- Вань… - тихонько позвала она. - М-м-м? - А что ты мне вчера говорил? - Ты совсем не помнишь? - Что-то помню… Но, видимо, не то, что нужно. - Короткий, натянутый смешок. – Скажи еще раз. - Я тебе говорил, что ты моя Марина. Только моя. И что больше мне никто не нужен. Ни на льду, ни вообще. - И давно это с тобой? - Не знаю… - задумчиво ответил он. – Я как-то не понял. Знаю, что ты мне очень дорога, вот и все. Она вздохнула. Ваня продолжал гладить ее по спине, очерчивать контуры ее лопаток, вырисовывать позвонки, а она больше ни о чем не думала. Рядом с ним, в его руках, в его тепле она просто не хотела ни о чем думать. Тело приятно ныло, немного тянуло низ живота. После Палонского у нее никого не было, но она не жалела об этом. Она хотела только, чтобы на этот раз все было по-настоящему. Без фальшивых признаний, без лжи и притворной радости. Без мишуры. И без предательства. Потому что именно его предательства она не выдержит. Ваня чувствовал прикосновения ее рук, ее тела. Он чувствовал ее грудь – округлую, упругую, с вздернутыми сосками, ее бедра, ее стройные сильные ноги. Он чувствовал ее теплое дыхание, ее пьянящий запах. Он чувствовал ее рядом, родную и знакомую, и это все, что ему хотелось чувствовать. Этого было более чем достаточно, чтобы бесповоротность произошедшего стала очевидной. Марина… Какая же она тоненькая и маленькая. Какая же она родная… Как же глубоко она в его сердце. Глава 6 Москва, март 2018 года Как ни хорошо было в постели, ближе к обеду встать все-таки пришлось. Критично осмотрев содержимое холодильника, Иван осведомился: - У тебя хоть картошка есть? - Давай что-нибудь закажем, - тут же ответила стоявшая позади Марина. - Так есть или нет? - Ну… была, вроде. - Я надеюсь, ты сумеешь ее сварить? – усмехнувшись, Воронов захлопнул дверцу холодильника и повернулся к Казаковой. Та одарила его красноречивым взглядом, сморщила нос и фыркнула. - Вот и хорошо, - усмехнулся Воронов и шлепнул Марину по ягодицам. – А я в магазин. - Эй! – тут же возмутилась она. - Что? - Давай закажем что-нибудь и все. - Это тебе так картошку чистить не хочется? - Дурак. – Марина обиженно надула губы. – Мне не хочется, чтобы ты уходил. - Я быстро. – Он обхватил ее за талию, притянул к себе. Их тела соприкоснулись, и Марина снова почувствовала его твердую силу, бескомпромиссную уверенность. – Хочу, чтобы наш первый… м-м-м… обед как-то не романтично звучит, да? – Ваня тихонько засмеялся, и Марина улыбнулась. - По-моему, в этом положении все звучит очень даже романтично. – С этими словами она слегка поерзала. Ее карие глаза лукаво блестели, многозначительный взгляд отчетливо свидетельствовал о двусмысленности сказанного. Ваня нежно поцеловал Марину в губы. - Так вот… - Воронов еще крепче обхватил Марину, пресекая все ее телодвижения. – Хочу, чтобы сегодня было все по-особенному. Поэтому обед будем готовить сами. Надоела уже вся эта ресторанная еда. - О, да! – Марина закатила глаза. – Вареная картошка сделает этот день однозначно особенным! - Ну и язва же ты. – Ваня в ответ качнул головой. - Уж какая есть, - цокнула она языком и слегка толкнула его в грудь ладошками. – Все, иди отсюда. Раз уж в наш особенный день мне предстоит чистка картошки, постараюсь сделать это событие незабываемым. - Язвочка моя, - прошептал Ваня на ухо Казаковой, еще раз шлепнул ее по ягодицам, быстро поцеловал и выпустил из объятий. Прошло уже около двадцати минут с тех пор, как за Вороновым закрылась дверь, и Марина все-таки приступила к готовке. Для начала она отыскала в недрах ящика со столовыми приборами нож для чистки