Акведук?! Эта новость ошеломляет меня. Не понимаю, почему Люций выбрал именно популярный водный канал под землей, но это, в принципе, тоже не имеет значения. Самое важное сейчас – как можно быстрее туда добраться. – Хорошо, как нам в него попасть? Анджело бросает на меня затравленный взгляд. – Ну… Аква Вирго проходит под городом на протяжении двух миль, а также имеет многочисленные подземные ответвления и водопроводные трубы. Я знаю только часть всей этой системы, и, чтобы проверить хотя бы половину, нам потребуется несколько часов… если не дней. Во всяком случае, это слишком долго, чтобы успеть спасти Чезаре. Его слова заставляют меня всю сжаться. Черт-черт-черт! Я в отчаянии пытаюсь что-то придумать, и по ощущениям, моя голова скоро взорвется. – Ты знаешь, по какому маршруту проходит акведук под землей? Он полностью повторяет дорожную сеть или есть какие-то ответвления? – Как я уже сказал, – Анджело задумчиво мотает головой, – я не особенно разбираюсь в этой области и никогда не интересовался этим подробно, но, насколько мне известно, акведук начинается где-то на севере города и заканчивается у фонтана в центре. Я закрываю глаза, пытаясь представить себе маршрут акведука. Берет начало на севере города… как и я, когда вошла через Порта дель Пополо с Леонардо да Винчи. Я мысленно восстанавливаю карту Рима, чтобы обнаружить какие-то горячие точки, где Люций теоретически мог бы спрятать заложника, и тут перед моим внутренним взором всплывает совсем другая картинка: старинная дорожная карта, на которой начерчена необъяснимая красная линия, проходящая поперек дорог, кажется, абсолютно произвольно. Ну, до этого момента я была уверена, что произвольно! Я ошарашенно округляю глаза, полностью убежденная в том, что правильно сложила этот пазл. Красная линия на карте в рабочем кабинете Люция, которую я так и не смогла ни с чем связать… Это же начерченный от руки маршрут Аква Вирго! А крест на Виа дель Назарено очевидно – вход в тюрьму Чезаре! И я уже была там! – Я знаю, куда нам нужно. – Задыхаясь от осознания, я описываю Лео и Анджело ход своих мыслей. – Там развалины, – заканчиваю я свой сбивчивый рассказ с дико трясущимися руками, – дуга. Местная женщина сказала мне, что она спускается глубоко под землю. Должно быть, это остатки акведука. Ты ведь говорил, что в древности часть сооружения была над землей? – Да, вполне может быть, что это развалины старого акведука, – соглашается Анджело. – Давайте проверим там! По крайней мере сейчас это место – наш единственный ориентир, так что стоит попробовать. Взгляд Лео мрачно сверкает, делая морскую зелень его глаз похожей на графит, но вскоре он одобрительно кивает и берет меня за руку, и мы с Анджело отправляемся в путь. Глава 21 Аква Вирго Путь до Виа дель Назарено занимает всего десять минут, и чем ближе мы подходим к месту назначения, тем сильнее бьется мое сердце. Добравшись до развалин, я не выдерживаю и обгоняю своих спутников. Как и в прошлый раз, большей частью ушедшие в землю каменные арки мало о чем говорят. Лео останавливается рядом со мной и выглядывает через край стены, а потом без колебаний прыгает в раковину. – Ты что, спятил? Осторожнее! – испуганно задыхаюсь я. Повсюду разбросаны осыпи и мусор, и если он сейчас сломает ногу, это только добавит нам проблем. Однако он приземляется изящно, как кот, и присаживается на корточки. Пока я, балансируя на подножке, наблюдаю за его передвижениями, Лео протискивается под одну из арок, а через некоторое время снова появляется весь в пыли и с покрасневшим лицом. – У нас нет шансов добраться до воды через руины: внутри все засыпано землей или обвалилось… – сообщает он, качая головой и протягивая руку Анджело, чтобы тот помог ему снова подняться наружу. Как и сказала местная женщина, когда я была здесь в последний раз. Я разочарованно вздыхаю, борясь со вновь подступающей паникой. Мы обязаны попасть в