— Ты что, издеваешься надо мной? Я фактически растерзала тебя на глазах у твоего старого приятеля. Я просто не хотела…знаешь, лгать тебе. Или утаить правду. Или что угодно. — Я обязательно попрошу тебя быть трезвой и присутствовать в следующий раз. Следующего раза не будет. — Да, будет. Хлоп. Я сказала это вслух? — Сказала. И ты также сказала это вслух. Сняв фруктовый коктейль с липкой плитки, я поднесла его к губам и пососала соломинку. — Мы обещали друг другу никаких шалостей, когда покидали круиз. — В яблочко. И технически мы все еще в круизе. — Круиз, полный членов нашей семьи. — К счастью, у нас обоих есть собственные комнаты, и мы достигли совершеннолетия на тот случай, если твоя семья действительно убедила тебя, что ты не взрослый. — Но находится здесь опасно. — Скажи мне, что ты не хочешь меня, — бросил он вызов, его лицо внезапно стало серьезным и напряженным. — Если наши родители узнают, мне конец. Я… — Ты взрослый человек, способный принимать собственные решения. Скажи мне, что я тебе не нужен, Теннесси. — И не думай, что я вдруг смирюсь с тем, что ты втыкнешь в меня свою штучку и случайно забеременею… — Ты не слушаешь. Я спросил тебя очень просто: скажи, что я тебе не нужен. — Я не могу! — я взмахнула руками в воздухе, раздраженная. — Господи, я не могу этого сказать. Потому что это неправда. — Тогда позволь мне сделать это для тебя. Позвольте мне быть к твоим услугам, помочь тебе преодолеть беспокойство, связанное с тем, чтобы ложиться в постель с мужчиной. Мы идеальная пара. Это будет сезонно, мимолетно и здорово. Перестань позволять другим управлять твоей жизнью. Возьми на себя ответственность. Ты это заслужила. После этого Круз проводил меня обратно в мою комнату, но когда мы подошли к моей двери, он продолжал неторопливо идти в конец коридора, ведя меня за собой по бордово-золотому ковру. Я не спрашивала, куда мы едем. Я знала. И я была в игре. Он был прав. Пришло время раскрыть свою сексуальность, и что может быть лучше, чем на корабле под названием «Экстази»? В этот раз, когда он меня раздевал, не было ни шуток, ни стеба. Он делал это тщательно и медленно, все время не отрывая от меня взгляда, его пальцы слегка дрожали. Сначала он поцеловал меня в обнаженные плечи, потом в грудь. Следующими были мои открытые ладони — он лизал между моих пальцев, его горячий язык кружился между ними — и когда он достиг между моими ногами, он лизал каждый дюйм меня там, посасывая и кусая. Когда я растянулась в его постели, совершенно голая, чувствуя себя драгоценной и могущественной, он кружил вокруг матраса, как тигр в клетке, наблюдая за мной со всех сторон. Он открыл бумажник, лежавший на тумбочке, и вытащил презерватив. — Ты все равно собирался с кем-нибудь здесь переспать, не так ли? — пробормотала я, следя за ним сквозь полуприкрытые глаза. — Ни одна из них не была бы и наполовину такой запоминающийся, как ты. — Я не могу поверить, что мы делаем это. — Не могу поверить, что мы так долго ждали, — ответил он. Он демонстративно намотал презерватив на свой пенис, и я судорожно вздохнула, когда он ткнул в мой вход. Он поцеловал меня в веки, потом в лоб, потом в щеку. — Мне жаль, что тебе пришлось столкнуться с такой ерундой, но я обещаю, что не допущу, чтобы между нами произошло то, чего ты не хочешь. Но я уже знала, что это неправда, потому что мое сердце переворачивалось с ног на голову каждый раз, когда он смотрел на меня, и я знала, что никогда не позволю себе иметь его. Я была слишком напугана. Слишком хрупкая. Он поцеловал меня, когда входил в меня. Сначала было чертовски больно, и я зажмурилась и вцепилась в него изо всех сил. Несмотря на то, что я должна была чувствовать себя жалкой — двадцатидевятилетней девственницей, матерью-одиночкой, — он