— К-какой батя? — испуганно выдохнула она. — Ну Валь же! Мы со Стасом подумали и решили — ну вы же нам сестренку обещали. Если мы будем звать Валя батей, то она тоже научится. А то ведь странно будет, если он ей — батя, а нам — нет. Ну и вообще, он реально крутой мужик, мам. Прикинь, он нас полы учил мыть и готовить. Нет, мам, я помню, ты говорила, что отец у нас неплохой, только занятой очень. Но знаешь, я уже взрослый и тебе не верю. Придурок он был, правда ведь? Нормальные отцы детей своих не бросают и из дома потом не выселяют. А Валь — он надежный. Ната села на лавку, прикрывая глаза. Батя. Корова. Полы. Готовка. Что тут вообще произошло за неделю? 30. Натка и злые цверги Корова в сарае мычала. Ната злилась. Последний раз она корову видела лет в тринадцать и не скучала — это точно. Ну, Валь! Сейчас муж вернётся, и она ему много чего скажет по поводу крупного рогатого скота. И сказала бы, если бы не болтовня Влада. — Что-что Лиля купила? — изумленно переспросила Ната, моргая. — Дом. — В смысле, дом? Без Иена? Сама? — Ага. Большой, каменный, на Портновской улице. Тут недалеко, кстати, два квартала всего. Дяде Иену, наверное, понравится. — Дядя Иен, наверное, ее убьёт, — мрачно ответила Ната. — А пойдем-ка, Владь, поглядим на это чудо. — На дом? — наивно спросил сын. — На злого цверга, — вздохнула Натка. — Знаешь, мам, я что-то в последнее время от тети Лили устал. Немного. Она, конечно, веселая, но слишком активная. Можно я дома останусь? Натка фыркнула. Ну да, устал он. Да на нем еще пахать и пахать! Но заставлять не стала, всё еще пребывая в некотором шоке от чистоты в доме и «бати». Сама пошла, одна. Город она уже знала. Чисто теоретически, Лиле должно хватить ума ждать супруга в гостинице, во всяком случае, Иен туда и собирался направиться, только хотел еще разрешение на открытие нового производства в Каменске занести в ратушу, чтобы потом насладиться общением с женой без всяких неотложный дел. Ната, с цвергом имевшая уже задушевные беседы, догадывалась о его реакции на поступок супруги. Он так мечтал купить ей дом, так переживал, что у него недостаточно денег, чтобы Лильку баловать, что ее самостоятельность не может его не разозлить. Морозный всё так хорошо спланировал, а она всё испортила! Ната была права: Лиля ждала мужа в гостинице, а Иена еще не было. — Вернулись! — радостно закричала блондинка. — А где?.. С Иеном всё в порядке? — Конечно! Он еще в ратушу забежит, отнесет бумаги. У нас патент на производство чемоданов, у нас все получилось. — О, я так рада! Так, садись, будем чай пить! И слушай, я тебе такое расскажу! — захлопала в ладоши Лиля. — Я… а я! А я дом купила, представляешь! Сама! Из двери раздался глухой стук. На пол явно упал чемодан. Женщины обернулись: в дверях стоял цверг, весь красный и очень недовольный. Натка сжалась в кресле, затихла как мышь, надеясь, что супруги Морозные про неё забудут. — Повтори, что ты сделала, Лиль? — грозно спросил Иен. — Дом… купила… нам, — пискнула Лиля, съеживаясь. — На какие деньги? — На свои. — Сколько? — Двадцать пять… тысяч. — Лиля! — Ну что? Иен, это наши семейные деньги! Это моё приданое между прочим! Оно такое же твоё, как и моё! — Нет, Лиль, я уже не раз тебе говорил, что не возьму у тебя ни монетки. Говорил? — Говорил, — с несчастным видом пробормотала его жена. — А ты что сделала? Ославила меня на весь Каменск? Выставила дураком? Нищим? Цвергом, который сел на шею жене и свесил ножки? — Нет! — возмутилась блондинка. — Я говорила, что это НАШИ деньги! — Лиля, я тебе муж или где? — Муж. — А мне кажется, ты решила, что я зайчик послушный. Или собачка комнатная. То, что я тебя люблю, не значит, что я буду всегда с тобой соглашаться. И сейчас — не соглашусь. Я жить в этом доме не буду, так и знай. — Иен, ты решил меня перед всем городом дурой выставить, да? — завопила Лиля. — Ты сама себя ей выставила. — Ты не можешь меня бросить! — Так я тебя и не бросаю. Это твоё дело, Лиль, жить со мной в гостинице или одной в своём доме. Решай. — А с домом что прикажешь делать? — блондинка выпрямилась во весь свой невысокий рост, подбоченилась, нарочно выставив вперёд округлый животик. — Да что хочешь, это же твой дом. Хочешь — продай, хочешь — сдавай. Хочешь — сожги. — Ну Иен! — в голубых Лилиных глазках сверкают слезы — как последний аргумент. — Мне он так нравится! — Нравится — значит, живи там. — Но ты — мой муж! Я хочу с тобой жить! — Тогда не живи там. — Вот значит как? — прищурилась Лиля. — Вот ты какой, да? — Ага. — Ну и проваливай! Я буду жить в своём доме — одна. А ты — как хочешь! — Твой выбор, Лиль, — Иен тяжело вздохнул, подергал косички бороды, подхватил свой чемодан вышел. Спокойно. Молча. Даже дверью об косяк не шарахнув, хотя видят боги — хотелось. Лиля громко всхлипнула. Прислушалась. Всхлипнула ещё громче, но Иен либо не слышал, л ибо не захотел вернуться. Тогда она вспомнила про подругу и нашла её глазами: — Он меня бросил, Нат, — жалобно скривила губы она. — Нет, — покачала головой Ната. — Это ты с ним не пошла. — Но он не хочет жить в нашем доме! — Лиль, а это не ваш дом, а твой. Он его не хотел. Ты чего как маленькая? Устроила скандал, поставила ультиматум. Зачем? — Я думала, что он не будет так уж со мной спорить. — Он особо и не спорил. Ты сама начала орать. А надо было просто сказать: ну дура, ну не подумала, прости. Пойдем домой, любимый. — Ага, сейчас, — буркнула Лиля. — Ещё прыгать вокруг него! Он не собачка, значит, а я что — собачка? — Нет, ты мудрая женщина, которая лаской и кротостью заполучила бы свое гораздо быстрее. — Я? — страшно удивилась Лилька. — Ты меня с кем-то путаешь. Натка хихикнула. Действительно, при всей её скромности и незаметности, подруга всегда была немного цвергом. Говорила, что думала, ни перед кем не заискивала, могла из-за какой-то ерунды сцепиться с кондуктором и всегда, всегда требовала сдачу. Последнее для Наты было почти нереальным. Из-за мелочей она никогда в конфликт на влезала. — Ладно, — успокоила она подругу. — Иен тебя очень любит, правда. Все наладится, я уверена. Просто дай ему остыть. — Надеюсь, — уныло ответила Лиля. — Но вообще он не прав! Мне рожать где, в гостинице? И ребёнка растить — в гостинице? Я имею право на свою норку. Ната только головой покачала — неисправимые! ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Просто подожди, он вернется, — посоветовала она. — Ему все равно идти больше некуда. А дом никуда не денется, правда!