Однажды после ужина она попыталась загнать меня в угол и небрежно спросила, знаю ли я Габриэллу, которую она называла своей будущей невесткой, хотя любой здравомыслящий человек мог бы сказать вам, что в имени Габриэлла Костелло просто слишком много букв «Л». — Она подружка невесты моей сестры, — сухо ответила я, делая глоток чая со льдом. — Как интересно. Можно подумать, что Тринити выбрала бы тебя. Я пожала плечами. — Тринити имеет право на свои решения. В любом случае, я почти уверена, что Габриэлла и Круз расстались. Я сказала это, чтобы напомнить ей, что мне не угрожают, хотя на самом деле угрожали. Не потому, что у меня были идеи встречаться с Крузом. — Я уверена, что они снова сойдутся. Он очень заботится о ней. — Уверена так и есть, мэм. Я хотела сказать ей, что это неправда. Что это была я, о которой он заботился. Что в другом мире, в другое время мы могли бы быть парой. Если бы я не ударила его по горлу. Если бы я не встречалась с его лучшим другом, когда на самом деле, я тосковала по нему, как и весь город. Я была таким клише. Любить Круза Костелло было все равно, что плакат Брэда Питта или Тома Круза на стене в девяностых. Несмотря на то, что я не упаковала ничего из одежды, которую Круз купил для меня, и настойчиво оделась в свои вещи, я смягчила ее ради Бира и дала своим волосам отдохнуть от спрея, а ногтям отдохнуть от акрила. Конечно, мама и папа относились ко мне как обычно, а Тринити была настоящей головной болью, все время бегая за Кэтрин Костелло, подлизываясь к ней, воркуя над каждой парой сережек, туфель или кафтана, которые она надевала. Но в целом я хорошо проводила время. Так что, когда наше путешествие подошло к концу, большая часть моего счастья осталась на этом корабле. Как только нас снова засыпали землей и бетоном, две семьи перешли в режим логистики. — Дорогая, Уатт и Тринити берут машину напрокат. Они могут отвезти тебя и Бира домой. Ты ведь не возражаешь, Уатт? — отец повернулся к нему. Уатт, у которого была дерзкая, почти детская надутая гримаса, красивое лицо, но не было того обаяния и харизмы, которыми обладал его брат, пнул камень на стоянке. — Это немного обходной путь, но что угодно для моей невестки и Бира. Ага. Ему определенно чего-то не хватало в отделе магнетизма. — Я их подвезу, — вызвался Круз. — О, Крузи, в этом действительно нет необходимости, — Кэтрин положила руку ему на плечо. — Мы можем отогнать их назад. Я уверена, что ты захочешь зайти в клинику, прежде чем вернешься домой. — Многозадачность — моя сильная сторона. — Круз подошел ко мне и Биру, и мое сердце выпрыгнуло, как рыба из воды. Каждый раз, когда он публично вел себя мило и вежливо со мной, внутри меня порхали бабочки. Я не знала, почему. Ведь он был мил и вежлив со всеми . Наверное ,потому , что он был мил и вежлив со всеми. Круз подобрал мой чемодан и понес его к своей «ауди». Миссис Костелло сказала «Неееет» в замедленной съемке. — Я чур сижу спереди! — Бир ударил кулаком по воздуху. Круз усмехнулся. — Может быть, в следующий раз, сынок. Сын. От одной мысли о том, что кто-то зовет Бира сыном, мне захотелось плакать. С другой стороны, все вызывало у меня желание плакать, когда я была рядом с Крузом. «Это хорошо, сказала я себе. Это значит, что он вам не очень нравится. Ни одна любовная история не начинается со слов «она не могла не орать каждый раз, когда он был в одной комнате…» — Это мило с твоей стороны, — я вежливо улыбнулась Крузу, как будто мы не катались на гениталиях и лицах друг друга по три раза за ночь каждую ночь в течение последних семи дней. Я не могла заставить себя поблагодарить его. Я не знала, почему. Мне просто казалось крайне важным выглядеть женщиной, которая не нуждалась в нем и не проявляла к нему особого интереса. Ни одного из нуждающихся, чересчур восторженных вариантов, с которыми он привык иметь дело. Обратная дорога в бунгало прошла приятно: Круз и Бир говорили о видеоиграх, а я смотрела в окно, наблюдая за проплывающим мимо пейзажем и заставляя себя не притворяться, что мы маленькая, но счастливая семья. Я провела так много лет, не позволяя себе фантазировать, что начать делать это с кем-то, кто был и в пределах досягаемости, и так далеко, было пуленепробиваемым рецептом психического срыва. Я должна была охранять свою жизнь. Мое сердце. И самое главное, мои трусики. «Никаких больше детей, Теннесси Тернер. Ты уезжашь из этого города за несколько коротких лет, не углубляя эти корни.» Когда мы подъехали к моему покосившемуся дому, Круз заглушил двигатель и повернулся к Биру. — Не возражаешь, если я поговорю с твоей мамой наедине? — Ты же не собираешься быть с ней грубым, не так ли? — рука Бира остановилась на ручке двери на заднем сиденье. Он посмотрел между нами, остро защищая меня. Мое сердце дрогнуло. —Слово скаута, — Круз поднял два пальца. Мне понравилось, что он не называл Бира приятелем или, как это делал Уатт. В покровительственном то, как я нашла утомительным. Бир кивнул, и Круз протянул руку, чтобы ударить его кулаком, на что Бир ответил взаимностью. — Ты уверен, что позволишь мне поиграть в твоей игровой комнате? — снова скептически спросил Бир. — И закажу нам пиццу. Отправь мне сообщение. Я дам тебе знать, когда освобожусь. Этот разговор определенно не должен был заставить мои трусики растаять, но это произошло. — Я скоро, пещерный медведь. — Хорошо, мам. Бир вышел из машины, обогнул ее, чтобы открыть багажник и вытащить наши чемоданы. Круз повернулся ко мне. — Я хочу увидеть тебя на этих выходных. — Ты видишься со мной каждую неделю. Играй круто. Играй круто. — Не будь милой. — Я не милая, я практичный человек. Что случилось с тобой, когда ты не хотел, чтобы я запятнала твое имя своей репутацией, и чтобы я не хотела действовать на последний нерв моей семье? Круз открыл было рот, чтобы ответить, но стук в пассажирское окно заставил меня подпрыгнуть на сиденье. Я повернула голову его и обнаружила, что Бир грозно хмурится, глядя на меня сверху вниз. Я никогда не видела его таким откровенно злым.Бир был самым холодным ребенком на планете Земля. — В чем дело? — Он здесь. — Кто он? Бир дернул подбородком в сторону нашей входной двери. Я мотнула головой и увидела, что Роб сидит на лестнице, ведущей к нашему крыльцу. Он встал, когда увидел, что мы его заметили, и неуверенно помахал рукой в нашу сторону. Он выглядел немного лучше, чем в первый раз, когда приехал около трех недель назад. Гипса уже не было, и он был свежевыбрит и щеголял в спортивном костюме.