– В Зиране далеко не все ладно и спокойно. Так было, есть и, боюсь, будет всегда. Чего хорошего ждать городу, который отворачивает лицо от бед тех, на чьих горбах он построен? – Она нахмурилась: – Но методы Фарида выходят за все рамки. Я должна делать все возможное, чтобы ему помешать, и в моих интересах – не вызывать подозрений. Первый раз в жизни Карина увидела в Аминате нечто большее, чем просто девчонку, с которой вместе росла. Даже когда она, принцесса, махнула на горничную рукой, та от нее не отвернулась. Все существо Карины охватило чувство, которому было не подобрать названия. Она порывисто обняла подругу. – Прости меня, пожалуйста, за все, за все! Девушка мягко высвободилась и прижалась лбом к Карининому лбу. – Время для признаний и прощаний еще далеко не пришло. Нам очень многое предстоит сделать вместе. – Амината приняла деловой вид. – Я где-нибудь напоказ «припрячу» льва и жирафа, чтобы сбить их со следа, а потом поспешу обратно во дворец, пока меня никто не хватился. А вы следуйте за Старшиной Хамиду. Она отведет вас к надежным людям, которые помогут в дальнейшем. В глазах служанки таился страх, но голос звучал твердо. Карина кивнула, отерла лицо рукавом и устремилась за Старшиной по аллее. – Скоро увидимся! – Карина как-то робко подняла руку и то ли помахала ею, то ли нет… Они еще встретятся. Не может это прощание быть последним. – Очень скоро. Обязательно, – отозвалась Амината. Старшина вела ее какими-то немыслимыми потайными проходами. Приходилось петлять и петлять, к тому же с максимальной скоростью. Но каждый раз, когда Карине казалось – все, больше она не в силах сделать ни шагу, в голове вспыхивало воспоминание о поддельной Ханане и гнало ее вперед. Ей казалось, что они бегут уже не один час, хотя на самом деле речь, скорее всего, шла о минутах. Наконец принцесса в изнеможении оперлась о какую-то осыпающуюся стену. Грудь ее тяжело вздымалась. – Не могу… Надо передохнуть… – просипела она. – Нельзя останавливаться, ваше величество. – Старшина Хамиду внимательно огляделась вокруг. – Мы уже рядом. Скоро нас должны встретить… Уже встретили. – Из темного угла неподалеку стремительно выскочила фигура в надвинутом на глаза капюшоне. – Привет, Старшина! Привет, принцесса! Карина чуть не разрыдалась от радости, узнав голос Афуы. – А я думала, ты сидишь под арестом у Дозорных! – Там я и сидела! Но знаешь, неволшебные тюрьмы как-то не очень надежны по части содержания волшебников. В каждом движении Афуы буквально сквозила магическая сила – такую же мощную вибрацию нкра Карина ощущала, когда зашаталась Преграда. Да, недооценила она девчушку, это очевидно. – Ну, пора… – Страшина Хамиду вдруг осеклась. Рука ее метнулась к эфесу меча. Где-то невдалеке послышались воинственные крики и топот. – Афуа, скорее уводи султаншу. Карина с юной арквазианкой обменялись взглядами, заключившими в себе все недосказанное командующей Дозора: в одиночку Старшине, даже при всем ее боевом опыте и физической силе, не справиться с целым отрядом преследователей. Она идет на верную гибель, чтобы дать им время уйти. Но прежде чем принцесса успела запротестовать, Хамиду скинула с плеч плащ и застегнула его пряжкой на шее у принцессы. – Ваша матушка никогда не винила вас в их гибели. И мы не винили, – призналась Старшина, и по лицу Карины градом потекли слезы. – Когда вернетесь к исполнению своих обязанностей, не забывайте почаще напоминать нам всем, какая это честь – служить вашей семье в доспехах Дозора. Когда. А не «если». В горле саднило, Карина не могла говорить. Она просто кивнула и поклонилась командующей так низко, как только сумела. Хамиду ответила ей тем же и развернулась, чтобы грудью встретить врагов. Она вытянула вперед левую ладонь, и в центре Эмблемы ее Сигизии что-то сверкнуло. – Скромными магическими возможностями обладает не только ваше величество, – улыбнулась через плечо Старшина. Струя огня вырвалась из ее руки и накрыла подоспевших Дозорных. Карина инстинктивно вздрогнула, в голове ее снова закружился миллион вопросов, но ломать себе голову над ними было некогда: лязг стали и рев пламени заполонили ее слух, они с Афуой рванули вперед и, благодаря последней жертве командующей Дозором, успели спастись. – Куда мы теперь? Что нам делать? – спросила Карина, когда они оказались на пустыре возле Внешней стены, заросшем дикой травой так давно, что и название его забылось. – Нас ждет один надежный человек! Узкая тропинка среди кустов окончилась возле строения, напоминавшего заброшенный фундук[37], рассчитанный на добрую сотню постояльцев. Посреди его двора, на корме плоскодонной песчаной баржи с неброским бурым парусом, стояла Деделе. Изумление на лице Карины явно позабавило ее. – Рада снова видеть ваше величество, – молвила победительница знака Огня, когда двое вновь прибывших взобрались на борт. – Но мне сказали, с вами будет какая-то Дозорная? – Она не добралась, – прошептала Карина, и при воспоминании о пламени, исходившем из руки Старшины Хамиду, у нее свело желудок. Командующая Дозором тоже оказалась завенджи, такой же, как Афуа… и как она сама! Дочка арквазийской посланницы