Несмотря на то что я твердо намеревалась немного подремать, а потом встать, чтобы дать Галатее еще болеутоляющего, я засыпаю как убитая и просыпаюсь только поздним утром, чувствуя себя абсолютно разбитой. После того как я полночи провела, съежившись на стуле, моя шея болит, и каждый мускул в теле протестует, когда я пытаюсь подняться с постели. Я как раз протягиваю руки, когда дверь открывается и входит служанка. – Ах, хорошо, что вы проснулись! – радостно говорит она, внося в комнату дымящийся кувшин воды. – Я немедленно сообщу об этом! И она исчезает из комнаты так же быстро, как появилась, я даже не успеваю спросить ее о состоянии Галатеи. Пожав плечами, я решаю умыться теплой водой, раз уж мне ее принесли. Наверняка, если бы Галатее стало хуже, меня бы разбудили… О более трагичном я не хочу даже думать. Я устраиваю жуткий беспорядок, плескаясь в воде и мечтая снова оказаться в теплом бассейне. На самом деле было бы неплохо помыть голову, но мне остается только обсыхать, заранее смирившись с гнездом на голове. Я спонтанно выбираю нежно-салатовое платье, расшитое веточками и крохотными птичками, из-за которых я невольно расплываюсь в улыбке. Шнуровка у лифа спереди, и я как раз борюсь с петельками на рукавах, когда в дверях появляется Лео с подносом. Он выглядит усталым и помятым, но сам расплывается в улыбке, наблюдая за тем, как я воюю с платьем. – Нужна помощь? Я только с облегчением киваю, когда он опускает поднос и парой аккуратных движений завязывает шнуровку на рукавах платья. – При всем моем восхищении нынешней модой, в следующий раз я хочу отправиться в то время, когда одежду можно надеть самостоятельно, – фыркаю я, разглаживая ткань на бедрах. – Как там Галатея? Лео опускается на мою незаправленную кровать. – Я бы сказал, что ей уже лучше. Я продолжил давать ей болеутоляющее и час назад снова дал антибиотики, ты тогда еще спала как убитая. – Думаешь, она справится? – тихо спрашиваю я. – Скорее всего, о ней ведь так заботятся. Этот парень, Томмазо, ни на секунду не отходил от нее с тех пор, как мы пришли. Да и ее девушки постоянно рядом. Ей всего лишь нужно пару дней поспать и попить антибиотики, чтобы они подействовали. Я киваю, снова чувствуя себя измученной, несмотря на то что отлично выспалась. Я не голодна, но когда заглядываю под ткань, которой накрыт поднос, вижу: хлеб, ветчина, сыр, яйца вкрутую… Мой рот наполняется слюной от этого зрелища, и я в срочном порядке устраиваюсь вместе с подносом за столиком у окна. – Фы хофефь фто-нибуфь? – с полным ртом спрашиваю я Лео, втайне надеясь, что он откажется. Тут, конечно, столько еды, что хватило бы нам обоим, но с моим аппетитом кажется, словно я могла бы съесть целую тележку. Он качает головой, прикрыв глаза. – Уже немного перехватил на кухне. Джекпот! Оголодавшая, я наслаждаюсь своим поздним завтраком, пока не чувствую себя сытой и расслабленной. Наконец-то мне гораздо лучше, по крайней мере прекратилась дрожь, и я больше не истощена. От Лео на кровати доносится тихий храп, и я решаю позволить себе еще пару мгновений отдыха, но мои мысли никак не желают останавливаться. За последние несколько часов лихорадка Галатеи стала центром моего внимания, временно отодвинув все остальные заботы на второй план. Однако они по-прежнему есть и только и ждут, чтобы снова вырваться наружу. Сегодня одиннадцатый день срока, который назначил Люций. Прошло одиннадцать дней с тех пор, как Чезаре Борджиа был похищен, а мне остается только надеяться, что он в порядке и Люций не причинил ему вреда. Что у меня еще достаточно времени, чтобы выполнить условия этого шантажа. Дверь в мою комнату распахивается, вырывая меня из омута мыслей. Лео просыпается и