этот акведук! Я уверена, что мы в нужном месте. В моем воображении разыгрывается картина, где Люций, ухмыляясь, наносит Чезаре смертельный удар, потому что мы не успели его спасти. Я поворачиваюсь вокруг своей оси, оглядываясь. Я не знаю, что именно ищу, но разорение акведука не может быть единственным выходом. Люций хочет, чтобы мы добрались до Аква Вирго, он отметил эту точку на своей карте, значит, здесь просто обязан быть какой-то вход! Внезапно мой взгляд останавливается на маленькой круглой арочной двери на противоположной стороне дома, перед которой я сидела во время своего прошлого визита сюда. Я не сразу понимаю, что привлекло мое внимание, но вскоре замечаю каменную табличку, закрепленную над дверью, на рельефе которой изображен герб с Митрой и двумя скрещенными ключами. Символ папы. – Смотрите, там! – дико жестикулируя в сторону двери, кричу я. – Папский герб! Это может быть намеком! – Что ты имеешь в виду? – скептически хмыкает Лео. Я взволнованно подхожу ближе, разглядывая дверь, вмонтированную в стену на добрых полметра выше пола. – Это точно герб папы. Через развалины мы не доберемся до акведука, но я думаю, Люций оставил нам еще одну загадку. Мы должны проверить, что находится за дверью. Быстро, пока на улице никого! Повернув ручку, я понимаю, что дверь заперта, ну, конечно. Однако Анджело подходит ближе, оттесняя меня в сторону. – Ну-ка, дай мне попробовать. Я замечаю металлический блеск, вспыхивающий между его пальцев, он некоторое время возится с замком, пока я, нервно оглядываясь на дорогу, сторожу, чтобы, в случае если вдруг кто-то появится, поднять тревогу, однако в это время здесь тихо, большинство горожан сидит дома, проводя сиесту в прохладе. Тем не менее я дрожу от волнения, пока у Анджело наконец не получается открыть замок. Массивная бронзовая дверь с тихим стоном распахивается, обдавая нас прохладой и сыростью. Вслед за Анджело я переступаю порог в темное сумрачное помещение и тут же слышу отдаленный плеск воды. Лео следует за мной, внимательно осматриваясь по сторонам. – Может быть, ты и права, – бормочет он, тоже прислушиваясь к плеску воды. Я слегка обиженно поднимаю брови. – Может быть? Но Лео, похоже, меня уже не слушает. Он обнаруживает каменную винтовую лестницу, которая ведет вниз. – Кажется, это что-то вроде доступа для технических работ, – вслух думает он. – Отличная интуиция, Грифиус. – Его усмешка вспыхивает в сумрачном свете. Остановившись рядом с Лео, я тоже разглядываю винтовую лестницу, которая уже через несколько витков вниз поглощена темнотой настолько, что определить, насколько глубоко она ведет, не получается. Однако от перспективы так глубоко спуститься под землю мне становится тошно. Я оборачиваю голову на громыхание сбоку и наблюдаю, как Анджело торжествующе вытаскивает из стенной ниши две лампы, и, пока эти двое заняты разжиганием огней, я морально готовлю себя к спуску в акведук. Не знаю, сколько там воды, но я не решаюсь намочить сумку, в которой помимо увлажняющего крема остались еще и лекарства на случай необходимости, если Чезаре ранен. Поэтому я затягиваю ремешок так туго, что теперь могу надеть ее на спину как рюкзак. Замечательно. Теперь остается только вопрос, что делать с юбками в пол. В воде ткань станет тяжелой, как свинцовый жилет, и будет только мешаться, и сейчас мне, как никогда, жаль, что в это время женщины еще не носили брюки, так что я напрасно пытаюсь хоть как-то подвязать ткань. В какой-то момент Лео, наблюдающей за моими жалкими попытками, не выдерживает: – Боюсь, нам придется ускорить процесс, – решительно заявляет он, доставая короткий кинжал из-за пояса. И я, ни секунды не колеблясь, призывно киваю: пожалуй, укоротить юбку будет самым простым решением, даже если у меня сердце разрывается от жалости к роскошному платью. Лео между тем присаживается передо мной на колени и проводит лезвием по ткани, которая тут