– Спасибо, – благодарит Лео мальчишку, вручая ему обещанную монету. Тот бросает нам еще одну быструю усмешку и проворно, как ласка, растворяется в коридорах. – Ну хорошо, давайте проверим? Подъем на четвертый этаж Колизея оказывается довольно рискованным занятием… а главное – утомительным. Из-за жадности мотыг и стамесок, искромсавших мраморную опалубку, ступени стали кривыми и потрескавшимися, так что это восхождение по крутому подъему оказывается почти цирковым номером, когда земля буквально рушится под нашими ногами. Даже сейчас подол моего красивого зеленого платья трещит по швам от того, что я снова и снова запутываюсь в нем каблуками и цепляюсь за острые камни. Наконец, оказавшись наверху, мы все трое останавливаемся восстановить дыхание, со свистом выдыхая пыльный воздух. Верхний уровень Колизея не изрешечен открытыми арками, а окружен массивной стеной со смотровыми окнами, однако эксплуатация здания в качестве каменоломни уже сделала свое дело: то тут, то там отсутствуют целые тавертинские каскады, использующиеся для возведения новых сооружений в городе, которые кусочек за кусочком поглощают восхитительный Колизей. «Успокойся, – призываю я себя, – он ведь и так дожил до наших дней, верно?» Интересно только, как обстоят дела с другими сооружениями, которые еще не были построены, и возможно, так никогда и не будут, если мы не исправим ситуацию с Чезаре. Все еще запыхавшаяся, но переполненная дикой решимостью, я марширую в поисках Друзиллы. Может быть, этот мальчик все-таки солгал нам? Если мы не найдем ее здесь… Но тут же мне в нос бьет едкий аромат жженых трав, и я поднимаю голову: мальчишка что-то такое упоминал, и действительно, за ближайшим изгибом овального здания я обнаруживаю сидящую на корточках сгорбившуюся фигуру. Друзилла. Ветер играет в ее распущенных жемчужно-белых волосах, а перед ней обрывки трибун круто спускаются к арене. На некотором расстоянии от нее я останавливаюсь и, стоит мне вглядеться в глубину этого обрыва, чувствую головокружение. Да уж, перила с обеих сторон бы явно не помешали. Друзилла не обращает внимания на наше приближение, она что-то бормочет и полностью сосредоточена на тлеющем пучке шалфея в своих руках. Я молча наблюдаю за ее странным ритуалом, пока в какой-то момент она не поднимает голову, уставясь на нас затуманенными темными глазами. Крохотная улыбка бежит по ее губам, смягчая строгие черты. – Вижу, вы нашли друг друга, – говорит она своим туманным голосом, выглядя при этом крайне довольной, однако подниматься, видимо, не планирует, так что я устраиваюсь в портняжном кресле рядом с ней, чтобы мы могли говорить друг с другом на равных. – Ты была права, – отвечаю я, потому что только сейчас в полной мере осознаю, что ее слова полностью оправдались. После нашей встречи я решилась довериться Лео и узнала истинную природу Анджело, с тех пор мы продвинулись гораздо дальше, чем у меня когда-либо получилось бы в одиночку. Друзилла ничего не отвечает, вместо этого она водит перед моим лицом пучком шалфея, пока у меня от дыма не начинают слезиться глаза. Черт возьми, я что, одержима какими-то злыми духами, которых она хочет из меня выкурить?! – Розали, – бурчит Лео, и я слышу нетерпение в его голосе. Конечно, он хочет, чтобы я поскорее перешла к делу, но я не хочу сразу же засыпать Друзиллу просьбами. Она так мастерски умеет исчезать: не хочу вызвать у нее отторжение, чтобы она снова объявила наш разговор законченным и растворилась в воздухе. – Мы… хм… Мы искали тебя, потому что нам нужна твоя помощь, – все-таки продолжаю я, чувствуя, какое напряжение исходит от Лео, и тоже начиная от этого нервничать. – Мм, у меня тоже сложилось такое впечатление, – отсутствующе бормочет она, перебирая в ладони белые камешки, которые только что достала из кармана юбки. – Не могла бы