беспокойно садится на кровати. Мы оба наблюдаем, как Анджело, похожий на огромную птицу из-за стопки свитков в руках, запыхавшись, вваливается в комнату, принимаясь раскладывать документы на столе с восторженным сиянием на лице, сметая при этом на пол корочки хлеба и яичную скорлупу, оставшиеся от моего завтрака. – Где ты был? – растерянно спрашиваю я. – В монастырской библиотеке доминиканцев Сан-Систо. – Всю ночь?! Анджело невозмутимо пожимает плечами. – Лучше послушайте, что я выяснил! В Сан-Систо есть древняя коллекция, в которой я нашел тексты о порталах, все записи об экзорцистах и инквизиторах, которые сообщают о людях, якобы одержимых дьяволом и отдающих дань языческим местам, которые они считали магическими порталами. Чаще всего речь идет о хранителях порталов, людях, которые чувствовали себя ответственными за эти места и хотели их защитить. Немало кто из них был казнен как еретик из-за своей странной сущности. Из-за этой новости тревога накатывает на меня покалывающей волной. Хранители порталов. Так себя называют Рубины! Есть ли вероятность, что можно отыскать людей, которые выступали за сохранение порталов до основания ордена в 1610 году? Которые знали об этих местах даже после того, как Аид Пантамегистол запечатал их? Конечно, это подталкивает меня рассказать Анджело о болезни Галатеи, да и Лео наверняка того же мнения, но поскольку тот скорее всего немедленно бросится к ней, оборвав наш мозговой штурм, я решаю пока отложить эту новость. Тем более что сейчас ее состояние стабильно. Тут мне снова приходит в голову то, что я узнала вчера благодаря этому шарлатану-кровопускателю. – Я расшифровала одну из подсказок красной книги! – вырывается у меня. – Под эссенциями понимается не что иное, как четыре стихии, так что мы должны найти место, где объединяются огонь, вода, воздух и земля. Анджело и Лео вопросительно смотрят на меня, и я взволнованно рассказываю, как доктор, якобы случайно, заговорил об этом. Лео же, который тем временем сидит на краю кровати, поджав под себя ноги, очень сосредоточенно таращится в пустоту с приоткрытым ртом, видимо, обдумывая какую-то догадку. – Итак, эссенции – это четыре элемента. Звучит логично. Четверка – чрезвычайно мощное число, если дело касается путешествий во времени. Предположим, ветров тоже четыре… Это может быть… Четыре ветра, ну, конечно! – Он возбужденно вскакивает с кровати. – Четыре направления ветра: север, восток, юг, запад! Место, которое объединяет в себе все четыре! Остров Земли и Небес, стихии и направления ветра! Я безмолвно отслеживаю ход его мыслей, и эти слова будто отмычкой вскрывают сейф в моей памяти, который я так долго пыталась открыть. Это звучит логично и кажется правильным, у меня голова идет кругом от этих выводов. Мы расшифровали подсказки! У Анджело получилось обнаружить новые улики, указывающие на хранителей порталов, существовавших еще до основания ордена Рубинов! Но здесь есть загвоздка: как нам найти хотя бы одного из хранителей? Есть ли они вообще в это время? У меня складывается ощущение, что каждый раз, отвечая на один сложный вопрос, перед нами тут же возникает следующий. «Одержимые», – сказал Анджело. Этот термин в древности использовали для обозначения странного, будто не от мира сего, поведения. Слово вращается в моей голове, и приходится закрыть глаза, чтобы сосредоточиться, перебирая под веками разноцветные картинки воспоминаний. Лица людей, которых я здесь встретила и чьи черты мне запомнились: люди на улице, гости, Галатея… и еще одна встреча, настолько странная, что мое сознание запихнуло ее в самый дальний уголок, чтобы я не ломала над ней голову. Я знаю путешественников, как ты, у вас есть задание. Ваш путь