— В музее. И это тоже было правдой. — Когда? — не сдавался Касл. На этот раз ответ Джейми вновь предварила небольшая пауза. — В шесть. А вот это уже было неправдой. — Никки много времени проводила в музее? — решила сменить тему разговора Уортон. — Она хотела получить приз по анатомии, — кивнул Джейми. Затем, поскольку новых вопросов со стороны полицейских не последовало, он добавил: — И поэтому очень много занималась, повторяла пройденное. Черт дернул Джейми солгать еще раз! Касл чуть извиняющимся тоном, словно не мог понять Джейми — дескать, во времена его молодости все было иначе, — переспросил: — А почему вы расстались после паба? Разве для молодых людей не естественно провести ночь вместе? — Я же сказал: ей надо было заниматься, чтобы получить приз, и она не хотела тратить время. Молодой человек понял, что сморозил глупость, и добавил: — Я имею в виду, после паба. — Вы давно знакомы с Никки? — спросила Уортон. — Больше года — с начала первого курса. — И сколько времени ты с ней встречаешься? — Касл решил не отступать от поднятой темы. — Примерно два месяца. — Когда вы в последний раз занимались любовью? — поинтересовалась Уортон таким тоном, словно в ее вопросе не было ничего неприличного. Джейми открыл рот, чтобы ответить, но что-то помешало ему. — Что?.. — Парень абсолютно не был готов к такому повороту разговора. Инспектор повторила вопрос точно таким же тоном и с тем же бесстрастным выражением лица. — Черт, а какое это имеет значение? — Это могло бы очень помочь нам в расследовании, — мягко пояснила Уортон. Но ее слова не произвели на Джейми никакого впечатления, — похоже, молодой человек все еще пребывал в растерянности. Неожиданно он спросил: — А в чем дело? Что случилось? Он вертел головой во все стороны, переводя взгляд от Уортон к Каслу и обратно. Джонсон, наблюдавший всю эту сцену, отметил про себя, что на этот случай у нее не нашлось заранее приготовленной фразы. Наконец Касл решил взять инициативу в свои руки и рассказать-таки юноше, что привело полицию в их учебное заведение. Он понимал, что сказанное им не доставит молодому человеку радости. — В музее обнаружено тело молодой девушки. По-видимому, Джейми уже что-то такое слышал, но слухи — это одно, а информация, исходящая от официальных лиц, — совсем другое. Взгляд юноши сразу ожесточился, к глазам подступили слезы. — Мы подозреваем, что дело не совсем… чистое, — прибавил Касл, предвосхищая следующий вопрос. В сложившихся обстоятельствах этот штамп прозвучал до смешного абсурдно, однако всем, и меньше всех Джейми, было не до смеха. — Это Никки? — спросил он дрожащим голосом. — Девушка соответствует твоему описанию. Во всех подробностях. Вплоть до татуировки, — отрывисто произнес Касл. Вновь наступило молчание, во время которого молодой человек боролся с болью, вызванной в нем словами старшего инспектора. Лицо юноши побледнело и стало совершенно безжизненным. — О господи, — простонал он. — А как?.. — Она была повешена, — ответил Касл, испытывая неловкость — то ли оттого, что был вынужден сказать правду, то ли оттого, что сказал не все. По-видимому, смысл сказанного дошел до Джейми не до конца, слова старшего инспектора он воспринял чисто механически. В этот момент на улице громко просигналила машина. Несколько скворцов, всполошившись, заверещали в траве. Неожиданно молодой человек оцепенел от ужаса. — Повешена? Она что, сама повесилась? Уортон покачала головой: — Это убийство, в этом нет ни малейшего сомнения. В наступившей тишине прошелестел ветер. Уортон мягко добавила: — Поэтому нам и надо знать, когда вы в последний раз были близки. Джейми остановил на Уортон бессмысленный взгляд, и она пояснила: — Мы подозреваем, что ее изнасиловали. Джейми не издал ни звука, и на несколько мучительных секунд его лицо вообще потеряло всякое выражение, но когда он осознал услышанное, то наконец дал волю чувствам. Из глаз его полились слезы, и голова юноши бессильно упала на руки. Плечи его затряслись, все тело стало медленно раскачиваться. Какое-то время не было слышно ничего, кроме рыданий. Джонсон, который вел протокол допроса, сочувственно посмотрел на него. Уортон же, наоборот, полностью ушла в себя, словно не одобряла такой несдержанности. Наконец Касл положил руку юноше на плечо и пробормотал: — Мне очень жаль, сынок. Ладонь старшего инспектора все еще покоилась на грубой ткани спортивной рубашки Джейми, но юноша, казалось, не замечал этого. Так прошло несколько минут. Уортон, первая не выдержав затянувшегося молчания, спросила: — Джейми, так ты скажешь нам? Мы должны это знать. Она терпеливо ждала, и в конце концов молодой человек медленно поднял голову. Глаза его покраснели, мокрое лицо сморщилось, из носа текло. Он тяжело вздохнул: — Я сказал неправду. — Что именно было неправдой? — нахмурилась она. Опять вздох. — Мы не ходили в паб. Мы были у меня в общежитии. — И занимались сексом? Юноша быстро кивнул, словно желал поскорее покончить с этим. — Так. Давай уточним. В котором часу вы ушли из школы? — В шесть. — И пошли куда? — Ко мне. Мы были в общежитии до двенадцати. Потом она поехала домой. Секс длиною в шесть часов. Джонсон не знал, как на это реагировать: негодовать или, напротив, восхищаться и завидовать. Даже Уортон сочла этот факт заслуживающим того, чтобы удивленно поднять брови. Не выдержав, она спросила: — А почему она все-таки ушла? — Я уже сказал. Чтобы готовиться к экзамену. Тут вмешался Касл: — Зачем лгать, сынок? Я не вижу в этом смысла. Джейми помолчал, вытер рукавом мокрое от слез лицо и объяснил: — Ей нельзя было у меня оставаться. После десяти посторонние не допускаются в общежитие.