Дали уголь раскаленный, Нарекли его владыкой В царстве духов, в царстве мертвых И, прощаясь, приказали Разводить костры для мертвых, Для печальных их ночлегов На пути в Страну Понима. Из родимого селенья, От родных и близких сердцу По зеленым чащам леса, Как дымок, как тень безмолвно Удалился Чайбайабос. Где касался он деревьев — Не качалися деревья, Где ступал – трава не мялась, Не шумела под ногами. Так четыре дня и ночи Шел он медленной стопою По дороге всех усопших, Земляникою усопших На пути своем питался, Переправился на дубе Чрез печальную их реку, По Серебряным Озерам Плыл на Каменной Пироге, И в Селения Блаженных, В царство духов, в царство теней, Принесло его теченье. На пути он много видел Бледных духов, нагруженных, Истомленных тяжкой ношей: И одеждой, и оружьем, И горшками с разной пищей, Что друзья им надавали На дорогу в край Понима. Горько жаловались духи: «Ах, зачем на нас живые Возлагают бремя это! Лучше б мы пошли нагими, Лучше б голод мы терпели, Чем нести такое бремя! — Истомил нас путь далекий!» Гайавата же надолго Свой родной вигвам оставил, На Восток пошел, на Запад, Поучал употребленью Трав целебных и волшебных. Так священное искусство Врачевания недугов В первый раз познали люди. По-Пок-Кивис Стану петь, как По-Пок-Кивис, Как красавец Йенадиззи Взбудоражил всю деревню Дерзкой удалью своею; Как, спасаясь только чудом, Он бежал от Гайаваты И какой конец печальный Был чудесным приключеньям. На прибрежье Гитчи-Гюми, Светлых вод Большого Моря,