– Обо всяком, – надменно ответила Ильза. – Перечислите все ваши мысли. Каждую из них. Ильза молчала и жевала внутреннюю сторону щеки. – Не можете? Ваш внимательный и сосредоточенный разум не помог, и вы ничего не запомнили. Вы не обратили внимания ни на одну из своих мыслей, потому что вы не контролируете ситуацию. Итак, начните с самого начала, как будто вы никогда прежде не использовали свой мозг, хотя, смею заметить, вы действительно этого не делали. Ильза с неохотой подчинилась и стала следовать рекомендациям Алиции. К концу первой недели занятий она уже могла закрывать свой разум и одновременно показывать карточные фокусы, поддерживать беседу с Файфом или неуклюже играть на пианино песенку про «Трех слепых мышей». – Вы никогда не сможете скрыть от телепата все, – заявила Алиция. – Решения действовать, наблюдения, впечатления настоящего момента – все лежит на поверхности вашего сознания и мало чем отличается от чтения эмоций по лицу человека, – ее совиные глаза внимательно смотрели на Ильзу. – Как я понимаю, именно так все те, кто не является телепатом, понимают мысли и настроение друг друга. «И еще по интонации голоса», – мысленно произнесла Ильза, бросив на Алицию язвительный взгляд, давая женщине понять, что ее колкость не осталась незамеченной. Алиция понимающе усмехнулась. Она любила подобные рассуждения, в которых хвалилась собственной силой, но якобы предупреждала Ильзу о всевозможных рисках. Это была та цена, которую она брала за свои знания. Алиция особенно настойчиво подчеркивала превосходство телепатов над метаморфами, и эта тема оказалось в основе одного из их совместных уроков. – Когда метаморф превращается в животное, его разум изменяется, так ведь? Ильза пожала плечами. – Немного. Все зависит от конкретного животного. В общем, все вроде как становится… Четче. И проще. – Разум становится глупее, – недвусмысленно заявила Алиция, хотя Ильза хотела сказать совсем другое. – Меньше. И естественно, он теряет способность сопротивляться телепатии, независимо от уровня подготовки. Вы должны это помнить. – Губы Алиции самодовольно изогнулись. – Ваш вид магии делает из вас слабого противника для телепата. Позвольте нам это продемонстрировать. – Нам? – уточнила Ильза, многозначительно взглянув на Павла. Молодой телепат ограничил свое участие в их уроках консультациями наедине с Алицией. С Ильзой он не обменялся и словом со времени первого инцидента с его кошмарными манипуляциями. Как бы Ильзе ни было неприятно признаваться себе в этом, – тот опыт держал ее в напряжении и заставлял быть более осторожной. – Манипуляции – специальность мистера Креспо, а не моя, – сказала Алиция. – Но вам не нужно бояться. В конце концов, ничто из того, что вы испытаете, не реально. Ильза чуть было не спросила, бросал ли когда-нибудь Павел в наполненную ужасом пустоту своего компаньона, но прикусила язык. – А теперь, если хотите, вы можете стать животным. Ничего из этого не было реальным. Ильза цеплялась за эту мысль, падая на четвереньки, пока пятнистый мех покалывал ее кожу, а кости росли и двигались от невыносимой боли до тех пор, пока ее тело не стало телом огромного снежного барса. Павел был не единственным, кто мог похвастаться своими талантами. Когда Ильза подошла ближе, он оценил ее размеры. Ее уши предупреждающе дернулись, но он не испугался. Нет, впервые с тех пор, как он попал в Зоопарк, Павел улыбнулся. А затем атаковал ее. Комната погрузилась в темноту. Ощущение ужаса в этот раз приобрело звучание. Внеземной шорох вокруг нее становился все ближе. Ни звук, ни запах не были реальными, поэтому Ильза не могла отгородиться от них. Это были вещи, которые она знала, но не ощущала, как забытые сны, которые вдруг всплыли из глубин сознания. Они принесли с собой отголоски знакомой Ильзе реальности, и чувство, которые она старалась блокировать, настигло ее. Девушку пронзил страх, холодный и всепоглощающий. Ильза зарычала, и звук отразился от стен, которых на самом деле не было. Размахивая хвостом, она ходила по кругу, обводила глазами пустоту и ничего не находила, но все равно знала, что в ней затаился невообразимый ужас. Затем на нее упал луч света. Подняв глаза, Ильза увидела дыру в пустоте, сквозь которую проглядывало небо над Лондоном, стропила и разбитая черепица по краям. Она отступила назад, чувствуя, как в ее душу закрадывается подозрение. Под ее лапой, там, где раньше ничего не было, скрипнула расшатанная половица чердака. Тьма заколыхалась и ударила Ильзу в бок. Она взревела, ее ноги подкосились, а ребра пронзила жгучая боль. Еще один удар пришелся по спине, и агония побежала вверх и вниз по позвоночнику, когда нервы девушки откликнулись на силу удара. «Демон, – сказал голос. – Дьявольское отродье». Темнота задрожала, и Ильза поняла, что в ней скрывается. Она сжалась в комок, когда получила еще один удар по голове, плотно прижимая к ней уши, а хвост – к телу. Она никогда не будет свободной, никогда не будет в безопасности. Ильза зажмурилась, но все равно видела все: чердак и женщину с розгой. Краешком глаза Ильза заметила Павла, который мерцал, словно огонек свечи. Неужели он делает это с ней? Или же над ней взял верх собственный