Первые несколько секунд я ничего не чувствовала. Затем ожог начал распространяться повсюду, как лесной пожар. Моя челюсть. Мои глаза. Мой нос. Моя душа. Я повернула голову, глядя сестре прямо в глаза. Это было мое время, чтобы противостоять моей семье, как Круз говорил мне, снова и снова. Сказать им, что на самом деле мне разрешено встречаться с кем угодно. Что моя жизнь не закончилась и не стала менее значимой, чем их. Что я не была полной неудачницей, и что, несмотря на то, что они были рядом со мной, несмотря ни на что, я заслуживала не только их помощи и руководства, но и уважения. Я тоже была там для них. Но слова, все слова, которые мне пришлось сказать Тринити и моей матери, застряли у меня в горле, когда я подумала обо всем, что могла потерять. Бабушка и дедушка Бира, которых он так любил. И тетя Тринити, которая каждый год перед Рождеством возила его в город за серьезными покупками и готовила ему его любимые пироги с лаймом на День Благодарения, хотя абсолютно никто другой не любил эти ужасные заварные кремы. Я думала о том, что могу потерять единственную постоянную вещь в моей жизни и жизни моего сына, ради человека, который был великим — даже совершенным — но, в конечном счете, просто человеком. И я замерла. — Что ж? — Тринити плюнула мне в лицо, сжав зубы от своих слов. Моя мать двинулась рядом с ней, переплетая их руки. У них был союз. Они были полностью сформированным подразделением, и я не была их частью. Я сделала шаг назад. — Отмени это с Крузом, — сказала Тринити. — Или у меня не будет подружки невесты. — Твоя подружка невесты ненавидит тебя, — просто сказала я, мой голос был тихим, смиренным и не совсем моим. — Разве ты не замечала, что она ничего для тебя не делает, кроме получения вожделенного звания подружки невесты? Она так тебя пугает, что ты только что ударила собственную сестру, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. — Габриэлла заслуживает Круза. Она много работала, чтобы заполучить его, и он у нее тоже был. Им просто нужно время, чтобы во всем разобраться, — защищаясь, сказала Тринити, немного успокоившись. — И вообще, что, по-твоему, произойдет? Он собирается жениться на тебе или что? Хватит мечтать, Несси, и просто сделай умный поступок хоть раз в жизни. Хоть раз в жизни проявите уважение к себе. О, и прежде чем ты уйдешь. — Тринити обернулась и оттолкнула коробку с подарками, стоявшую между нами, ко мне. —Убедись, что ничего не сломано. Последнее, что мне нужно, это раздавать моим гостям битое стекло в целлофановой упаковке из-за тебя. Я схватила коробку, унижение пронзало мою грудь, развернулась и ушла. «Примечание для себя: перестань пытаться успокоить людей, которые не хотят иметь с тобой ничего общего, как только ты вырастишь пару. Конец связи.» ГЛАВА 23 Круз — Спасибо, что позволил мне поиграть в «Assassin's Creed». Это было потрясающе. Я бы убил за твою игровую комнату, чувак. — Бир отстегнулся на моем пассажирском сиденье, его ухмылка грозила расколоть его лицо надвое. — Пожалуйста, не надо. Твоя мать найдет способ повесить это на меня, и залог будет выше крыши. Я заглушил двигатель, мой взгляд коснулся входной двери покосившегося бунгало. К двери была прислонена новенькая коробка для скейтборда. Я нахмурился. — Твоя мама купила тебе новый? — У меня сложилось впечатление, что она копила, чтобы купить ему видеоигру. — Нет. Это Роб, он заноза в заднице. Я знаю, что он твой друг, но на самом деле он настойчивее хорошего лифчика. — Каштановые волосы Бира упали на его зеленые глаза. Он сдул их, качая головой. — Он демонстрирует многообещающие признаки превращения в полуприличного парня, — заставил себя сказать я. Правда, он ругался со мной на мальчишнике Уатта, но ничто не могло отнять тот факт, что он искренне старался, даже несмотря на то, что с Теннесси у него ничего не получалось. — Он прославленный донор спермы, — сказал Бир. — Он пытается загладить свою вину перед тобой. — Потребуется больше, чем скейтборд и несколько тоскующих лиц Дуайта Шрута, чтобы я был на борту этого семейного воссоединения. Парень был фанатом «Офиса». Насколько глупым был Роб, чтобы отказаться от того, что он оставил? Бир наклонился, чтобы достать свой рюкзак, перекинув его через плечо. — В любом случае, спасибо за игру. И за пиццу. Но не для напутствия. — Бир, подожди. Я положил руку ему на плечо. Он повернулся и выжидающе посмотрел на меня. Я действительно не хотел снова играть в эту игру, где я искал Теннесси. Это заставило меня почувствовать себя отчаянным фанатом. Она не звонила мне после нашего последнего знакомства, и хотя я притворился, что мне насрать, и позвонил ей на следующий день, все эти односторонние отношения начинали действовать мне на нервы. — Скажи маме, чтобы вышла на улицу. — Ты ее видишь? На его лице появилась кривая улыбка с ямочками, чертовски напоминавшая мне Роба. Мне очень нравился этот парень, но мне также пришлось смириться с тем фактом, что он всегда будет связан с человеком, который теперь стал моим врагом. Я вижу ее. Не уверен, что она меня видит. — Спроси ее. — У мамы никогда не было парня. Сомневаюсь, что она призналась бы, что у нее есть сейчас. — Ну, скажи ей, что она, кем бы я для нее ни был, ждет снаружи и хочу поговорить. Бир выскользнул из моей машины и побежал к крыльцу, отпихивая скейтборд и отпирая сетчатую дверь. Несколько мгновений спустя Теннесси выпорхнула из указанной двери в обтягивающих джинсах и белой майке с рюшами. Она выглядела мрачной, и снова на меня нахлынуло то щемящее чувство, что я делаю все это один, хотя у меня есть своя собственная банка червей. Она неторопливо направилась к моей машине, прижавшись локтями к моему окну, и ее сиськи почти уперлись мне в лицо. — Как дела? — Она поцеловала меня в щеку. «Видишь? Все в порядке. Ты просто параноик. Ты так привык к женщинам, которые заискивают перед тобой, что не можешь смириться с тем, что твоя девушка не хочет сбежать прямо сейчас.» — Ну не знаю. Мы не разговаривали весь день. Официально я говорил, как все женщины, которых я когда-либо подводил в своей жизни. Я должен был признать, что быть на другой стороне этого уравнения было довольно дерьмово. — Я не хотела прерывать вас с Биром. — Тогда почему ты не приглашаешь меня прямо сейчас? — Я бросил вызов. Она посмотрела налево и направо, ее лицо поникло, когда она понизила голос. — Габриэлла всем говорила, что мы спим вместе. Помнишь, я говорила тебе, что она заходила к тебе домой, когда ты был в отъезде? Как я мог забыть? У Теннесси чуть не случился нервный срыв. Я знал, что мне нужно усадить Габриэллу и в миллионный раз объяснить ей, что мы закончили. Но я не верил, что она не попытается выкинуть какую-нибудь очередную чепуху, «Дни нашей жизни», «Роман-не-мертвый-и-он- римский» бред. Тайная беременность, эмоциональный шантаж, экзорцизм — Габриэлла была не прочь ни одной из этих уловок, чтобы заставить нас случиться, и я хотел дать своим отношениям с Теннесси еще несколько дней, чтобы стабилизироваться. — Помню, — стиснул я зубы. — Ну, я думаю, это расплата. Все знают, что мы теперь спим вместе.