Татуировка скользнула по его руке, шлепнулась вниз и растеклась по помосту, словно чернильное пятно на воде. Потом эта черная масса медленно сгустилась в человеческую фигуру. Толпа разразилась удивленно-радостными воплями. Выпрямившись во весь рост, на Карину, прищурившись, смотрел Идир. – Вот мы и снова увиделись, внучка. На мгновение страх сковал ее тело, но она нашла в себе силы прокричать: – Конечно! Я не сомневалась, что за всем этим стоишь ты! Один раз ты уже предал нас, тебе мало?! – Можешь рычать сколько душе угодно, но нынешняя встреча – целиком и полностью его заслуга. – Идир кивком указал на Фарида. – Это он взял на себя смелость посетить мои владения и обратиться ко мне с просьбой о скромной помощи в воскрешении твоей сестры. Я смекнул, что Солнцестой открывает прекрасную возможность покончить с Алахари и с Преградой одним махом. Ну и не устоял. Твоя магическая сила, да вместе с силой этого парня дали мощный эффект, тут я тоже не просчитался. И вот результат. Принцесса чуть не взвыла от нового приступа головной боли, однако сдержалась. – Но ведь мы – и твои потомки, твое продолжение тоже! Зачем же ты преследуешь собственную родню? – Вы мне не родня. Вы перестали быть ею в тот самый момент, когда моя дорогая женушка лишила жизни нашего сына ради возведения своей Преграды, а меня низвергла в царство гнилостного мрака! – Идир окинул взором величественные здания Зирана вокруг. – Все это построено моим могуществом и существует благодаря моей силе. Я имею полное право забрать город у вас, из этого мира, как Баия когда-то отняла его у меня. – Я выполнил свою часть сделки, Идир, – прервал его Фарид. – Преграда пала. Теперь исполни Обряд. Дух закатил глаза. – Что ж, уговор есть уговор. К несчастью. Во-первых, нужны лепестки Цветка Кровавой Луны, растущего лишь в Городе Мертвых! Фарид достал из-за пояса небольшой мешочек и высыпал его содержимое в костер. Языки пламени сменили цвет с оранжевого на интенсивно-красный – кровавого оттенка, давшего имя Цветку. – Теперь сердце царя. Дозорные передали Фариду сердце Тунде, и тот швырнул его в огонь, как тряпку, а не сердце человека, который еще недавно жил и дышал. Всполохи стали желтыми, и в них Карине померещилось лицо матери покойного мужа, такое счастливое, полное гордости за сына… Бедная женщина ведь еще не знает, что его нет в живых. – И последнее: тело погибшего. Воины Дозора положили труп Ханане у ног Фарида. – Не прикасайтесь к ней! – что есть мочи завопила Карина. – Даже если… получится, все будет уже не так, как раньше! Фарид посмотрел ей прямо в глаза: – Конечно, не так. На сей раз все будет намного лучше. Подняв почти невесомую мумию с нежностью искренне влюбленного, он предал огню и ее. Вот уже второй раз в жизни Карина видела, как ее сестру – такую добрую, подвижную, как ртуть, смешливую – поглощает бушующее пекло. Карину бы вырвало, но было нечем. На этот раз пламя побелело и взметнулось, казалось, до самых звезд. И снова небо будто раскололось, и снова в трещинах его заиграли голубые огоньки. – Теперь нкра свяжет священные реликвии воедино и вернет Земле то, что взято с нее, – возгласил Идир. – А до тех пор – крепко помни свой обет! Фарид и Идир одновременно обернулись к Карине. Отстегнув от пояса кеннуанский серп, управляющий шагнул к принцессе, и глаза его сверкнули неподдельной мукой. – Иного способа нет. Только так, – сказал он скорее самому себе, чем Карине. Но в тот самый миг, когда клинок начал опускаться, кто-то рядом вдруг окликнул: – Идир! Соткавшись словно из ниоткуда, из воздуха, Малик в мгновение ока оказался на помосте – так близко от Фарида, что тот от неожиданности замешкался, его меч завис в воздухе. Идир уставился Малику прямо в глаза. Губы его сложились в улыбку. Двое стражников обнажили мечи и кинулись к юноше, но дух остановил их: – Нет, тащите его сюда! Воины бросили Малика к ногам Идира. Карина все еще отчаянно пыталась высвободиться из пут, но те не поддавались. – И как я тебя тут сразу не учуял? – Идир оглядел его потрепанную фигуру с головы до ног. – Думал, ты гниешь в темнице. Кто тебя выпустил оттуда? – Ваше величество, еще в ходе первого испытания я узнал один магический секрет, но не поставил вас о том в известность. Хочу исправить это прямо сейчас. – Голос Малика дрожал, но он нашел в себе силы не отвести взгляда. Даже теперь принцессу какая-то непонятная, первобытная сила приковывала к нему: так стрелка компаса всегда тянется к северу. – Вы веками выжидали случая отплатить роду Алахари. Так зачем же теперь упускать его и предоставлять чьей-то чужой руке вырвать с корнем кровавое отродье Баии? – Неужто ты думаешь, что я не о том мечтал долгие годы? Не представлял, как расправляюсь с ними? – пролаял