Ната и долгосрочное планирование Не найдя Ари в постели, Ната успела запаниковать. К счастью, ведьма подала голос из уборной. Она сидела там на каменном полу и стучала зубами, но взгляд был у нее вполне осмысленным. — Ну что смотришь, переоценила свои силы, — буркнула она в ответ на Наткин испуганный взгляд. — Ох, и зачем мы сюда сунулись? — Не знаю, — буркнула Ната, помогая девочке подняться. — Я думала — вот приедем и всё сразу получится. Сначала немного осмотримся, потом мы своей магией заставишь Лотрейна признаться в своих преступлениях, потом его — под суд и все такое. — Думать — это вообще не твое, — сообщила ей Ари. — Больше не надо думать, пожалуйста. Хотя, конечно, если бы не приехали… Леону была бы крышка. — Ну видишь, не совсем всё ужасно. — Всё еще хуже. Усатый этот… я его боюсь. По-настоящему. Больше, чем герцога. Герцог, по-моему, просто извращенец, а капрал — чистое, концентрированное зло. — Его зовут Гесс, — сообщила Ната. — И откуда ты слов таких нахваталась, а? Это деревенская-то ведьма? — Так я ж не совсем дура. И бабушка меня учила. Она надеялась, что я когда-нибудь в университет поступлю. — Поступишь, конечно, — утешила ее Ната, помогая ведьме залезть в постель и укутывая ее в одеяло. — Да уж конечно, — невесело ответила Ари, закрывая глаза. — Теперь-то никуда не денусь. Наденут мне браслеты-ограничители, заставят учится. Еще и стипендию дадут, а после — контракт лет этак на десять. Обязательный. — А ты хотела по-другому? — Я хотела тихо-мирно выйти замуж, — тоскливо протянула ведьма. — Учиться уж точно не стремилась. Домик бы свой, огородик… козочку можно. Детишек родить. А теперь придется обо всем этом забыть. Козочку! Ната содрогнулась. Вот уж не понять ей таких фантазий. Жить в деревне — никогда больше. Она когда-то сбежала из деревни сверкая пятками и ни разу не испытывала желания туда вернуться. Ни единого раза. И не возвращалась. И не жалела об этом. Ведьма уснула, а Ната прилегла рядом с блокнотом. Делать все равно было нечего, а Иен, значит, кузнец. А не нарисовать ли ей какую-нибудь диковинную сумочку? Клатч там или ридикюль. А может — большую такую, кожаную? С карманами? Начала рисовать, увлеклась. Просто сумка — это ерунда. Вот если ее в комплекте с перчатками сделать… с ремнем красивым, к примеру… Рисовала Ната всегда хорошо, воображение тоже было богатое. Вспомнила, как в детстве мечтала стать модельером. Улыбнувшись, штрихами изобразила короткий кожаный пиджак — поверх платья в пол. И шляпку к нему — с пером. Ремень с клепками — и висящим на бедре кошельком-кобурой. А чего только женские аксессуары? Мужчины тоже ремни любят. И сумки. Вон у того квадратного дядьки из Лилькиной квартиры, который, кажется, приходился ей биологическим папашей, была неплохая сумка. Но она такая… типично цверговская. А что бы носили альвы? Какая бы сумка подошла Валенуэлю? Светлая, наверное. Серо-голубая. Треугольная на бедро, надевающаяся через плечо, как перевязь. Ната знала, что у Валя есть меч, но в городе он с ним не ходил, в городе с оружием ходили только военные. А кошельки носили на поясе или в карманах плащей. Такой вот сумки она ни разу не видела. А ведь можно там сделать карман для бумаг, а еще скрытое отделение, куда вполне поместится пара золотых монет — на всякий случай. Увлеклась эскизами, не заметила, как и время прошло — а только, когда в дверь пару раз стукнул кулаком Иен и сообщил, что ее ждут к ужину, за окном уже было темно. Ната поднялась, поправив платье. Наверное, это верх неприличия — второй день спускаться к ужину в одном и том же, но у нее с собой было только еще одно платье, а переодеваться времени уже не было. — Что вы там с герцогом решили? — спросила она у цверга, степенно