Абсолютно потрясённая тем, что только что произошло, Кэсси решила больше не искать Марка. Ей нужно было вернуться в свою комнату, привести себя в порядок и сделать всё возможное, чтобы снова обрести достаточное самообладание и пережить остаток этого бесконечного дня, несмотря на то, что ей хотелось лечь в кровать и рыдать в истерике, осознавая весь ужас попыток Пьера приставать к ней. Но, когда она направилась в ту сторону, то увидела Биссэ, стоящую у основания лестницы. Когда Кэсси подошла, то заметила, что детектив с любопытством разглядывает её. Кэсси немедленно отвернулась и вышла на улицу, опасаясь, что её растрёпанный вид вызовет подозрения у Биссэ. Если у полиции возникнут какие-либо вопросы, то это будет всего лишь её слово против слов Пьера. Но они рано или поздно уйдут, и ей одной придётся столкнуться в гневом этого мужчины. И последствия этого для неё даже невозможно было себе представить. Холод охватил её сердце, когда Кэсси осознала, что эти последствия уже начали проявляться. Пьер сказал, что сегодня в шале останутся некоторые гости, но завтра они уедут. Она знала, что Пьер не отступит. Девушка обеспечила себе максимум пару спокойных дней. Затем он снова придёт за ней – и в этот раз его гнев будет сильнее, он будет более решительный, чем когда-либо, и готовый к любой реакции с её стороны. Никто не мог защитить её от этого, а без своего паспорта она была здесь пленницей. Внезапно Кэсси подумала, была ли Марго тоже пленницей в своей, казалось бы, настолько идеальной жизни, и не стала ли её смерть наказанием за попытку убежать отсюда. ГЛАВА 25 Кэсси почти всю ночь не спала. Её голова гудела от идей, когда она пыталась придумать, как ей совершить отсюда побег. Она придумала множество вариантов, каким образом она могла уйти, ровно как и множество способов, как защитить себя, пока она находилась в замке, но каждый из этих вариантов был непрактичным или попросту неосуществимым. К концу, казалось бы, бесконечной ночи, она наконец-то задремала и погрузилась в сон. Отчаянно пытаясь придумать идеальный план, её подсознание изобрело просто блестящее решение своих проблем – логический, пошаговый процесс, следуя которому она будет в безопасности от Пьера, вернёт свой паспорт и уедет. Как только она проснулась, сон рассеялся, как и чувство невероятного облегчения, которое наполнило её, когда она испытала уверенность в том, что всё будет хорошо. Но никакого решения не было. Холодный утренний свет отобрал её минуту утешения, оставляя её наедине с чувством уязвимости и одиночества. Кэсси направилась в ванную и провела много времени, принимая горячий душ. Звук текущей воды успокаивал её и помогал активировать мозговую деятельность. Она решила, что её следующим шагом будет позвонить в агентство Au Pair и объяснить своё положение Морин. Она должна знать, как поступить в подобной ситуации. Она могла бы посоветовать Кэсси, что ей нужно делать, и, по крайней мере, хоть кто-то будет в курсе того затруднительного положения, в котором она оказалась, потому что на данный момент она была абсолютно одна. Вернувшись в комнату, она подошла к розетке, где заряжался её мобильный телефон. Но его там не было. Кэсси посмотрела на то место, где он точно должен был лежать. Провод был на полу, и она в ужасе нахмурилась, поняв, что её телефона вообще не было в комнате. Когда она видела его в последний раз? Кэсси попыталась отмотать назад воспоминания предыдущего хаотичного дня. Она хотела взять с собой телефон в церковь, просто на случай того, если ей удастся поймать там сигнал. Она сначала взяла его, а затем, как она правильно и подумала, у неё просто не было бы никакого свободного времени на него во время похоронной службы. Но даже в этом случае она думала о том, чтобы взять его с собой, а теперь не помнила, сделала ли она это или нет. Если этот телефон всё-таки оказался в кармане её куртки, то была большая вероятность того, что она могла где-то уронить его или он мог выпасть и там был очень длинный список мест, где это могло случиться. Это могло произойти в церкви, где-нибудь на кладбище, на парковке, пока она боролась, чтобы усадить непослушного Марка назад в машину. Он мог