Мой возлюбленный, Алгонкин! Горе мне, когда о милом, Ах, о милом я мечтаю, Все о нем томлюсь-тоскую, Об Алгонкине, о милом!» Вот как праздновали свадьбу! Вот как пир увеселяли По-Пок-Кивис – бурной пляской, Ягу – сказкою волшебной, Чайбайабос – нежной песней. С песней кончился и праздник, Разошлись со свадьбы гости И оставили счастливых Гайавату с Миннегагой Под покровом темной ночи. Благословение полей Пой, о песнь о Гайавате, Пой дни радости и счастья, Безмятежные дни мира На земле Оджибуэев! Пой таинственный Мондамин, Пой полей благословенье! Погребен топор кровавый, Погребен навеки в землю Тяжкий, грозный томагаук; Позабыты клики битвы, — Мир настал среди народов. Мирно мог теперь охотник Строить белую пирогу, На бобров капканы ставить И ловить сетями рыбу; Мирно женщины трудились: Гнали сладкий сок из клена, Дикий рис в лугах сбирали И выделывали кожи. Вкруг счастливого селенья Зеленели пышно нивы, — Вырастал Мондамин стройный В глянцевитых длинных перьях, В золотистых мягких косах, Это женщины весною Обрабатывали нивы, — Хоронили в землю маис На равнинах плодородных, Это женщины под осень Желтый плащ с него срывали. Обрывали косы, перья, Как учил их Гайавата. Раз, когда посев был кончен, Рассудительный и мудрый Гайавата обратился К Миннегаге и сказал ей: «Ты должна сегодня ночью Дать полям благословенье; Ты должна волшебным кругом Обвести свои посевы, Чтоб ничто им не вредило, Чтоб никто их не коснулся! В час ночной, когда все тихо, В час, когда все тьмой покрыто,