбилось. Это навсегда останется в моем сознании, как момент, когда я стала ничем иным как телом, оболочкой, проживающей жизнь на автопилоте. Считая время и ожидая дня, когда придет моя очередь. Я не могу. Я больше не могу прожить ни дня без них. Мое сердце разбито и не подлежит восстановлению.