рано или поздно приведет ко мне, даже если только я могу узнать в вас того, кем вы являетесь: Светловолосая женщина из Колизея. Друзилла. Я округляю глаза, пока переполняюсь осознанием. Друзилла могла бы быть одной из них. Несмотря на мои попытки мимикрировать, она поняла, что я не принадлежу к этому времени. И точно так же я узнаю сейчас ее: она такая призрачная, такая эфирная… Словно не от мира сего. – Есть одна женщина, – произношу я, нарушая сосредоточенную тишину в комнате. – Я столкнулась с ней, прогуливаясь по городу несколько дней назад. Это было похоже на сон, какой-то нереальный, но в то же время абсолютно странный. Она сразу поняла, что я путешественница во времени, наговорила мне массу загадочных вещей… – Я хватаю ртом воздух, снова вспоминая то, что меня удивило. – И она сказала, что встречалась с тобой раньше, когда ты еще был невидим в своих путешествиях. – Я вижу, как Лео хмурится, пытаясь припомнить что-то подобное. – Она назвалась Друзиллой. Жемчужно-белые волосы, лицо в морщинах… Хотя мне показалось, что на самом деле она гораздо старше, чем выглядит. Взгляд Лео загорается. – Конечно! Боже, меня так сбило с толку, когда она вдруг появилась и смогла меня разглядеть, – его немного трясет от эмоций. – Значит, ты тоже ее встретила? – Да. И мне кажется, что стоило бы начать наши поиски хранителей порталов с нее. Анджело, все это время внимательно нас слушавший, одобрительно кивает. – Сам я никогда с ней не сталкивался, но за то, чтобы попробовать этот вариант. Где нам ее искать? – В Колизее. * * * Прежде чем мы отправляемся искать Друзиллу, я настаиваю на том, чтобы еще раз заглянуть к Галатее. Анджело, как и ожидалось, был глубоко потрясен, узнав о ее состоянии, и несся к ней впереди нас. В спальне мы обнаружили Томмазо и Фьору, устало сидящих по обеим сторонам постели и наблюдающих за погруженной в глубокий сон Галатеей. Анджело отодвигает Фьору в сторону, склоняясь над своей хозяйкой. – Кажется, лихорадка уже начинает потихоньку спадать, – бормочет он, освобождая мне место, когда я хочу проверить температуру Галатеи. И в самом деле, если вчера ночью она просто горела, то сегодня температура хоть и повышенная, но уже гораздо ближе к норме. Конечно, я бы сейчас предпочла градусник, чтобы знать точно, но выбирать не приходится, и я нутром чую, что права. Кажется, лекарства из будущего ей помогают. Кстати, о лекарствах. Не решаясь предположить, сколько мы будем отсутствовать, я тихонько отвожу Фьору в сторонку, вкладывая ей в руку несколько таблеток. – Обязательно давай их Галатее, – заклинаю ее я, доставая из кармана обезболивающее. – Серена рассказала мне, что ты даешь Галатее свои лекарства, она считает, что только благодаря им она и пережила ночь. Я вкладываю ей в ладонь еще три таблетки. – Пусть она выпьет все в течение дня, – затем я указываю ей на капсулу антибиотика, – и вот эту таблетку ранним вечером. Главное, не забывай, хорошо? Фьора серьезно кивает и, как и я, убирает таблетки по разным карманам юбки, чтобы не перепутать. Она все еще относится ко мне настороженно, что говорит о том, что мы вряд ли когда-то станем подругами, но это уже неважно. Важно только то, что она доверяет мне достаточно, чтобы дать Галатее таблетки. Фьора снова кивает, и я с облегчением вздыхаю. – Ты хочешь остаться с ней, Анджело? Мы можем пойти без тебя. Он поднимает влажно мерцающие глаза и энергично качает головой, выпрямляясь. – Я ничем не смогу здесь помочь, лучше уж я сопровожу вас. – Он ласково заправляет Галатее за ухо прядь распущенных волос, и мы втроем покидаем комнату, чтобы отправиться на поиски Друзиллы. Видимо, Анджело знает какие-то тайные тропы, потому что мы обходим стороной все