— Где сын? — В конюшне, — ответил Гимтар, протягивая руку. — Один? — Со своей мелкотней, — сказал Гимтар, читая содержимое свитка. Развернувшись на пятках, Рокон широким шагом двинулся прочь с площади. Закончив читать, Гимтар бросил через плечо рослому воину в имперском доспехе: — Заканчивай. И двинулся вслед за вождем, попутно прихватив за рукав мявшегося в стороне голубятника. Раздался громкий переливчатый свист, и шум схватки утих. — Давно голубь прилетел? — на ходу поинтересовался танас. — Только что… Я сразу сюда… — Это правильно, — кивнул Гимтар. — Сколько голубю лететь? Как далеко они сейчас? — Да он и запыхаться не успел! — замахал руками голубятник, едва поспевая за танасом. — Пустили его с утра… А сейчас они… — Старик зажмурил левый глаз, прикидывая расстояние. Обучая голубей, он изъездил дорогу до Перекрестка и далее вдоль и поперек. — Должно быть, на границе, у брода. — Значит, уже в Империи… — задумчиво произнес Гимтар. — Уже в Империи. Они прошли еще немного, и танас резко остановился. Он повернулся к старому голубятнику и сжал ему предплечье. — Ты правильно сделал, что сразу приехал, Горах. «Помнит! — обрадовался старик. — Помнит мое имя!» — Будь готов, что нам понадобятся голуби. Ведь у тебя есть такие, о которых не известно имперцам? — Голос совсем не разбирается в голубях, — махнул рукой Горах. — И ни разу не был в башне. А когда учишь одного голубя, нетрудно выучить и еще парочку… Гимтар понимающе хмыкнул: — Ступай. Можешь перекинуться парой слов с внуком. Добрый воин растет! «И про внука помнит!» А танас двинулся дальше. Работать с людьми его научил брат. И — немного по-своему и сам того не понимая — пройдоха Остах. Помнить людей, даже самых незначительных, по именам. Разбираться в их заботах. Голубятник работал с ним не за деньги и не за страх. Его внук был принят в личную сотню дана, а о такой чести семья Гораха не могла и мечтать. Рокона он догнал у самой конюшни. Вождь стоял у ограды, не выходя на открытое пространство. Гимтар подошел и встал рядом. Как обычно — за правым плечом. На площадке перед раскрытыми дверями конюшни Ултер (теперь и навсегда — только Ултер) выхаживал по кругу свою кобылу. — Смурной он какой-то, — сказал Рокон, не отрывая глаз от мальчишки. — Это пройдет, — заметил Гимтар. — Чего вскинулся-то? Людей в имении едва не полсотни. Охрану сами ставили… — Я должен был увидеть сына, — ответил Рокон. — Увидел? — спросил танас. — Я потерял одного сына и не могу потерять и второго! — Рокон резко повернулся, и глаза его опасно сузились. — Ты не потерял сына… — мягко поправил Гимтар. — Мы отправили парня в Империю, как бычка на убой!.. — прошипел Рокон, со всей силы ударив кулаком по деревянному столбу забора. На костяшке лопнула кожа и пошла кровь. — Это не так, — возразил ему танас. — Поставить парня на ноги могут только там. Имперские врачеватели. А у нас — лишь скинуть со скалы. А в остальном… Остах выкрутится. — Остах… — устало возразил ему Рокон, глядя как капли крови медленно падают в придорожную пыль, — уже не молод. — По бабам бегает как молодой. Пойдем в дом… Нечего челяди глаза мозолить. И руку тебе замажу. — Не ожидая возражений, Гимтар потащил племянника за собой. Нанеся на руку вождю дурнопахнущую мазь, слуга убрал глиняный горшок со стола и засобирался. — Принеси пива, — велел ему Рокон. — И чего-нибудь на зуб. — И позови Быка, — добавил Гимтар. Тот поклонился и вышел. Тарха прозвали Быком после того, как он по малолетству на спор свалил бычка ударом ладони в лоб. Спорил и подзуживал его Рокон, главный приятель по детским играм. Время шло, а приятели так и ступали по жизни плечом к плечу. Бык был громогласен, предан и очень силен. Когда он вошел, в просторной комнате сразу стало мало места. Вслед за ним появился слуга, неся кувшин пива и нехитрую снедь на большом круглом