заставил меня почувствовать себя красивой, ценной и редкой. Когда он начал двигаться внутри меня, мое сердце сделало опасные, радостные, тревожные движения в моей груди, и я была на восемьдесят три процента уверена, что у меня сердечный приступ. Я редко думала об этом больше, но то, что случилось с Робом, действительно меня вывело из себя. Каждый раз, когда я закрывала глаза, за моими веками проносились воспоминания. Роб засунул руку мне под трусики и хрипло посмеивался, когда Круз заметил нас. Роб втыкал его в меня, пока я закрывала глаза и пыталась думать о приятных мыслях, потому что я была его девушкой и хотела удержать его, а Молли Хаф сказала мне, что он бросит меня, если я не отдам ему товар до того, как он уйдет в колледж. Роб говорит мне, что все будет хорошо. Что никто не забеременел в первый раз. И вообще, у меня только что закончились месячные, верно? Роб покачал головой, когда мне, наконец, удалось загнать его в угол у двери его дома, в бешенстве и в истерике. — Послушай, Несси, ничего личного. Я просто слишком молод, ясно? Делай, что должен, но не вмешивай меня в это. Слезы начали катиться по моим щекам. Я боялась, что Круз остановится, но он этого не сделал. Круз целовал каждую слезу, скользя в меня и обратно, подозреваю, не из-за собственного удовольствия, а потому, что он знал, что если мы остановимся, я почувствую себя полной неудачницей и не смогу встретиться с ним или с собой. больше. — Мне жаль, — он поцеловал меня в нос, и я ему поверила. — Так жаль, — он поцеловал меня в челюсть. — Мне очень жаль. Но потом, после первых нескольких минут, стало довольно хорошо. Безумно хорошо. Мне по-прежнему было гораздо комфортнее, когда Круз Костелло съедал меня, чем опасно приближался к тому, чтобы засунуть в меня ребенка. Но все равно пятерка за усилия и четверка за то, как я себя чувствую. Полный и пушистый и сытый. Я не кончила, но я была близка. Он так и сделал, и, как и обещал, как только он узнал, что его мальчики плывут на север, он вытащил его, несколько раз дернул себя с презервативом и нашел в нем свое освобождение. После этого мы просто молча смотрели на потолок. Его рука легла мне под плечи. Энни Холл играла без звука по телевизору перед нами. Я разрывалась между слезами и ссорой с ним. Я не сделала ни того, ни другого. Вместо этого я дернула его за вьющиеся светлые волосы на груди и пробормотала ему в подмышку: — Ничего, если я проведу здесь ночь? Он поцеловал меня в волосы, но не ответил. Я восприняла это как «да». ГЛАВА 16 Теннесси Следующие шесть дней были неожиданным блаженством, полным хорошего времени с Биром и палящими жаркими ночами с Крузом. Наши семьи многое делали вместе, но мне удалось не присутствовать большую часть из них, сославшись на тот факт, что я не та, с кем Костелло действительно нужно познакомиться, и что у меня есть сын-подросток, который не нашел бридж да и гольф тоже занимательный. (Эта часть была ложью. Я имею в виду, что это не так, Бир не находил бридж и гольф интересными. Но большую часть времени он проводил с Лэндоном, оставляя меня работать над своим загаром и читать книги, которые Тринити принесла с собой.) Поскольку Бир по-прежнему жил в одной комнате с мамой и папой вся каюта принадлежала мне. Я по-прежнему старалась всегда навещать Круза для наших сексуальных выходок. Наши семьи слепо верили добродетелю (и здравомыслию) Круза в том, что он не хочет прикасаться ко мне, поэтому никто не мог догадаться, сколько времени мы проводим вместе. Особенно, когда они все еще думали, что он был с идеальной Габби. Даже когда это стало очевидно, ни один из нас никогда не ходил ни на какие встречи, чтобы выпить после ужина. Я пмогла предположить,что у Кэтрин были подозрения.