В замке, которому сотни лет, наверняка должно быть много жуков, а поэтому, и спрея от них. Она догадывалась, что они могут храниться в комнате для мытья посуды или в чулане. Кэсси подождала ещё несколько минут, пока горничная не ушла, а затем вошла в комнатушку, где она нашла почти полную банку токсичного на вид инсектицида, который использовали против тараканов и других кухонных насекомых. Для пробы она распылила некоторое количество средства в воздух, подождала несколько секунд, а затем поднесла баллончик к себе. Пары были удушающими и вызывали выделение слёз. - Попробуй подойти и взять меня, Пьер, - прошептала она, сжимая пальцем баллончик прямо возле носика. – Посмотрим, как это тебе такое понравится. Несмотря на показную храбрость её слов, чувство страха никуда не исчезло. На самом деле, оно даже усугубилось. Подготовка своей защиты заставляла Кэсси признать реальность того, что, как она думала, он готовил против неё. Она забрала баллончик с собой в комнату и спрятала под подушку. Затем она закрыла дверь в свою спальню и пошла искать детей. Её безуспешные поиски продолжались около получаса, она всё больше и больше волновалась о том, где же они были и каких бед могли наделать за это время, прежде чем её встревожил звук двигателя автомобиля, и Кэсси бросилась в гараж. Марк взял ключи из тарелки, стоящей в коридоре и открыл Peugeot. Ему удалось завести машину, и он сидел на краю сидения водителя, крепко схватив руль, и давя ногой на педаль газа. Двигатель взвыл в знак протеста, а воздух наполнился дымом. Антуанетта привела Эллу, чтобы посмотреть на это представление, и стояла возле гаража, заливаясь от смеха. - Сейчас же остановитесь, - кричала Кэсси, но из-за рёва машины, никто её не слышал. Она помчалась в гараж, кашляя, поскольку ей пришлось вдохнуть облако удушающих паров. Кэсси вывернула ручку и открыла дверь, задаваясь вопросом, почему она была липкой на ощупь. - Вон отсюда, сейчас же! – приказала она. Марк крепко держал руль, крича в знак протеста. Заглянув внутрь, Кэсси к своему ужасу увидела, что мальчик взял с собой в машину чашку какао и бутерброд с мёдом. Какао, как и следовало ожидать, разлилось по всему пассажирскому сиденью. Лицо и руки Марка, а также руль автомобиля, светодиодное табло, и большинство ручек на приборной панели были вымазаны мёдом. Кэсси вдруг задумалась, насколько ко всему этому могла быть причастна Антуанетта. Она могла представить, как девочка принесла брату какао с бутербродом, и предложила ему поехать покататься. - Выходи немедленно, - закричала Кэсси. Воздух в гараже был переполнен дымом. Она схватила Марка за руку и вытащила его из машины, прежде чем дотянуться и выключить зажигание. Ключ тоже был липким. Абсолютно все поверхности внутри машины были измазаны мёдом. - Марк, что, чёрт возьми, здесь происходит? Ты же знаешь, что тебе нельзя входить в гараж, - закричала она, вытаскивая мальчика наружу, где, к счастью, воздух был намного чище. Затем Кэсси переключилась на Антуанетту, не заботясь о том, что старшая девочка может заметить, насколько злой она стала. - Ты всё время наблюдала за ним! Почему ты позволила ему сделать всё это? Антуанетта просто небрежно пожала плечами и развела руками. Этот жест, и, по сути, всё её поведение не указывали ни на что, кроме презрения к Кэсси. Элла отвернулась, как будто не могла продолжать терпеть грубое поведение Кэсси теперь, когда та пыталась усилить дисциплину. Таким образом Кэсси решила, что она не нравится Элле. Девочка просто извлекала выгоду от её слабости и от того, что Кэсси была подобно