спускаясь по лестнице. Быстро ходить было опасно, того и гляди — наступишь на подол и кубарем скатишься вниз. — Патент он подписал, — сообщил Иен. — По обычной налоговой ставке. Десять процентов от всей прибыли первые три года, потом — семь с половиной. Ну и я пообещал ему партию чемоданов со скидкой в пятьдесят процентов. Забесплатно, считай… — Забесплатно — это было бы даром, — напомнила Ната. — А пятьдесят процентов — хоть что-то. — А, мы все равно не собираемся ему ничего отдавать, — желчно усмехнулся Морозный. — Мог и бы семьдесят процентов скидки дать, да он бы неладное заподозрил. Чтобы цверги — и не торговались? Так не бывает. — Иен, а у тебя вообще план есть? — осторожно спросила женщина. — У меня… и у Валя, кстати… был план получить патент и раздобыть образцы зелья, которым балуется герцог. Ну, подкупить кого-нибудь, если получится. А зачем ты сюда сунулась, я до сих пор не понял. Разве что внимание на себя отвлекать. Это, кстати, у тебя отлично получается. Продолжай в том же духе. Но теперь… раз здесь князь Белогорский… Его обязательно нужно вытащить. — Конечно! — обрадовалась Ната. — И побыстрее, пока герцог его не… изуродовал. Иен покосился на Нату и пожал плечами: — Физическое и душевное состояние Леона мне без разницы. А вот его статус — это да. Такими знакомствами не разбрасываются. Женщина остановилась, гневно сверкая глазами. — Ты! Ты… — Я — цверг. Не альв прекраснодушный. Ищи где выгодно — вот мой девиз. Нет, ну если бы можно было парнишке помочь без особых трудностей — я бы помог, конечно. Но я сюда приехал совсем не за этим, и рисковать жизнью из-за незнакомца не стал бы. — Даже если бы я попросила? — Да, я уже понял, что от баб одни проблемы, — закатил глаза Морозный. — Что ты, что Лиля — вы же мне мозг бы гвоздем выковыряли через ухо, если бы я отказался, да? Все, улыбайся, мы пришли. А чего тут так тихо-то, а? Народу в обеденном зале, действительно, было гораздо меньше, чем обычно — всего с десяток человек. И вели они себя очень осторожно. Как саперы на минном поле. Передвигались строго по стенам, стульями не скрипели, к еде даже не притрагивались — словом, старались всеми силами не отсвечивать. Даже усатый, который сидел по правую руку от герцога, был торжественно-серьезен и почти неподвижен. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- А-а-а, дражайшая моя гостья! — громко и как-то развязно закричал Лотрейн, вскакивая со своего места и устремляясь навстречу растерявшейся Нате. — Заждался, заждался! Что же вы застыли, пожалуйте к столу! Пьян? Нет, движения вполне ровные, ноги не заплетаются. Лицо не красное, только глаза блестят как-то стеклянно и улыбка будто примерзла к губам. Если и выпил — то точно не до потери разума. А и не пил, скорее всего. Скорее всего — то самое зелье. Повезло так повезло, ничего не скажешь. Ну, ведь именно за этим они сюда и пришли? Нет? Нет. Ната с детства боялась пьяных. Обкуренных — тем более. Видела, что в нормальными людьми делают эти зелья. И сейчас она ухватилась за плечо Иена и гулко сглотнула. Лотрейн же приблизился к ним, схватил Нату за руку и церемонно поцеловал ее пальцы. — Королева! — провозгласил он. — Прошу! Ну и что ей оставалось делать? Пошла. Во всяком случае, вчерашнее платье он не явно заметил… Села напротив Гесса. Посмотрела усатому в лицо. Он был совершенно невозмутим, даже не смеялся над ней, как обычно. Зато Лотрейн внезапно оживился. — Какая была зима, — разглагольствовал он, размахивая руками. — Нет, какая зима! Снега много, морозов сильных не было! Никто в лесу не сгинул, не замерз насмерть! Будет урожай, будет много зерна! Наталья, вы знаете, что от зимы зависит урожай зерновых? О, я вам расскажу. Наталья, в смысле