ты рассказать нам что-нибудь о хранителях порталов? Может быть, ты знаешь, есть ли такие люди в Риме? Или где находится портал? Я невольно забрасываю ее вопросами, потому что они роятся в моей голове словно дикие осы. Что не совсем хорошо, если учесть, как Друзилла умеет неоднозначно выражаться будто греческий оракул: четкий вопрос, за которым следует туманный ответ, что для начала нужно разгадать. Стиснув зубы, я жду, что она мне скажет. – Порталы давно закрыты. – Да, но есть вероятность, что я могу их открыть. Взгляд Друзиллы тут же мечется от странного камня в руке ко мне. Это происходит почти моментально, между двумя взмахами ресниц, но я замечаю, как темно-коричневая радужка расширяется, на мгновение заполняя весь ее глаз. Испуганно вдохнув, я потрясенно моргаю, но все тут же возвращается в норму: наверное, привиделось… – Выберите ночь черной луны, когда хранитель неба спит, а космос открыт. Только тогда ты сможешь забрать обратно того, кого отослала. – Но где?.. – Я больше не хранительница того места. Когда пришел его срок, я была отстранена, чтобы истинный страж занял мое место. – Ее взгляд устремлен куда-то поверх меня, на Лео за моей спиной. Склонив голову, она разглядывает его, а после тень пробегает по ее лицу. – Ты, Лео, – указывает она на него костлявым пальцем. – Ты противишься своей судьбе. Почему? Через плечо я оборачиваюсь на Лео, совсем побледневшего и испуганно глядящего на Друзиллу. – Потому что я никогда не позволю исполниться пророчеству, которое меня касается. Этого не должно произойти! – Тебя обманули, – фыркает Друзилла. – Я знаю твою истинную судьбу, потому что она была определена тысячи лет назад. Ваша судьба была написана в положении солнца и луны в момент рождения. Одним плавным движением она поднимается на ноги, а ее волосы призрачно раздуваются. С раскрытым ртом я наблюдаю за тем, как она подбрасывает камешки в воздух, а затем взлетает и исчезает прежде, чем они рассыпаются по полу. Больше о ее присутствии не напоминает ничего, кроме пучка шалфея. Какое-то время я стою как парализованная и только потом нахожу в себе силы обернуться к Лео и Анджело. – Мне кажется, это была самая странная беседа в моей жизни? Эти двое только одобрительно кивают. * * * Сидя на ступенях Колизея, я пытаюсь расшифровать то, что сказала нам Друзилла о порталах. Обращение к Лео я решаю пока отложить на более поздний срок. – Ну хорошо, видимо, мы обречены вечно разгадывать загадки. Надеюсь, в этот раз у нас тоже получится, потому что я уверена: Друзилла в своей загадочной манере рассказала нам все, что нужно. Лео и Анджело подсаживаются ко мне, и мы заговорщически склоняем друг к другу головы. – Итак… Ночь черной луны, – бормочу я. – Когда черная луна… Анджело меня перебивает: – Это про новолуние! Луна тускнеет так, что ее почти не видно на небосводе, моя бабушка всегда называла это Луна нера. Она была очень суеверной и запрещала нам выходить из дома в эти ночи, потому что считала это время проклятым. – Да, – соглашается с ним Лео. – Я знаю это суеверие. Кроме того, тогда имеет смысл и то, что в эту ночь хранитель неба – то есть луна – спит. В новолуние мы видим обратную сторону луны, поэтому ее и не видно на небе, а без хранителя космос открыт для… ну… путешествий во времени. – Он пожимает плечами. – Отлично, тогда остается только вопрос, когда в следующий раз будет новолуние. У нас осталось всего четыре дня. – Я нервно грызу ноготь на мизинце: ненавижу это ощущение, когда над ухом будто постоянно тикают гигантские часы. – Я узнаю, – обещает Анджело. – Думаю, нам уже следует отправляться в обратный путь, все остальное мы можем обсудить и на ходу. По его озабоченному виду я понимаю, что ему хочется быть рядом с Галатеей, так что мы направляемся к спуску, который кажется еще более головокружительным, чем