– Это так здорово, что я больше не один, – негромко сказал Рики. – Изоляция – это настоящий ад. Посуду после завтрака забрали без единого слова. Рука появилась и тут же исчезла, после чего прорезь захлопнулась. – Главврач часто тут появляется? – Я провела здесь всего несколько дней, так что не скажу. Могу предположить, что раньше он был очень занят тем, что сводил с ума тебя, но теперь… Если он не нашел себе нового любимчика, у нас могут начаться проблемы. – Черт… – Он покачал головой, сгорбился и отвернулся от Кэй. – Все-таки это я виноват. Мне надо было просто… Я не знаю… – Убить ту маленькую девочку? – спросила она. – Я мог бы поводить его за нос чуть подольше, – вздохнул Рики, понимая, что в подобных рассуждениях нет никакого смысла. – И что потом? Если мы и выберемся отсюда, так это вопреки всем его усилиям, а не благодаря им, – возразила Кэй. Она встала и принялась расхаживать по камере. – Та медсестра тебе помогала. Она и мне помогала. Если кто-то и знает, как отсюда сбежать, так это она. – Неужели тебя не беспокоит вопрос «и что дальше?» – поинтересовался Рики. – Допустим, мы попадем на первый этаж, и что дальше? Мы выберемся наружу, и что дальше? Мы убежим из Камфорда, и что дальше? – Ты не хочешь даже попытаться? – спросила Кэй, как будто ища оправдание своим словам. – Дело не в этом… Разумеется, мы должны попытаться, просто… Я не знаю. Не слушай меня. Кэй перестала ходить по камере. Сев на пол лицом к Рики, она вздохнула. Оба выглядели такими изможденными и измученными. Ему вдруг захотелось увидеть всех, кто находился с ними в этом подземелье, чистыми и счастливыми. И чтобы с ними прекратили обращаться так по-скотски. – Колледж… – сказала она. – Возможно, мы могли бы обратиться к администрации. Ты же знаешь, что это прямо здесь, наверху. – И они решат, что мы беглые психи. И вообще, я думаю, главврач имеет на них влияние, раз обещает сделать своего приятеля деканом. – Тогда это вычеркиваем, – решила она. – Тебе станет легче, если я скажу, что мы что-нибудь придумаем? – Еще бы, – без улыбки отозвался Рики. Он вспомнил, что сказал отец – или человек, который ему привиделся, хотя Рики уже начинало казаться, что это и в самом деле был он. Борись. Сейчас это казалось невозможным, но им до сих пор удавалось выжить и они до сих пор были вместе. Мама сказала, что писала ему и звонила, так что, может, она все еще его любит, и даже если он по-прежнему зол на родителей, они могли бы стать его мостиком на свободу, а это лучше, чем ничего. Он сможет решить, нуждается ли еще в ее любви и поддержке, позже, когда они окажутся далеко от главврача и он уже не будет представлять для них опасности. – Ты права, – уверенно произнес он. – Я знаю, что мы что-нибудь придумаем. Глава 43 Они собрались в камере сестры Эш, которую она делила с Люси. Помещений на всех не хватало, но Рики казалось, что их в любом случае натолкали бы в камеры по нескольку человек. Он понимал, что предоставляемая им свобода – вовсе не широкий жест, а способ подчеркнуть их беспомощность. Свободу пациентам предоставляли не из сочувствия, а чтобы ткнуть носом в их зависимость. Стройте совместные планы, устраивайте заговоры, поубивайте друг друга… Это уже неважно. Он попытался отогнать мысли об их полной беззащитности, но они упорно возвращались. – На самом деле умирать не нужно, – объясняла сестра Эш, обращаясь к ним из угла комнаты. Остальные расположились полукругом, стоя спиной к двери. Дэннис был позади всех, возвышаясь над головами. – Я не знаю, сможет ли кто-нибудь из нас притвориться мертвым достаточно убедительно, но если им покажется, что один из пациентов серьезно болен и может умереть, они будут обязаны оказать ему помощь. – С чего ты взяла? – поинтересовался Таннер. Его отношение к медсестре особо не изменилось, но по крайней мере он присоединился к остальным. – С чего ты взяла, что ему вообще есть какое-то дело до того, что происходит внизу? Она сделала глубокий вдох, чтобы сосредоточиться, и стиснула руки. – Когда умерла Мэдж – мой друг, наш друг, – мы с Таннером при этом присутствовали. Мы это видели. Кроуфорд мог убить и нас, чтобы спрятать концы в воду, но не сделал этого. Мы представляем для него угрозу. Нам многое известно. Если здесь начнут появляться все новые трупы, кто-то может обратить на это внимание, а меньше всего на свете он хочет вызвать к себе интерес. – Главврач был разъярен из-за того, что произошло на празднике, а там ведь не случилось ничего особенного, – рассудительно заметила Кэй. – Если не знать того, что происходит тут, внизу, его работа выглядит очень даже недурно. Сестра Эш кивнула и заговорила с еще бóльшим воодушевлением: – Вот именно. Чтобы решить собственную проблему, он попытался применить свои методы ко мне и Таннеру. Возможность контролировать нас означала возможность контролировать ситуацию, не добавляя к смерти Мэдж еще две смерти. Я знаю, что у многих из нас практически нет родственников, и, возможно, нас никто не ищет, но все равно должен существовать способ привлечь к нам внимание кого-нибудь за пределами клиники. – Она помолчала, сжав губы и собираясь с духом, чтобы продолжить. – В Чикаго есть