Натка, в сельском хозяйстве немного разбиралась. Ей даже удалось вставить пару разумных реплик в монолог Лотрейна. Тот, впрочем, ее не слышал. С урожая и обсуждения погоды он перешел на охоту, долго рассказывал, как освежевывать оленя, потом вдруг начал говорить про собак… На собаках Натка перестала его слушать, отдав дань ужину. Было вкусно. Пусть себе болтает, как телевизор. Стоп, что? — Альвы — они красивые, как ангелы, — мечтательно шептал Лотрейн. В его глазах плясали огоньки безумия. — Такие тонкие, нежные… А какие у них волосы! А кожа — как шелк! — Прекратите, — ее замутило. — О, вы похожи на альва. Только уже не столь молода. Вот ваша племянница Ариадна… Она — почти как альв. Сильная, упрямая. И так чиста! — Ваша светлость, вы не в себе, — процедил сквозь зубы Гесс. — Может, спать пора? — Заткнись, таракан усатый, — неожиданно заорал Лотрейн, выплеснув в лицо капралу вино из своего бокала. — Не смей мне перечить! Немедленно… девчонку мне в спальню! Раз уж мальчишка решил сдохнуть! Гесс побледнел и молча утер лицо. — Девочка тоже больна. — Да плевать, на сколько хватит. — Вам пора спать. Только сказал — и отлетел в стену вместе со стулом. Герцог ударил его кулаком в лицо. Очень быстро, буквально молниеносно. Вскочил Иен, ловким движением отталкивая Нату за спину. Усатый прохрипел: — Взять. И те люди, которые сидели без движения, вдруг бросились к ним. «Нам конец!» — подумала Ната, ныряя под стол. Не угадала. Люди ловко и довольно аккуратно скрутили герцога. — Приведите Леона, — скомандовал Гесс, ощупывая разбитые губы. — Да побыстрее. Один из солдат помчался прочь, а Иен, наконец, сообразил: — Что вообще происходит? — А разве неясно? — картинно удивился усатый. — Лотрейн — он болен. Зависимость от зелья. Вы вот — свидетели. Лучше не придумаешь — цверг и человек. Случайные гости. Хлебнет эту гадость и становится совершенно невменяемым. Его надо лечить. Или… казнить. За то, что в таком состоянии он издевается над людьми. Насилует их. Калечит. Хотите доказательств? Могу его отпустить и отдать ему юного князя. Думаю, будет достаточно одного… гм… акта. — Не надо, мы вам верим, — быстро сказала Ната, выползая из-под стола. — А жаль. Для убедительности — я бы предпочел, чтобы князь на своей шкуре попробовал ласку Лотрейна. Но этому… уроду захотелось Ариадну. Простите, я никак не мог этого допустить, пришлось вмешаться. — Я так и не понял, какой вам с этого интерес? — спокойно осведомился Морозный, разглядывая беснующегося Лотрейна. Герцог хрипел, у него изо рта шла пена. — Он не помрет, кстати? — Не должен, первый раз что ли? А интереса у меня никакого нет, помилуйте. Я — честный человек, который верно служит князю Белогорскому. И все, что я делал — исключительно для того, чтобы восторжествовала справедливость! Вы мне верите, князь? Леон, который хоть и с трудом, но передвигался самостоятельно, посмотрел на него странно. — Что, вы верите в закон о «демоновом наследии»? Напрасно. Его уже лет триста никто не помнит. — Но он существует, — пожал плечами Гесс. — Тот, кто расскажет о преступлениях своего господина, вправе претендовать на его имущество… Если нет иных наследников и вина полностью доказана. Вина доказана. Или вы считаете иначе? — До сих пор я не увидел ничего, кроме того, что Лотрейна опоили. — Хотите, я его отпущу? — вкрадчиво спросил Гесс. — И запру вас с ним в одной комнате? Он дьявольски силен под действием зелья. К утру у вас будет достаточно доказательств. — Да что ж ты за тварь такая? — неожиданно спросил Морозный и коротко, почти без замаха ударил Гесса под дых. А потом, когда капрал согнулся еще и опустил кулак на затылок. — Ой, кажется наш герой потерял сознание. Какая незадача! Я нечаянно. (1f101)