же с хрустом поддается, и вскоре юбка едва доходит мне до колен, но я уверена, это значительно облегчит мне передвижение в воде. Анджело тем временем уже справился с лампами, и в теплом свете свечей ход спиральной лестницы кажется еще более зловещим. Я невольно содрогаюсь от липкого холода, проникающего сквозь сырые каменные стены и растекающегося по моему потному телу ледяными мурашками. – Я подожду вас здесь, – обещает Анджело, и я, повинуясь порыву, обнимаю его. На мгновение он замирает каменным изваянием, а затем обнимает меня в ответ. – Вы справитесь. – Уголки его рта растягиваются в коронной полуулыбке. Быстро поцеловав его в щеку, я принимаю у Лео одну из ламп. – Готова? От его вопроса на меня снова накатывает страх, но я только киваю. – Если мы будем ждать, пока я буду готова, мы и через неделю еще будем здесь стоять, так что лучше не думать об этом, а спускаться. Пустив Лео вперед, я отправляюсь за ним по бесконечным винтам лестницы в зияющую темноту. Мерцающий свет ламп танцует по грубо обтесанным, влажно блестящим стенам, и этот спуск кажется мне маленькой вечностью: ступенька за ступенькой в глубину, пока мое дыхание не начинает образовывать клубы пара, и кажется, что эта лестница никогда не закончится. Когда мы наконец преодолеваем лестницу, мне приходится облокотиться о стену свободной рукой, чтобы отдышаться. Последние ступеньки затоплены, и Лео, оглянувшись через плечо на меня, заходит в воду, которая оказывается нам аж по пояс, и, черт возьми, она просто ледяная! Мои голые ноги покалывает от холода, и я буду огромной счастливицей, если выйду отсюда без цистита. Но я все равно рада, что мы укоротили юбку, иначе я бы тут навечно застряла. Лео поднимает лампу выше, освещая окружение. В островке света вырисовываются контуры бочкообразного свода, теряющегося во тьме над нашими головами. Слава богу, потолок достаточно высокий, чтобы мы оба могли стоять прямо. – Здесь использовался римский бетон, – бурчит Лео, более внимательно оглядывая стены. В некоторых местах штукатурка осыпалась, но для своего возраста в несколько тысяч лет акведук удивительно хорошо сохранился. – Это цемент древних римлян? – спрашиваю я. – Да. Его отличительная особенность в том, что он может затвердеть даже в воде. Собственно, только поэтому строительство акведука и стало возможным. Меня восхищают строительные навыки древних римлян, я смотрю на это совсем другими глазами: цемент, который высыхает под водой… абсолютно гениально! – А теперь насущный вопрос: в какую сторону нам идти? – продолжает Лео, и его голос эхом отскакивает от стен. Тоннель тянется в обе стороны, и, конечно же, Люций не оставил нам никакой геометки. Прислушиваясь к себе, я чувствую, что нам стоит двигаться по течению. – У меня есть ощущение, что нам нужно идти по течению, – озвучиваю я свои мысли. Лео бросает на меня изучающий взгляд, взвешивая эти слова, но в итоге кивает. – Твоя интуиция всегда подсказывает правильно, – с полуулыбкой подтверждает он. – Не хочешь идти впереди и показывать путь? Я киваю, протискиваясь мимо него в узком проходе, чтобы взять командование на себя, и, глубоко вздохнув, шагаю в поток ледяной воды. В свете наших ламп блеск воды радужными отражениями танцует на стенах. Я напряженно прислушиваюсь, но ничего, кроме плеска наших шагов не слышно. И хотя в этом узком тоннеле на глубине больше сотни метров я буквально чувствую вес земли над нами, я не могу не поддаться очарованию окружения: вода, прозрачная и переливающаяся как жидкий алмаз, тонкие, как пальцы, сталактиты, свисающие с потолка… Эта атмосфера напоминает мне какой-то гротескный собор. Мы с Лео молча, шаг за шагом, продолжаем путь по скользкой поверхности, и постепенно я начинаю задаваться вопросом, сколько нам еще идти по этому тоннелю. Что, если мы идем не в том направлении? Но нет, – мягкой пульсацией подтверждает мой зодиак. Наверное, до сих пор