подъем, если это вообще возможно. Вернувшись на первый уровень, я чувствую, как мои ноги превращаются в вату от перенапряжения, и я мысленно перекрещиваюсь, что мы сумели обойтись без травм. По неровной Виа Сакра мы отправляемся в обратный путь, и, после того как я мысленно благодарю каждое известное мне божество за то, что мы не переломали шеи в этом восхождении на верхний уровень Колизея, мои мысли снова возвращаются к словам Друзиллы. В особенности к тому, что она сказала Лео. – Почему Друзилла назвала тебя новым хранителем порталов? От моего вопроса Лео недоуменно хмурится. – Знал бы я! Не похоже на то, что кто-то торжественно вручил мне ключи, когда я прибыл сюда… подожди… Ключи! – Он аж замедляется, спотыкаясь о выбоину в дороге, так что мне приходится подхватить его под руку, чтобы не упал. – Что ты хочешь сказать? – Мне вручили ключ, когда я прибыл сюда, по крайней мере, в смысле, как кардиналу, у меня есть титульная церковь, над которой я имею что-то типа покровительства. Де-факто я ничего о ней не знаю, но де-юре несу за нее ответственность. Да, я что-то такое припоминаю. Почти уверена, что речь об этом шла на одном из мероприятий Галатеи. – А какая у тебя титульная церковь? – Санта-Мария-ад-Мартирес, римляне называют ее ла Ротонда. Я аж приподнимаю брови, и, уверена, на моем лице отображается по-мультяшному огромный вопрос. Почему-то я рассчитывала на… ну… что-то более известное, а о Санта-Мария-ад-Мартирес я никогда не слышала, и это меня разочаровывает. Но это не значит, что там не может быть портала только потому, что я ничего не знаю об этом месте… – Или Пантеон, – добавляет Анджело и усмехается, поймав мой ошарашенный взгляд. – Пантеон? Пантеон?! Самое знаменитое купольное сооружение древности?! – От волнения мой голос превращается в какой-то визгливый шепот, а когда Анджело невозмутимо кивает, я чуть не спотыкаюсь о собственные ноги. – Почему ты сразу не сказал?! – тычу я Лео в бок, но он успевает увернуться. – Как я мог пропустить твое лицо: когда ты не понимала, о чем речь, ты была похожа на пуделя! Я фыркаю, но потом снова становлюсь серьезной. – Разве мы не проходили мимо Пантеона в последнее время? – Проходили, – невозмутимо отвечает Лео, – но его не было в тот день в моем списке, так что более подробно мы его не проверяли – должны были сделать это в ближайшие дни. Лео и его чертов список! Но теперь мне действительно любопытно, почувствую ли я там что-то необычное. Или это может произойти только в ночь новолуния? Погруженная в раздумья, я возвращаюсь вместе с Лео и Анджело в Палаццо Элизео и впервые за несколько дней чувствую какое-то облегчение. Мы еще ничего не сделали, и кто знает, можно ли опираться на слова Друзиллы, у меня есть небольшое подозрение, что ее травяные пары заморочили нам головы, но тихий голос в голове шепчет, что мы близки к разгадке. Глава 18 Адъютантка папы Тихо прикрыв за собой дверь в спальню Галатеи, я на мгновение прислоняюсь к ней спиной с обратной стороны. Последние два дня я провела у ее постели, чтобы давать ей лекарства и убедиться, что она идет на поправку. Лихорадка отступила, и Галатея уже вполне понимает, где и с кем находится, но организм ослаблен, так что бóльшую часть времени она спит. У меня камень с души упал, когда я поняла, что антибиотики все-таки работают, что я не причинила ей еще больше вреда своим лечением. Облегчение накатывает огромной волной, и я радуюсь, что опираюсь на дверь, когда беспокойство окончательно улетучивается. Галатея не умрет. После двух дней неизвестности эта мысль для меня как бальзам на душу. Томмазо, теперь уже сам немного походящий на зомби, не отходит от Галатеи ни на шаг, только фыркает на каждого, кто предлагает ему передохнуть. Моя романтическая натура втайне надеется, что этих двоих ждет счастливый финал.