пластилину в её руках. Мозг Кэсси был перегружен. Она практически чувствовала, как один за другим выгорают её нейроны. - Немедленно внутрь, - огрызнулась она. Как ей следовало объяснить детям, насколько разрушительно и опасно было то, что они делали? Если бы Марк завёл машину, он мог бы переехать Эллу. - Я не хочу идти внутрь, - начал Марк, и Кэсси начала кричать на него изо всех сил, наклоняясь так, что её рот находился всего в нескольких сантиметрах от его уха. - Ты пойдешь! И немедленно! Кэсси заставила детей пройти внутрь. Марк переставлял ноги в угрюмом молчании, Элла пинала камешки гравия и хныкала. Антуанетта всё ещё хихикала, как будто находила всю эту ситуацию, включая потерю контроля со стороны Кэсси, просто невероятно смешной для каких-либо слов. - Пойдёмте со мной, - сказала она и направилась наверх, но на вершине лестницы она повернула в сторону гостевого крыла. Она толкнула Марка перед собой, Элла хныкала сзади и хлопала руками по дверям, проходя мимо. Кэсси слышала, как сзади раздавался серебристый смех Антуанетты. Она открыла дверь, ввалилась в спальню и показала через стеклянную раздвижную дверь на пустой пьедестал, стоящий на балконе, на котором когда-то стояла статуя. - Кто из вас столкнул оттуда статую? Скажите мне. Сейчас же. Потому что я как раз гуляла под балконом, когда она упала, и она прошла всего в нескольких сантиметрах от меня. Она проследила за их лицами. Элла возмутилась, Марк неповиновался, а у Антуанетты было самодовольное выражение лица. Кэсси ожидала, что понадобится какое-то время, чтобы получить признание, и ей следует обратить внимание на язык их тел в поисках признаков вины. Но Марк тут же закричал, как будто гордился тем, что он сделал: - Это был я! Я прятался здесь, потому что мы играли в прятки. Эта статуя выглядела такой шаткой, что я её толкнул. Я такой сильный! Смотри, я могу сбросить и вторую тоже. Он устремился к стеклянной двери, пока Антуанетта практически завизжала от веселья. Кэсси поспешила за ним, вспомнив, что Пьер сказал, что сегодня в обед статую должны заменить, что означало, что под ней могли работать люди. - Нет, - закричала она. – Это опасно, и ты можешь причинить кому-нибудь вред. - Мне всё равно, - воскликнул Марк. Он пнул её по голени, пальцы его ног причиняли ей боль, пока он старался выбраться из её хватки, и когда она боролась с непокорным мальцом, а его пальцы всё ещё были липкими от мёда, Кэсси почувствовала, как её обуяла грубая сильная ярость. Она оттащила его прочь от двери. Он кричал от гнева, его лицо побагровело, а его руки, хватающие всё подряд, оставляли на стекле огромные следы. - Перестань вести себя подобным образом! Тебе нужно начать слушаться, - орала Кэсси на Марка. - Я не буду! Я не буду! – крикнул он в ответ. Прежде, чем она успела подумать о последствиях своих действий, Кэсси схватила мальчика и повела его через всю комнату к большому шкафу из красного дерева. Она открыла дверь, втолкнула его внутрь, а затем захлопнула её, прислонившись к ней для пущего эффекта. - А теперь посиди там и подумай над своим поведением! – закричала она. На мгновение наступила шокирующая тишина, пока все осознавали то, что только что произошло. Затем Марк начал испуганно и истерично кричать. - Выпусти меня! Выпусти меня! Он колотил в дверь, стуча кулаками по дереву, но Кэсси только сильнее прислонилась к двери. Она дышала быстро, её сердце билось, а уровень адреналина подскакивал у неё в крови. Она не станет его отпускать; не станет. Марк начал плакать. - Я боюсь темноты. Пожалуйста, выпусти меня отсюда! Сцепив зубы, Кэсси