Интересно… … В Ленинград они тоже ехали организованно, на «Красной стреле». Мюллер распродал все свои запасы. Часть денег у него была при себе, часть он заложил в тайник. По пути в Ленинград пили водку — и он пил. … Ленинград поразил мастер-сержанта. Как и многие его сослуживцы и коллеги, он был родом из маленького американского городка и всё, что в нем было — дорога, через него проходящая, пара отелей и несколько баров на ней. Еще там был фермерский рынок, рыбалка и железная дорога с огромным элеватором рядом. Еще там были мили и мили полей кукурузы… и больше ничего. Он пошел в армию, чтобы не застрять там навечно. Он хорошо помнил Вьетнам. Оборона Кхе-Саня, он был там. Мили и мили грязных траншей, постоянные дожди, обстрелы, дикие атаки коммунистов, волна за волной, до последнего солдата. Там выжили не все… Но он выжил, и его направили в Германию, в небольшой немецкий городок. Но сейчас — он впервые попал в Ленинград и был потрясен тем, что увидел. Под серым, почти вьетнамским небом, на огромной, быстрой, закованной в гранит реке — стоял город. Он был больше любого другого, который он когда-либо видел, и все в нем было построено не просто, чтобы служить людям… оно было построено с соблюдением непостижимого идеала красоты, и служил людям не только формой, но и этой красотой. Острый шпиль какой-то крепости врезался в сумрачное небо, мосты были украшены скульптурами, многоэтажные каменные дома были похожей, но разной архитектуры и, ни разу не повторялись. Это не было похоже на шумный и суетный Нью-Йорк, казалось и не люди все это построили, потому что люди не могут столь глубоко постичь идеал красоты. Но люди здесь жили… Впервые он задумался — если начнется ядерная война, что будет с этим? Морально ли уничтожать такую красоту? Наверное, нет. — А что тогда делать? — спросил он сам себя. Мастер-сержант посмотрел на часы — как и все бойцы своего поколения, он носил «Хроноспорт» с двойным отсчетом[90]. Час до контакта… … Точка контакта была около одного из мостов, обозначенных как «мост с четырьмя львами». Добраться до него было несложно, все жители города казалось, знали к нему дорогу. Мастер-сержант не спешил, шел прогулочным шагом, выглядывая места, где можно спрятаться, удобные парковочные места для машин, места, которые плохо просматриваются, и тем они удобны для быстрого «выхвата» с улицы. Город совершенно не похож на все им виданное до этого, но есть одно просто великолепное отличие — вода! Везде вода! Вода может спрятать, по воде можно уйти, полиция и службы безопасности обычно беспомощны на воде. А вон и он. Неизвестный был на своем месте, на нем, как и было условлено, был яркий футбольный шарф. Красно-белый — «Манчестер Юнайтед»… Мастер-сержант неторопливо направился к мосту. — Как красиво вокруг… — сказал он. — Летом будет еще красивее… Неизвестный смотрел на воду Невы. — От кого ты пришел? — спросил он. — От Герцога. — И как твое имя? — Боб. У неизвестного был гнусавый британский акцент. — Айдахо? — вдруг спросил он. — Южная Каролина. — Не угадал… Мастер-сержант вдруг почувствовал раздражение. — Вы должны были принести пакет. — Пакет здесь. Но я не дурак чтобы гулять с ним по улицам. — Тогда что ты тут делаешь? Англичанин покачал головой. — Провокатором можешь быть ты. Могу быть я. Не спеши. Наслаждайся моментом. — Послушай… Англичанин легко высвободился из захвата. — Последний кто это сделал, до сих пор руку лечит. — Да пошел ты! — Не спеши. В Северной Каролине на въезде на базу есть памятник, верно? Недавно открыли. Мастер-сержант кивнул. — Верно. — В честь кого этот памятник? — В честь полковника «Быка» Саймонса, командовавшего оперативной группой во Вьетнаме. Памятник представляет собой мужика в форме времен Вьетнамской войны с автоматом GAU-5[91], поднимающим в атаку… — Ладно, достаточно. — Может, мне спросить какого цвета сортиры в Херефорде или в каком баре вы, педики, зависаете по пятницам? — Давай не будем устраивать скандала. Здесь повсюду милиция, соглядатаи и хрен знает кто еще… — Два туриста, набивших друг другу морды… — Проехали, о’кей? Мастер-сержант кивнул. — Идет. Я тут обзавелся приличной норой. … — … так вот, утром мы вышли. Дорога … ну средней такой паршивости, хотя зима, холодно конечно — но не слишком, примерно как у нас в Шотландии. Мы шли до привала, потом меня это задолбало и я говорю — «Куда мы собственно идем, мы уже прошли десять миль?». Они мне и говорят — речь о десяти шведских милях. Я спрашиваю — «Чему равна шведская миля?» Оказалось — пяти нашим и иди до вечера… — Да… известное дерьмо. Шведы большие мастера подшутить, они считают себя непобедимыми на лыжах. Щелкнула банка пива «Лапин». — Твое здоровье. Кстати неплохое пиво — Еще бы. Если учесть, сколько оно стоит. — И сколько же? — За доллары — семь долларов банка. — Семь долларов? Ты серьезно? — Вполне. Здесь такое пиво можно купить только у спекулянтов, официально его не купить. Местные продают пиво даже наливом, у них нет тары и можно налить в банку или даже пакет. Я видел человека, несшего пакет пива. — Боже, эти коммунисты умеют поиздеваться над человеком… — Ты машину раздобыл? — Нет. Но я знаю, где и когда я ее раздобуду. — Какого черта?! — Здесь нет проката машин, парень. Приходится соображать. Вчера на одного типа напали хулиганы и немного помяли. В больнице он будет отлеживаться недели две, и все это время у хулиганов будет доступ к его машине. Потому что хулиганы еще и ключи спёрли. — Он это заметит и заявит