выпасть, пока Кэсси искала мальчика в саду, или даже в комнате для занятий музыкой. Кэсси прикусила губу, вспомнив, что произошло в той комнате вчера. Она бы не заметила, если бы потеряла свой телефон, пытаясь избежать заигрываний Пьера, и если он подобрал его, то теперь вряд ли вернёт после всего того, что произошло. Пока она принимала душ, дверь в её комнату была незапертой, ровно как и накануне вечером, когда дети ужинали. Так что, кто-то мог его взять. Кэсси решила, что даже не собирается думать в таком ключе. Было гораздо более вероятным, что она просто выронила его, и в этом случае, она потеряла все свои контакты, все загруженные сообщения и электронные письма. У неё даже не было распечатанного номера телефона агентства. Почта, звонки, сообщения, скриншот контракта – всё это было у неё в телефоне. Кэсси не знала, может ли она получить новую сим-карту здесь, во Франции. Это была полная катастрофа. Её единственное средство общения с внешним миром, с людьми, которых она знала, исчезло. Кэсси отвернулась в другую сторону от удручающего зрелища её пустого зарядного устройства, отчаянно нуждаясь в новом плане действий, но не в силах представить, что бы это могло быть. Когда она отвела детей вниз на завтрак, Кэсси в растерянности задалась вопросом, откуда у неё взялся этот беззаботный легкомысленный оптимизм для того, чтобы подписать контракт с агентством и думать, что ей посчастливится наконец-таки попасть в нормальный дом, в котором жили бы обычные дружелюбные люди. Вместо этого, она застряла в этой адской ситуации, которая с каждым часом всё больше выходила из-под контроля. Она не знала, что сказать Пьеру за завтраком. Девушка догадывалась, что ей следует вести себя так, как будто ничего не произошло, потому что таковыми были правила этой гротескной игры, в которую он её втянул. Она могла выйти из игры и противостоять ему, но Кэсси знала, насколько рискованным это могло оказаться. И если бы она сделала это при детях, то для них это было бы болезненно и жестоко. Столы, предназначенные для вчерашней панихиды, уже убрали, но большие фотографии Марго в чёрных рамках до сих пор стояли в зале на столе. Их было три: её портрет, фото женщины в полный рост в вечернем платье и их совместный снимок с Пьером, стоящими перед замком. Совместная фотография Марго и Пьера выглядела так, как будто её сделали во время официальной съёмки, и Кэсси подумала, что остальные две – были студийными фотографиями, потому что Марго на них выглядела так, будто демонстрировала одежду и украшения, которые на ней были надеты. Сейчас Кэсси снова вспомнила, что когда она впервые их увидела, то заметила, что ни на одной из них Марго не улыбалась. Кэсси с облегчением заметила, что никаких признаков Пьера за завтраком не было, и когда Марни принесла кофе и апельсиновый сок, то она подтвердила, что у него были другие планы. - Сегодня хороший день, так что месье Дюбуа поведёт своих гостей на экскурсию по усадьбе и винодельне в восемь, а на девять часов мы готовим для них завтрак на веранде с видом на виноградники, - объяснила Марни и тепло улыбнулась Кэсси, как будто чувствовала, что отсутствие Пьера было для девушки хорошей новостью. - Останутся ли гости здесь ещё на одну ночь? – спросила Кэсси с надеждой на то, что она сможет подольше оставаться в безопасности, но, когда Марни покачала головой, то от страха у неё начал покалывать позвоночник. - Они уезжают после завтрака, - сказала она. - Есть ли что-нибудь, что должны сделать сегодня дети или я? – спросила Кэсси. - Каникулы закончились, и в понедельник уже начнётся школа. Не могла бы ты проверить, что школьные портфели детей собраны, и что у них есть все нужные им учебники и тетради? Всё, что потребуется, ты сможешь докупить завтра в городе. - Я так и сделаю, - сказала Кэсси. Она налила себе чашку кофе, понимая, что у неё дрожат руки и надеясь, что этого не заметят дети. Элла была занята тем, что намазывала тост Нутеллой, а Марк выбирал всю клубнику из вазы с фруктами, но Антуанетта, казалось, чувствовала её обеспокоенность. Как только Марни вышла из комнаты, девочка завела разговор своим сладким голосом, которого Кэсси уже научилась