обосуме. – Если бы не проклятая одноприродность наших волшебных сил, я бы свернул шею всем ее потомкам до единого! – Тогда насладитесь местью в полной мере. – Малик протянул Идиру руку. – Через меня. Возьмите мое тело в качестве выкупа за снятие заклятия. – Что за чушь! Перережьте ей горло, и дело с концом! – скомандовал Фарид. – Ни с места! – проревел Идир. Дозорные застыли. Чуть отступив, Царь Без Лица сощурился: – Поясни, о чем ты. – Я ведь не связан с Алахари волшебным родством, как вы, – растолковал Малик. – Переселившись в мою оболочку, вы сможете самолично убить принцессу. С губ Карины слетело нечто среднее между всхлипом и истерическим смешком. Ну она и дура! Наивная оптимистка. Размечталась, идиотка, поверила, что этот парень испытывает к ней какие-то нежные чувства. Да он ведь уже однажды пытался ее зарезать, а теперь дошел в своей ненависти до того, что готов отдать себя самого с потрохами чудовищу – ради чего?! Только ради того, чтобы закончить черное дело? На лице Идира отразился целый спектр эмоций, одна кровожадней другой. – А зачем это нужно тебе? – У меня есть свой интерес. Если вы убьете девчонку моей рукой, сестру вам придется отпустить. – В свете пламени от костра лицо Малика сияло. – Ну что, принимаете мое предложение? В следующие несколько секунд, казалось, уместилась целая вечность. Потом Идир осклабился: – Принимаю, – и схватил парня за руку. Между небом и землей зависло мгновение особой, совершенной тишины, а в следующий миг Малик обернулся к Карине и ободряюще улыбнулся. Ему вообще очень шла такая улыбка – как будто солнце выглядывало из-за туч после грозы. Жаль, что раньше, когда представлялся случай, он нечасто пользовался ею. Молниеносно, словно гаснущая искра, Идир исчез, а Малик рухнул на колени. 33. Малик Существо, в котором еще так недавно жил Малик, встало на ноги и оглядело себя с удивлением. Все черты и приметы остались прежними, кроме одной – глаз. Раньше они были черными, как вороново крыло темной ночью, теперь стали стеклянными и сверкали неземной голубизной. Идир далеко запрокинул голову Малика и расхохотался. Оцарапал щеку Малика, и по ней потекли тонкие струйки живой алой субстанции. Поднес кончики окровавленных пальцев Малика к губам Малика. – Замеча-а-а-ательно. Просто замечательно. Он направился к Карине, причем конечности его двигались с разной скоростью, как у марионетки, управляемой пьяным кукловодом. Любой из находившихся на помосте легко справился бы с ним, остановил бы его, но никто не шелохнулся. Все замерли от ужаса. Только ближайший к Идиру стражник съежился и отшатнулся, когда тот вырвал меч у него из рук. – Постой, мы так не договаривались, – вскрикнул Фарид, лихорадочно переводя взгляд с Карины на юношу, одержимого духом. – Молчи и радуйся, что я не сровнял весь твой город с землей. Пока не сровнял. Идир опять запрокинул Маликово лицо к небесам, туда, где должна была сверкать комета. – Что ж, Баия, любовь моя, если ты меня видишь – я победил. Он развернулся лицом к Карине и приготовился к смертельному удару. Малик понятия не имел, что случится с его мозгом, когда туда вселится мозг Идира. Наверное, это была дурацкая идея, но других «мест» в Зиране, где он мог получить хоть какое-то преимущество перед ним, парень не знал… Поразмысли Малик об этом хорошенько, наверное, пришел бы к выводу, что разум его – пространство, пожалуй, не менее бесплодное и пустынное, чем мрачное царство самого духа. Как бы там ни было, отдав обосуме бразды правления над своим организмом, победитель знака Жизни немедленно обнаружил себя лежащим под раскидистым лимонным деревом в целой роще таких же, простиравшейся докуда хватало глаз. Вся природа вокруг благоухала так, как благоухала она на его памяти лишь в одном месте на Земле. Дома. В Обуре времен его детства, когда жизнь казалась бесконечной вереницей летних солнечных дней. Малик осмотрелся в поисках родной хижины, но не обнаружил ее. Везде только лимоны. Ну и он сам среди них. Реальности, где находилась его оболочка, парень не видел, не слышал, но смутно ощущал ее. Например, боль в щеке, когда обосуме процарапал ее. Острое, смертельное томление в груди, когда тот обернулся к Карине. Он даже отметил несколько сигналов своего тела, упущенных самим вторгшимся в него Идиром. Чувствовал, как задышал часто-часто и как забилось сердце при замахе мечом. Да, Малик никогда не был особенно доволен жизнедеятельностью своего разума, но знал ее досконально. Поэтому решил не бороться, не биться, а затаиться и ждать. Вот Злой дух прижал руку к груди Малика, вот глаза его округлились, когда ее свело внезапной судорогой. – Да что с тобой такое? – рявкнул Идир, обращаясь, с точки зрения остальных собравшихся на площади, в пустоту.