— Секс. Я имела в виду секс, придурок. — Объясни, что в твоем понятии секс... — усмехнувшись, я умолкаю. — Ну знаешь, проникновение и все такое. Я начинаю хохотать. — "Проникновение и все такое". Думаю, я только что кончил в штаны от всех этих сексуальных разговоров. Прежде чем она успевает меня ударить, я перехватываю ее кулачок и притягиваю к своему лицу. Медленно, я разжимаю ее пальчики и целую ладонь. — Клянусь, что сегодня ночью не будет совершенно никакого проникновения моего члена ни в одну из твоих дырочек. Она хихикает и выдергивает руку. — Ты извращенец. — Правда или вызов? — спрашиваю я. — Вызов. — Усмехается она, полагая, что выиграла игру в сокрытии правды. — Снимай всю свою одежду. — Какого хрена? — визжит она. — Ты жульничаешь! Пожимая плечами, я жестом показываю ей раздеваться. — А если я откажусь? — Тебе все равно придется выпить и что-нибудь с себя снять. Правила есть правила, детка. Она ворчит, выглядя при этом чертовски милой, и начинает дразняще медленно расстегивать свою блузку. Я настолько заворожен ее действиями, что к тому времени, как ее блузка оказывается на полу, мой член каменно-твердый, и я выпил все содержимое бутылки, из которой она должна была сделать глоток. — Нравится, что видишь? — мурлычет она. Я давлюсь словами, и она смеется. Я не свожу глаз с ее телесного цвета кружевного лифчика. Эта вещица должна исчезнуть. И быстро. — Господи, Тори. Хочешь сдаться и отказаться от нашего правила о не проникновении? Ее сияющие голубые глаза встречаются с моими, наполненными похотью. — Я предпочитаю сводить тебя с ума так, как ты сводишь меня. Это весело. А теперь, правда или вызов, доктор Монро? — Так мы теперь играем в доктора? — интересуюсь я, поигрывая бровями. — Заткнись и отвечай на вопрос. — Вызов. Тори дуется, очевидно, мы оба хотим услышать друг от друга правду, которую никто из нас не желает выкладывать. — Ладно, эм, ты должен облизать мои пальцы на ногах. Когда я падаю перед ней на колени, она взвизгивает. — Шучу. Фу. Не делай этого. М-м-м... Она затихает, когда мои руки скользят вверх по ее ногам, желая прикоснуться к ее стройным бедрам. — Хм? — спрашиваю я, прижимаясь губами к ее вздымающейся груди. Она запускает пальцы в мои волосы и раздвигает колени, позволяя мне прижаться к ней. Я провожу языком по ложбинке и улыбаюсь, когда она издает стон. — Чейз... ты... пожалуйста... Сжав ее грудь одной рукой, я просовываю вторую ей под юбку. Отодвинув трусики в сторону, я ввожу в нее один палец. — О! Она такая возбужденная и чертовски мокрая. Медленными движениями мой палец погружается в нее и обратно, и я поражаюсь, насколько крепко ее киска сжимает его. Когда я наконец займусь с ней любовью, это будет потрясающе. — Тебе ведь это нравится? Скажи правду. — Нет, — врет она и шумно выдыхает в тот момент, когда я сгибаю палец и нахожу ее заветное местечко. — Врунишка. Снимай лифчик. Тори издает стон, но, немного замешкавшись, расстегивает его. Продолжая ласкать ее пальцем, я стягиваю с нее лифчик. Ее маленькие, бледно-розовые соски напряжены и просто умоляют, чтобы их укусили. — Господи боже, детка. Ты охренительно великолепна. Я с трудом держу себя в руках. Однако, обещание есть обещание. Хотя, это не значит, что я не могу заставить тебя умолять, — произношу я, слегка покусывая ее грудь. Она пытается сжать бедра, но так как я нахожусь между ними, она бессильна перед зарождающимся оргазмом. — Ты не должен заставлять меня что-либо чувствовать, — постанывает она. — Я не хочу испытывать никаких чувств. Скользя пальцем по ее клитору, я ласкаю ее до тех пор, пока оргазм не накрывает её, заставляя её тело трястись мелкой дрожью. — Полагаю, мне все-таки удается дарить тебе новые ощущения. — Самодовольно ухмыляюсь я, поднимая голову от ее груди. Она легонько отталкивает меня, и мой палец выскальзывает из нее со звуком, от которого она краснеет. — Ты обещал, никакого проникновения, — вздыхает она и откидывается на спинку дивана, выставив свою безумно прекрасную грудь на показ. Я усмехаюсь. — Речь шла о моем члене, и об этом я сильно сожалею. А теперь, надень свою сексуальную пижаму, пока я не набросился на твою киску. — Думаю, ты это уже сделал. Три раза, если быть точным, — ворчит она в притворном раздражении, направляясь к своим сумкам и вытаскивая одежду. Раздевшись до трусов, я залезаю в кровать и жестом зову ее. Будучи, как всегда, ответственной женщиной, она выключает везде свет, прежде чем забраться в мои ожидающие объятия. — Детка? — спрашиваю я, обнимая ее и прижимая к своей обнаженной груди. — Хм? — Поверь, ты сразу поймешь, когда я поработаю над твоей киской. Это будет день, когда ты будешь течь, как протекающий кран, и ходить как гребаный ковбой, который объехал слишком много лошадей. Она стонет, и я едва сдерживаюсь, чтобы не раздеть ее и затрахать, как обещал. — Пока же, — говорю я, зевая, и закрываю глаза, уткнувшись лицом в ее волосы, — я согласен трахать тебя пальцем так, что ты забудешь свое собственное имя. Глава 12 Тори Дурацкое спиртное из отеля. Бр-р. И что это за шум, черт побери? Я стараюсь перевернуться и понимаю, что зажата чем-то большим и горячим. Я снова извиваюсь, и это что-то стонет: - Детка, перестань ерзать. Я замираю на месте. Чейз крепко прижимается ко мне, уткнувшись лицом в шею и закинув поверх моих ног свою. Одной рукой он обнимает меня, обхватив ладонью грудь. Я забываю, как дышать, и ну в самом деле? Что это за чертов звук? - Чейз. - Ш-ш-ш. Доктор Монро спит. - Чейз, что это шумит? - я раздраженно вздыхаю. - Ты, детка. А теперь помолчи. Я на редкость комфортно устроился, - в подтверждении своих слов он сжимает ладонью мою грудь. Я отчаянно пытаюсь игнорировать возбуждение, вызванное его жестом. Мне все же удается сосредоточиться и немного вернуть ясность мыслей. И тут я понимаю, что слышу песню “Blue Eyes” в исполнении Кэри Бразерс. - Чейз, это твой телефон? Он приоткрывает один глаз и сердито смотрит на меня. Не знаю, как можно сердито смотреть одним глазом, но Чейзу это удается. Стоит признаться, что выглядит он при этом очень мило.