оживленные точки города. Нетерпение гонит нас вперед по свободным безлюдным улочкам. Что значительно омрачает мне приподнятое настроение, так это мужчины, которых мы встречаем, пересекая Тибр: они длинными палками прочесывают береговую линию, балансируя на баржах на воде. – Это люди папы, они ищут Чезаре, – замечает Анджело, с мрачным видом выглядывая из-за парапета на Ангельском мосту. – Они уже ищут его тело? – встревоженно осведомляюсь я. – Я слышал об этом. Так как он пропал аж десять дней назад, папа исходит из худшего, что могло произойти. Впрочем, он вряд ли получит от этого какое-то успокоение: его слишком ослабляет беспокойство за сына, это только добавляет пищи его противникам. Бросив последний взгляд на мужчин у реки, мы продолжаем путь, а тем временем в моей голове разворачивается один из возможных жутких сценариев. В ушах до сих пор отдается плач папы, который я слышала ночью в Ватикане; если его состояние и дальше будет ухудшаться, долго скрывать это не получится, и тогда, возможно, Чезаре не только слишком рано исчезнет с шахматной доски истории, но и унесет за собой весь свой род, изменив этим судьбу Европы. Борджиа – одна из ключевых семей истории, и пусть у них много ненавистников, один из них точно не должен умереть так рано, ни Чезаре, ни папа римский, а если мы не поторопимся, Александр сгорит от неизвестности прежде, чем мы сможем спасти его сына. Мне становится совсем плохо от этих мыслей, в какой-то момент Лео хватает меня за руку, и его успокаивающие прикосновения немного облегчают мою тревогу. Когда Колизей наконец появляется перед нами, мое сердце снова воодушевленно ускоряется. Теперь я беру руководство над нашей процессией, ведя своих спутников через толпу людей ко входу, через который я выходила из амфитеатра в прошлый раз, поскольку ниша Друзиллы располагалась близко к нему. Дойдя до входа, я останавливаюсь, вздыхая: боюсь, что мне это все только привиделось, и сейчас мы увидим на месте той ниши глухую стену, но нет, ниша на месте и так же, как и в прошлый раз, закрыта тканевой занавеской. Я обмениваюсь взглядами с Лео и Анджело, а затем, решившись, повышаю голос: – Друзилла! – Но ответа из ниши не доносится. – Друзилла, это я, Розали! Я уже была здесь несколько дней назад, помнишь? Не дожидаясь ответа, я осторожно отодвигаю занавеску, заглядывая в нишу, но она, к моему разочарованию, оказывается пуста. Однако какая-никакая мебель здесь присутствует, так что шансы, что Друзилла все еще здесь живет, есть. Или она растворилась в воздухе после нашей встречи? Во всяком случае, Друзиллы здесь нет, и у меня нет ни малейшего представления, где вообще ее искать. Обескураженная, я опираюсь о стену, нажимая ладонями на глаза. Я ведь была так уверена, что мне удастся найти ее здесь! – Вы ищете беловолосую женщину? – слышу я детский голос и отнимаю руки от лица: маленький мальчик остановился напротив, уставившись на нас настороженными темными глазами. Он такой крохотный, что я опускаюсь на корточки, чтобы поговорить с ним. – Ты знаешь женщину, которая здесь живет? Он кивает с важной миной, скрестив руки на груди. – Я мог бы рассказать вам, где она, но все имеет свою цену. Лео вынимает из кармана золотую монету, подкидывая в руке, и глаза мальчишки, полные желания, немедленно прикипают к ней. Такой худенький ребенок наверняка сейчас мысленно подсчитывает, сколько лакомств может на нее купить. – Итак? – произносит Лео строго, ожидая и тем самым бессловесно предупреждая мальчишку, чтобы тот не смел лгать. – Она на верхнем уровне, жжет свои травы и прочую чепуху. Вы можете добраться туда по лестницам, они здесь довольно прочные. – Он указывает на крутые ступени, устремляющиеся вверх.