люди, которые меня любят. Если я в ближайшем времени не объявлюсь, они начнут волноваться. Если я исчезну навсегда, моя семья станет задавать вопросы. – Это все ради тебя, – недовольно фыркнул Таннер. – Ты хочешь, чтобы тебя отсюда вынесли и положили в больницу. А мы должны просто поверить на слово, что ты, как только выйдешь, нам поможешь? Что, если никто тебе не поверит? – Дело не только в этом, – раздраженно ответила она. – Я знаю распорядок дня. В клинику далеко не каждый день поступают новые пациенты. И посетители тоже не могут прийти просто так. Все делается по графику. После того как первый благотворительный вечер провалился, главврач запланировал второе подобное мероприятие. Он собирается предпринять следующую попытку. Это наш шанс. Даже если нам не удастся отсюда вырваться, мы, по крайней мере, можем устроить достаточный переполох, чтобы привлечь внимание тех, кто будет ожидать в вестибюле. Глядя на нас, не скажешь, что пациентов надлежащим образом кормят, купают и одевают. – Неубедительно, – заявил Таннер. Несмотря на явную враждебность этого парня, Рики был вынужден с ним согласиться. В плане было слишком много всевозможных «если» и «может быть». Они могли, конечно, попытаться, но он сомневался, что кто-то обратит на них особое внимание. – Тебя тут же усыпят. Если главврача так волнует его репутация, он не станет рисковать и ни за что не допустит подобного происшествия. – Верно, но у них не хватает людей. Меня нет, а Моузли не работает из-за травмы. – Она права, – подтвердил Рики. – Я слышал, как сестра Крамер жаловалась на это главврачу. – Поэтому если медицинская помощь потребуется более чем одному из нас, то мы смогли бы справиться с теми, кто будет поднимать нас наверх, – закончила сестра Эш. – Это не сработает, – твердо заявил Таннер. – Допустим, все пойдет четко по плану… но что с того? Ты на самом деле считаешь, что кучка безумцев, беснующихся в вестибюле, кого-то в чем-то убедит? Богатенькие друзья главврача, решившие заглянуть к нему на огонек, ничего иного от нас и не ожидают. Затеплившийся было крохотный огонек надежды был уничтожен. Рики застонал. Таннер был прав. Его и самого удивляло, что они, самые буйные из пациентов Бруклина, способны на спокойную беседу. Его уверенность в том, что они имеют право на нормальную жизнь, не имела никакого значения. Было ясно, что никто больше в это не поверит. – У тебя есть идея получше? – поинтересовалась сестра Эш, упершись руками в бока. – Нет, – пожав плечами, признался Таннер. – Но я ничего и не предлагал. – Попытаться стоит, – заявила Кэй. Все это время она с нахмуренным видом смотрела в стену, и Рики был уверен, что она вообще полностью отключилась от разговора. – В самом худшем случае не произойдет вообще ничего. «Или главврач попытается заставить нас заткнуться навсегда». – Кому еще придется изображать больного? – спросил Рики, предчувствуя ответ. – Ну… Тебе, конечно. Твои родители считают, что ты идешь на поправку. Если до них дойдет, что у тебя начались припадки, это разрушит всю благополучную картинку. «Я так и знал». – Я это сделаю, – ответил Рики. – Но нам необходимо хорошенько все организовать. – Да. По-настоящему. Все должно быть по-настоящему. Это наконец заговорил Дэннис, раны которого, полученные во время благотворительной вечеринки, до сих пор не затянулись. – Спасибо за то, что ты к нам присоединился, – еле слышно прошептала Кэй. – Да, Дэннис. – Хотя сестра Эш обратилась к нему достаточно вежливо, она избегала смотреть в его сторону. – Все должно выглядеть очень реалистично. Нас вытащат отсюда только в том случае, если они будут убеждены, что речь идет о жизни и смерти. Рики почувствовал, как пальцы Кэй сжали его запястье. – Ты же знаешь, что не обязан этого делать, – прошептала она, заставив его вздрогнуть от удивления. – Как странно, что ты повторяешь мои слова, – с улыбкой ответил он. – Да, потому что я не знала, что именно в этом заключается ее грандиозный план. – У меня действительно нет выбора. Ты не забыла о мишенях у нас на спине? – Ты мне и так нравишься. Незачем изображать из себя героя, – пробормотала она, еще крепче сжимая его руку. – Но я ничего не теряю. – Рики, я серьезно – не стоит рисковать. Мы можем придумать что-нибудь еще. Соблазн отступить был велик. Прежде он считал, что благополучно перенесет Бруклин, если ничего не будет делать, превратив происходящее в игру, как уже поступал в Хиллкресте и Викторвуде. Но этот шанс был утрачен, и теперь Рики видел, что бездействие других людей – сотен других людей, начиная с медсестер и дворников и заканчивая санитарами и врачами, – позволило главврачу окончательно озвереть. – Нет, мы обязательно отсюда выберемся, – ответил он. – Неважно, сколько на это уйдет попыток, мы должны пробовать. Глава 44 Все спали, и в отделении было тихо, когда к нему пришел главврач. Рики узнал его по шагам. До него донеслось тихое насвистывание – веселенький замысловатый мотивчик, и он содрогнулся. Медленно, чтобы не потревожить Кэй, он сел на кровати. Она не проснулась, лежа на боку спиной к нему. Шаги раздавались все громче, приближаясь, как и песня, сопровождаемая легким ритмом его поступи.