овощей, потом высыпала в раковину остатки картошки. Одна картофелина откатилась в сторону, и Марина проводила ее задумчивым взглядом. Готовить она не то чтобы не любила - зачастую на это не хватало то времени, то сил. Ну и для самой себя, признаться честно, делать этого не хотелось. Немного подумав, она отложила нож в сторону, принесла из комнаты смартфон и включила музыку. Вот так. Она, конечно, могла разозлиться на Ваню и настоять на своем, но желания не было. Ни злиться, ни настаивать. Было даже интересно, что он задумал. Картошка… Она улыбнулась и сделала музыку погромче, а потом включила воду и взялась за дело. Но не успела закончить даже с первой картофелиной, как телефон известил о новом сообщении в контакте. Марина решила не обращать на это внимание, но телефон снова издал короткий сигнал. Она выключила воду, вытерла руки бумажным полотенцем и внезапно вспомнила, что в последний раз заходила в мобильное приложение со своего второго аккаунта. Музыка тут же затихла, тонкие пальчики забегали по гладкому экрану. Иван Москвич: Как картошка? Иван Москвич: (фотография) Марина смотрела на экран смартфона, и с каждой секундой ее хорошенькое личико хмурилось все больше. Она фыркнула, поджала губы. Хотелось написать что-нибудь такое… Та-а-акое… В общем, чтобы вышло коротко и ясно. Тем временем с экрана смартфона на нее смотрел Ваня, возле которого, как ни в чем не бывало, стояла очень довольная Маша Матрёхина. Но и это еще ничего… А вот рука Вани на матрёхинском плече… Марина отложила смартфон в сторону и решительно направилась в комнату. Штопор нашелся не сразу. Для начала Казакова поискала на диване, потом заглянула под столик, на котором все еще стоял убитый ноут. На секунду она даже отвлеклась и попробовала нажать клавишу запуска, но это, понятное дело, ни к чему не привело. Зато краем уха она уловила еще несколько звуковых сигналов, раздающихся из кухни, и это заставило ее возобновить поиски с еще большим упорством. В конце концов, штопор обнаружился под диваном. Марина вернулась, достала из духовки самую большую сковороду, картинно поставила ее возле стены вперед донышком, а возле положила штопор. Но натюрморт показался ей недостаточно красноречивым, и она немного подкорректировала его. Теперь острие штопора торчало вверх. Марина пожалела только, что в доме у нее нет скалки. Ну так… для наглядности… Иван Москвич: Если чего захочешь, пиши. Иван Москвич: От Маши тебе привет. Иван Москвич: Немного задержусь. Еще кое-куда заеду. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Маришка Хорошая: (фотография) Иван Москвич: ???? Маришка Хорошая: (чертик с рожками) Иван Москвич: (удивленный смайлик) Маришка Хорошая: (три сжатых кулака) Иван Москвич: Ревнуешь, что ли? (три смеющихся смайлика) Маришка Хорошая: (десять чертиков с рожками) Достав из ящика большой разделочный нож, Марина положила его возле штопора, а после добавила еще и нож для колки льда. Маришка Хорошая: (фотография) Иван Москвич: (испуганный смайлик) Маришка Хорошая: Куда собрался еще? Иван Москвич: К Маше в гости (пять смеющихся смайликов) Иван Москвич: Если что, я пошутил (красное сердечко) Маришка Хорошая: Знаешь, что за такие шутки бывает? Иван Москвич: Боюсь представить (смайлик, кричащий от ужаса) Маришка Хорошая: Еще раз и в глаз! Иван Москвич: Говорю ж язва (смайлик, посылающий воздушный поцелуй) Маришка Хорошая: Яблок купи Маришка Хорошая: Зеленых Маришка Хорошая: И чая с бергамотом Иван Москвич: А волшебное слово? (подмигивающий смайлик) Маришка Хорошая: Тогда, может быть, сковородка не пригодится… (задумчивый смайлик)