мое тело было слишком сосредоточено на сохранении тепла, чтобы воспринимать другие раздражители, но сейчас я буквально чувствую, как пульсация на запястье становится все интенсивнее с каждым шагом. – Ты тоже чувствуешь свой зодиак? – обращаюсь я к Лео. Он молча прислушивается к себе. – Да, едва заметная пульсация. Мы становимся ближе, не так ли? Я киваю, стискивая зубы, потому что холод пробирает до костей, словно пронзая босые ноги клинками. Свод над нами образует легкий изгиб, в конце которого я, кажется, различаю мерцание света. Я заставляю себя ускориться, и мы наконец-то добираемся до острого отверстия, словно пасть открывающегося в камне рядом с нами, и оно тянет меня, как зачарованное. Дрожь зодиака только подтверждает, что мы на правильном пути, и я шагаю в отверстие, слыша позади себя Лео, также прокладывающего себе путь по тоннелю, разительно отличающемуся от того, по которому мы только что шли. Здесь стены не аккуратно оштукатурены римским бетоном, а грубо высечены в камне и усыпаны бесконечными каменными выступами. Через некоторое время дно начинает подниматься, а уровень воды уменьшаться, пока дорога не становится совсем сухой. Навстречу нам веет прохладой, и в промокшей ледяной одежде она пробирает до костей, зато теперь мы, по крайней мере, можем идти быстрее. Вскоре мы достигаем самой высокой точки тоннеля, и перед нами открывается невиданный грот. Он небольшой, но в центре него простирается зеркальная водная гладь, по стенам струится конденсат, а воздух наполнен шумом тихого плеска. Со сводчатого потолка свешиваются сталактиты, сросшиеся с вырастающими из пола сталагмитами в гротескно оформленные колонны. Я с молчаливым благоговением оглядываюсь, замечая двух человек в тени одной из естественных колонн, и уже издалека замечаю сверкающий блеск серебряных глаз. Холод, расползающийся во мне при виде Люция не идет ни в какое сравнение с ледяной водой, через которую мы только что пробирались. Это ощущение еще более безжалостно охватывает мое тело с ног до головы. – Розали, Лео! – Голос Люция звучит неестественно громко, отражаясь от сводов грота. – Я удивлен, что вы так быстро ко мне добрались. Конечно, я ни секунды не сомневался в том, что вы справитесь, но мне казалось, что вам потребуется больше времени. Упс. Прежде чем я успеваю сжать руки в кулаки, Лео переплетает наши пальцы, и его кожа ощущается горячей, как кипяток. Этим безмолвным жестом он просит меня не поддаваться на провокации Люция и не пускаться в объяснения, каким образом я наткнулась на подсказку о Виа дель Назарено. Прежде всего мы не должны забывать, зачем мы здесь. – Ты нарушил свое слово Люций, – громко отвечаю ему я с едва сдерживаемой яростью и шагаю навстречу, но Лео одергивает меня за руку уже через несколько шагов. Зато теперь я достаточно близко, чтобы видеть насмешливо-веселое лицо Люция, прислонившегося к колонне и, как и в прошлый раз, полностью одетого в черное. – Если я правильно помню, в моем первом письме к тебе не было ни слова о том, как я поступлю с герцогом после того, как ты вернешь мне Рубиновую Табулу. Вспомни хорошенечко: я никогда не обещал тебе, что отпущу его на свободу! Я бы убил его в любом случае, и если бы ты потерпела неудачу, это была бы лишь одна из многих причин. Наш дорогой Чезаре слишком влиятельная фигура на шахматной доске истории, чтобы я мог удержаться и не вывести его из игры, надеюсь, ты это понимаешь. При упоминании своего имени мужчина, скорчившийся на полу рядом с Люцием, вздрагивает. Связанный, с кляпом во рту, он отчаянно вырывается, но Люций только с насмешливым фырканьем наблюдает за его безуспешными попытками. – Ну что ж, барабанная дробь! Я рад, что вы успели занять места в первом ряду на моем представлении. Люций нагибается, поднимая с пола какой-то завернутый в салфетку предмет, и, разматывая ткань, вынимает Табулу, которую он с лаской взвешивает в руке.