уверенно стояла у двери. Она слышала неподдельный страх в тоне его голоса, и знала, насколько ему, должно быть, страшно, но её гнев был намного сильнее её внутреннего голоса, который говорил ей, что она несправедливо поступает с мальчиком. Элла начала рыдать. - Он там напуган! Марк напуган! - А я была напугана, когда та статуя разбилась вдребезги позади меня. Марку надо научиться думать, прежде, чем действовать, - закричала Кэсси. – И не делать умышленно капризные и разрушительные вещи. Крики Марка немного ослабли. Теперь он просто отчаянно плакал. - Мне так страшно, - хныкал он. – Пожалуйста, выпусти меня. Антуанетта подошла к Кэсси и взглянула на неё с презрением в глазах. - Отпусти его, - потребовала она. – Ты поступаешь очень жестоко. - Это я поступаю жестоко? – Кэсси подняла бровь, и новая волна гнева захлестнула её. – Тебе, скорее всего, надо показать пальцем на себя, а не на меня. Антуанетта была в ярости от того, что ей бросили вызов. Она шагнула вперёд с недовольным лицом и физически попыталась оттолкнуть Кэсси от двери. Кэсси сделала то, что ей не терпелось сделать весь день. Она подняла руку и сильно ударила девочку по лицу. Антуанетта отшатнулась, упала на колени и согнулась пополам, обхватив лицо руками, рыдая от боли. - Ой, ой, ой. Элла подбежала и опустилась на колени рядом с ней, девочка при этом рыдала, помогая Антуанетте вытереть лицо. Крики Марка внутри шкафа стали не более, чем хриплым, отчаянным шёпотом. - Выпусти меня. Пожалуйста, я прошу тебя, выпусти меня. Слушая нотки страха в его голосе, Кэсси обнаружила, что к ней возвращаются воспоминания о том событии. Она вспомнила те моменты своего давно забытого прошлого, которые глубоко похоронила в недрах своей памяти. У неё вдруг возникло такое странное чувство, будто это она была внутри этого шкафа. Она точно знала, каково было там находиться. Как маленькая полоска света сначала сузилась, а затем и полностью исчезла, когда дверь закрыли, оставив её в гнетущей, удушающей тьме. Как шкаф внезапно начал казаться ей слишком маленьким, чтобы вместить её вместе с её паникой, и не важно, насколько сильно она кричала, ей казалось, что её крики никогда не выйдут за пределы той толстой двери. Кэсси знала, что её отец стоит за той дверью, потому что слышала, как он кричит, даже если она и не могла точно разобрать, что именно он говорил. Это было неважно. Он был зол, а она вела себя плохо, и поэтому он притащил её наверх и затолкал в этот большой, тёмный шкаф, а затем закрыл дверь. Кэсси вспомнила, что потом он ушёл. Она ждала внутри шкафа, казалось, несколько часов, пока у неё не заболело горло от криков, а её пятки не были разбиты до ссадин, когда она била ими в дверь, отчаянно пытаясь её открыть. Там практически не было воздуха, было очень жарко, и ей приходилось сражаться за каждый вдох. Её отец не выпустил её оттуда. В конце концов, наверх поднялась Джеки и освободила Кэсси. Внезапно, не в силах продолжать это наказание, Кэсси отошла от шкафа и открыла дверь. Марк, полностью побеждённый, лежал на полу, совсем как она тогда. Он вылез, моргая от дневного света и Кэсси вспомнила, каким мог быть свет после той удушающей темноты. Он причинял боль, и она едва могла открыть глаза хоть на мгновение. Лицо Марка было опухшим и мокрым от слёз, он казался более подавленным, чем она могла бы себе даже представить. Когда мальчик проходил мимо, он что-то пробормотал, чего Кэсси не смогла разобрать. Антуанетта вскочила на ноги и попыталась обнять его, но Марк оттолкнул её и вышел из комнаты, повернув в направлении своей спальни.