уселась, скрестив ноги, на дне баржи. – Ладно, поехали, чего время тянуть. Карину охватили невольные сомнения. Память о Преграде звала повернуть назад, пока не поздно. Хотя заклятие вроде бы снято? Плотно стиснув зубы, она заставила себя стоять спокойно и не шевелиться. Афуа прижала ладошки к темной бревенчатой поверхности. Обыкновенно песчаные баржи тянули верблюды или другие сильные животные, но эта рванула с места в карьер от одного прикосновения волшебницы. За Внешнюю стену они выехали без всяких происшествий, и сердце Карины возрадовалось. Она свободна. Преграда воистину исчезла. А Ханане осталась позади. Корабль пустыни свободно рассекал барханы, повинуясь уверенной руке Деделе. Благодаря Афуиной магии он двигался со сверхъестественной скоростью. Доски бортов грели пальцы Карины каким-то особенно живым теплом. Но опасность еще отнюдь не миновала. Через несколько сотен метров на них налетело десятка два вооруженных всадников с пограничной заставы на дороге к Западным воротам. Над песчаной баржей засвистели стрелы. Одна из них едва не пронзила грудь Афуы – Карина едва успела оттолкнуть ее. Деделе попыталась развернуть судно, но поздно, они оказались окружены со всех сторон, и кольцо воинов стремительно сжималось. Карина вжалась в леерное ограждение. Больше она уже никого никогда не спасет. И себя самоё – в первую очередь. Вот ей восемь лет, и самые родные люди погибают в пожаре, устроенном ею же. Вот ей двенадцать. Пропасть отчуждения между нею и матерью растет с каждым днем. А вот Карина сейчас. И все, что она так настойчиво пыталась похоронить в глубинах памяти, вернулось к ней бумерангом. Сквозь топот приближающихся копыт прорезалась одна-единственная мысль: Мама не пожелала бы мне такой смерти. Девушка зажмурилась и представила себе свою нкра в виде спутанного под сердцем узла серебряных нитей. Карина погрузила в него кулаки, но как ни старалась развязать или разодрать его, он становился только туже. Воины окружили их уже вплотную, лишая надежды на благополучный исход. Принцесса вспомнила ту ночь, когда ее жизнь навсегда изменилась. Вспомнила всплеск внутренней энергии, который навсегда расколол ее семью на тех, кто ушел, и тех, кто остался. Она закричала. Все тело пронзила такая боль, какой нет названия. Последним, кого она увидела внутренним зрением, была девочка – сама Карина много лет назад. С улыбкой ярче блеска звезд это ее маленькое «я» протянуло к ней ручки, и крохотные пальчики сплелись с пальцами взрослой Карины. Запрокинув голову, она разразилась смехом – узел, опутавший волшебную силу под сердцем, развязался, и в такт смеху пролился дождь. Первый дождь над Зираном за десять лет. Девушка представила себе, как он хлещет по городским мостовым с пронзительным свистом. Представила, как наводнение размывает фундаменты древних построек, рассчитанных на то, чтобы выдерживать не более трех сантиметров влаги на крыше. Как яростные порывы ветра поднимают в воздух все, что не прибито гвоздями, и это «все» сносит на своем пути людей и постройки. Представила, как ее враги, расталкивая друг друга, валом валят с помоста в поисках укрытия – Фарид, естественно, спасает Ханане, а труп Малика смывает потоком туда, где никто его потом не найдет. Карина дала буре одну-единственную команду: «Вперед!» Та подчинилась с радостью собаки, всегда готовой угодить хозяину. Песчаная баржа, подгоняемая попутным шквалом, прорвала конную блокаду так легко, что никто глазом не успел моргнуть. Конечно, снасти визжали и скрипели, протестуя, а на лбу у Афуы, вовсю вдавившей пальцы в деревянное днище, вздулась вена, но главное – магическая сила вернулась к Карине. И теперь она даже дивилась тому, как естественно и просто управляет ею. Тогда, после пожара, эта сила рассыпалась на кусочки, скукожилась и с тех пор лежала на дне души, надежно позабытая… Больше Карина такого не допустит. Сила, которой она пренебрегала, которую отрицала столько лет, уже спасла целых три жизни. 35. Малик – Все равно непонятно, зачем мне другое имя. – Если я стану называть тебя Ауа, каждый сразу поймет, кто ты такой. Хочешь быть человеком – надо зваться как человек. – Ладно. Дай мне имя. – …Может, Идир? Я встречала его в каком-то предании. – …Идир. Да. Мне нравится. – Его войско уже всего лишь в одном переходе от города. Подкрепление из Арквази не успеет! – Даже если оно сюда доберется, все сложится хорошо. – Нет, не сложится! Я не уступлю ему город, не сдамся, не позволю снова себя заковать в цепи. Больше никогда… Должен же найтись какой-то способ задержать их, отразить нападение… – Мама! Что ты… о нет! Постой, мама, подожди, прости! Баба, помоги! Мама, прости меня, прошу тебя, умоляю, прости! Мама! – Тсс, солнышко, не кричи, все хорошо. Даже больно не будет. Обещаю. Доверься мне. Малик вынырнул из воспоминаний Идира рывком, как из-под воды. Оказалось, что он плашмя лежит на дне сознания Злого духа, а тот предпринимает слабые попытки разорвать кору, которой привязан к лимонному дереву. – Твой сын… – прошептал Малик. – Баия Алахари принесла его в жертву, чтобы возвести Преграду и выиграть войну. Идир издал сухой смешок.