Наколдованным настоем Из корней и трав целебных: Нама-Вэск – зеленой мяты И Вэбино-Вэск – сурепки, Там над ним забили в бубны И запели заклинанья, Гимн таинственный запели: «Вот я сам, я сам с тобою, Я, Седой Орел могучий! Собирайтесь и внимайте, Белоперые вороны! Гулкий гром мне помогает, Дух незримый помогает, Слышу всюду их призывы, Голоса их слышу в небе! Брат мой! Встань, исполнись силы, Исцелись, о́ Гайавата!» «Ги-о-га!» – весь хор ответил, «Вэ-га-вэ!» – весь хор волшебный. «Все друзья мои – все змеи! Слушай – кожей соколиной Я тряхну над головою! Манг, нырок, тебя убью я, Прострелю стрелою сердце! Брат мой! Встань, исполнись силы, Исцелись, о Гайавата!» «Ги-о-га!» – весь хор ответил, «Вэ-га-вэ!» – весь хор волшебный. «Вот я, вот пророк великий! Говорю – и сею ужас, Говорю – и весь трепещет Мой вигвам, Вигвам Священный! А иду – свод неба гнется, Содрогаясь подо мною! Брат мой! Встань, исполнись силы, Говори, о Гайавата!» «Ги-о-га!» – весь хор ответил, «Вэ-га-вэ!» – весь хор волшебный. И, мешками потрясая, Танцевали танец Мидов Вкруг больного Гайаваты, — И вскочил ои, встрепенулся, Исцелился от недуга, От безумья лютой скорби! Как уходит лед весною, Миновали дни печали, Как уходят с неба тучи, Думы черные сокрылись. После к другу Гайаваты, К Чайбайабосу взывали, Чтоб восстал он из могилы, Из песков Большого Моря, И настолько властны были Заклинанья и призывы, Что услышал Чайбайабос Их в пучине Гитчи-Гюми, Из песков он встал, внимая Звукам бубнов, пенью гимнов, И пришел к дверям вигвама, Повинуясь заклинаньям. Там ему, в дверную щелку,