опасаться. - Ты была на похоронах своей сестры, Кэсси? – спросила она. Кэсси пролила немного сливок, которые наливала в чашку. Они брызнули на синее блюдце и на скатерть, и девушка поспешила схватить салфетку. - О чём ты говоришь? – спросила она. – У моей сестры не было похорон. Воспоминания о её сне снова вышли на поверхность. Насмешливые слова Джеки, и то, как она морально подталкивала Кэсси к краю, и тогда, Кэсси, в свою очередь, толкнула её в овраг. Она хотела бы поговорить с кем-то об этом сне, и выяснить, что он означал, какие страхи ей нужно было проанализировать и как она могла их проработать. Она была уверена, что ей мог бы помочь специалист, но она не могла воспользоваться услугами никого из местных. После того, что случилось с Марго, поделившись своими воспоминания об этом сне, она бы только изобличила себя. - Разве её не похоронили? – спросила Антуанетта, звуча нарочито потрясённой. - Она не умерла, - осторожно сказала Кэсси, обеспокоенная тем, к чему это могло привести. - Ты говорила, что умерла, - выстрелила в ответ Антуанетта, но её комментарии звучали скорее искренне, чем насмешливо. - Я никогда такого не говорила! – Кэсси услышала защиту в собственном голосе. - Нет, ты такое сказала. Когда мы вчера говорили в машине по дороге на похороны. Она ведь сказала так, Марк? Антуанетта посмотрела через стол на Марка, который закончил с клубникой, и теперь собирал дольки мандарин. - Ты сказала, что твоя сестра заблудилась в лесу! – громко сказал Марк, и Кэсси застыла на месте, когда Антуанетта решительно кивнула. - Да, именно так ты и сказала. Что она заблудилась в лесу и ты боялась, что она умерла. Кэсси стало плохо. Она отставила свою чашку, не сделав ни одного глотка кофе. Бесспорно, оба ребёнка не могли подтверждать абсолютно вымышленную историю. Также, их упоминание о лесе было очень тревожным, потому что оно составляло часть того ужасного сна. Она никогда не собиралась делиться такими подробностями ни с кем из членов этой семьи. А сейчас дети сообщали ей, что она всё же сделала это. Изо всех сил пытаясь осмыслить ситуацию, Кэсси предположила, что Марк мог вспомнить тот случай, когда Элла потерялась в лесу – и думать о своей собственной сестре, а не о её, и просто участвовать в игре Антуанетты. Она нервничала по дороге на похороны. Она чувствовала стресс и беспокойство. В машине Кэсси болтала, особенно не задумываясь над тем, что именно она говорила, занятая поисками церкви и необходимостью доставить всех туда вовремя, девушка отвечала на наводящие вопросы Антуанетты, которые всегда заставляли её защищаться, и она старалась приглядывать за задним сидением, на котором сидел Марк, расстегнув ремень безопасности и высунув голову в окно. Поэтому, учитывая количество отвлекающих факторов, с которыми ей пришлось иметь дело, было возможным, чтобы она сказала что-то подобное, особенно, если оба ребёнка были уверены в этом. Кэсси захотелось плакать. Она больше не могла доверять себе самой. Пробелы в собственной памяти ужасали её. Она так же легко могла сказать детям что-то, что бы навело на неё подозрение, и, возможно, она так и сделала. Если она упомянула лес, она могла рассказать и больше, заговорив о том реалистичном сновидении, преследовавшем её. * * * После завтрака Антуанетта пошла в комнату для занятий музыкой поиграть на фортепиано, а Кэсси решила начать со школьных принадлежностей. Она поняла, что очень хочет, чтобы наступил понедельник, и чтобы у неё было больше времени каждый день на себя, а жизнь детей стала бы более структурированной и дисциплинированной. - Марк, можете ли вы с Эллой показать мне свои портфели и сказать, что вам может понадобиться для школы? - спросила Кэсси, надеясь, что это не займёт много времени, и она закончит к тому времени, когда Антуанетта сможет помочь ей. Но Марк воскликнул: - Нет, я не хочу тебе помогать. Мы выходим на улицу поиграть в прятки. Схватив Эллу за руку, он выбежал из столовой. Кэсси подбежала к двери и прокричала им в след: - Марк, пожалуйста! Подожди минутку. Я выйду и поиграю с вами позже, нам надо закончить это дело. Элла, вернись! Дети не обращали на неё никакого внимания и устремились на улицу.