подносе. — Тащи еще два, — пробасил Бык, разливая пиво по двум кубкам — Рокону и Гимтару. Подняв кувшин, он осушил его двумя мощными глотками и крикнул вслед удаляющемуся слуге: — А лучше три. И поживее! — Он отстегнул шлем и снял его, вытирая с лысой головы пот. И наконец уселся. — Как новики? — поинтересовался Рокон. — Гонять их еще и гонять. Но толк будет. — Гигант с невероятной скоростью поглощал сыр и мясо, лежащие на столе. Он взял с подноса вошедшего слуги кувшин и ополовинил его. Тарх дождался, когда слуга поставит на стол принесенное и выйдет. Бык понизил голос и спросил: — Что случилось, вождь? — Несмотря на свои габариты, тугодумом Бык не был. К тому же он знал своего друга как облупленного, и отвлечь его пустыми вопросами было непросто. Тарх кивнул на замаранную мазью руку друга. — Гворча напали на Олтера и Алиаса Фугга во время ночной стоянки, — сказал Гимтар. Бык со стуком опустил кувшин на стол и вскочил. — Они отбились, никто не ранен, — успокоил его Рокон. Бык быстрым шагом подошел к окну. — Нам нужно больше людей, — бросил он на ходу. Гимтар двумя ладонями ударил по столу. — Успокоились! — рявкнул он. — Тарх! Сядь обратно. Бык послушно двинулся назад и сел. — Кто ставил охрану? — спросил танас. — Мы, — пожал плечами Рокон. — На виллу можно напасть? Быстро и внезапно? Малым отрядом? — Малым отрядом — нет, — замотал головой гигант. — В горах и по дороге дальние и ближние посты, на ключевых точках виллы дежурят пятерки. Как обычно. — Так что ты вскочил и бегаешь, как гусак с оторванной башкой? — опять вспылил Гимтар. — У гворча нет войска. Нет людей. — Но чтобы напасть на Оли и Голоса, силы они нашли, — заметил Рокон. Он подсунул свиток Быку, чтобы тот за его чтением остыл. Читал Бык не очень хорошо. — Прошло столько лет… может быть, у них теперь есть войско? — Откуда? Они еле нашли горстку людей для вылазки на рассвете, расстреляв шатры из луков. И сбежали. Удары из-за угла — вот их тактика. Вот их сила. И опасность. — Помните прошлый раз, когда мы слышали об этом проклятом племени? — спросил Гимтар. Рокон и Бык переглянулись. Еще бы они не помнили! Квельги тогда восстали против Эндира, а изгнанники выступили у них союзниками. В долине началась междоусобная война, и Эндир отправил сына к Матери Предков с горсткой преданных воинов. И Бык, конечно, увязался следом. Куда уж без него. Время было невеселое — даже облегчиться в кусты Рокон отправлялся под вооруженным конвоем. Посмотрев на их лица, Гимтар хмыкнул. — Вижу, что вспомнили. А почему мы с Эндиром отправили тебя к родовой горе? — задал вопрос танас. Обращался он к Рокону, но вопрос был для двоих. — Мать Предков всегда защитит своих детей, — пробасил Бык. — Верно, — кивнул Гимтар, поглядывая на Рокона. — Что еще? Ведь воинов у Эндира в долине было куда больше, чем та горстка, с которой он отослал своего наследника? Рокон, хоть и был мал, но помнил наставления отца перед отправкой в горы, как сейчас. — Гьерды, — сказал дан. — Побратимы. — Верно, — согласился танас. — Вся наша долина от Архоги, — он посмотрел в открытое окно, — здесь, внизу, до Паграбы — это села. Одно за другим. Мы уже не всегда знаем, где кончается одно и начинается другое. И пусть одно село зовется квельгским, а другое — гверхским… но за сотни лет все перемешались. И вся долина — одно большое село. — Но все признают власть дана Дорчариан, — гулко произнес Бык. — Мы все это знаем. К чему ты, танас? — Недаром в старых имперских документах данов Дорчариан звали князями долины, — продолжил Гимтар, словно не услышав Тарха. — Это потом уже стали звать рексами. За столетия жизни бок о бок многие в селах породнились. Кто не породнился кровно, но кого свела судьба — как вас — стали гьердами. Друзья переглянулись. — Что сделает гьерд, когда за головой его побратима, что остановился в его доме, придут соседи?