ужас? Еще один удар. Еще один приступ боли. Однако Ильза могла положить этому конец. Павел перемещался в пустоте, не останавливаясь, но если у Ильзы получится сосредоточить свой взгляд на нем, то тогда, может быть… Она встала на четыре лапы. Ильза не могла видеть гостиную, не могла даже убедить себя, что она все еще находится там, но могла представить ее. Она могла понять, что этот ужас не был реальным. Павел стоял у дивана напротив французских окон, и, если Ильза смотрела куда-то в сторону, он всегда парил в одном и том же месте. Ей больше не на что было ориентироваться, но Ильза прыгнула. Павел поднял руку, защищаясь, но у девушки не было другого выбора. Сработал защитный инстинкт, и она напала на телепата без раздумий. Кто-то зарычал. Мисс Митчем, боль, чердак – все исчезло, и комнату наполнил свет. Ильза сидела на полу в ворохе собственных юбок, ее спина была прижата к стене. Ощупав ребра, лицо, она поняла, что не пострадала, но ужас не исчез. Павел шипел от боли. Он сжимал руку, и сквозь его пальцы сочилась кровь. Алиция бесстрастно наблюдала за ним. В дверях гостиной, широко распахнув глаза от ужаса, стоял Файф. Ильза поднялась на дрожащие ноги, и мальчик бросился к ней на помощь. – Я не хотела его кусать, – ошеломленно пробормотала она. – Я просто пыталась остановить это. Она всего лишь хотела нарушить его концентрацию. Она даже не помнила, как открыла рот. В другом конце комнаты телепаты вступили в яростный, безмолвный обмен репликами. Алиция оторвала свой кипящий негодованием взгляд от помощника всего лишь на несколько секунд, чтобы обратиться к Ильзе и Файфу. – Ему нужно наложить швы, – сказала она таким же сухим тоном, как всегда. – Будьте добры, позовите лекаря. Файф замешкался, все еще придерживая Ильзу за руку. Он недоверчиво глядел на Павла и хмурился. Однако когда телепат убрал руку с раны и кровь полилась на пол, Файф пришел в себя. Он потащил Ильзу за собой, к выходу из комнаты. – Ты в порядке? Ильза кивнула. – Со мной все нормально. Иди и найди лекаря, – она слабо улыбнулась. – Если он истечет кровью до смерти, мои уроки с Алицией будут очень неловкими. – Я скоро вернусь. Но Ильза не стала дожидаться возвращения Файфа. Она направилась в свою комнату. Звуки слуг и волков, которые среагировали на чрезвычайную ситуацию, эхом разносились вокруг нее. Только когда девушка заперла дверь и легла на кровать, она дала волю слезам. * * * Ильза проснулась, хватая ртом воздух, обеими руками сжимая в кулаках постельное белье. Наступила ночь, и девушка поспешила соскочить с кровати, чтобы зажечь лампы и убедиться, что ей все еще не снится кошмарный сон. Хотя страх исчез вместе со светом, воспоминания о мгновениях бодрствования, которые она провела в пустоте, продолжали преследовать ее. Зоопарк доверял Алиции, а Алиция доверяла Павлу. Чего бы Ильзе это ни стоило, теперь у нее было ясное представление о наихудших вещах, которые телепаты могли проделать с ней, и как беспомощна она была, когда использовала свою магию против их атак. Но было ли запугивание проявлением доброты? Заставил ли Павел Ильзу вспомнить самые худшие моменты или она сделала это сама? Нужно ли ей было перестать бояться и продолжать тренироваться или же разумнее было наотрез отказаться от обучения у Павла? Ильза не могла доверять своим инстинктам, когда дело касалось этого человека, потому что ее чутье было затуманено страхом. Свет помог девушке избавиться от постоянного беспокойства. Оставаясь на месте, Ильза в скором времени могла довести себя до приступа паники, поэтому она решила прогуляться. Если на кухне никого нет, она может заварить себе чай. Однако до кухни Ильза не добралась. На верхней ступеньке лестницы, ведущей в холл, ее внимание привлекла другая комната и другая идея. Девушка не заходила в комнаты брата с самого первого дня, когда осознала, что многое из того, что она надеялась отыскать, уже не вернуть. В покоях Гедеона царила та звенящая тишина, которая вызывала жуткое ощущение, будто кто-то мгновение назад вышел и оставил свою жизнь позади. Очевидно, кто-то все еще приходил сюда убираться. Шторы были распахнуты, и гостиную заливала мягким лунным светом очередная ясная летняя ночь. Ильза прошла через гостиную и кабинет в спальню. Ее ноги мягко ступали по деревянному полу, и на место тревожности наконец пришло странное спокойствие. Эти комнаты некогда принадлежали ее родителям, а потом брату, и они вызывали у нее чувство, которое она никак не могла описать словами. Ильза была уверена лишь в одном: воспоминания, которые она видела в пустоте, не могли достать ее здесь. Ничто из того, что сделал Павел Креспо, не могло навредить девушке. Именно поэтому она откинула одеяло, забралась в постель и провалилась в сон без сновидений. Глава 21 Несколько дней инцидент во время урока с телепатами преследовал Ильзу. Вспышки паники возникали у нее внезапно, когда она меньше всего их ожидала, и девушка снова мысленно возвращалась в ту ужасающую пустоту. Однако она пережила травмы своего детства не для того, чтобы теперь воспоминание о них могло ее сломить. Ильза нашла способ бороться с паникой. Она шла в спальню, принадлежавшую ее брату, ложилась на кровать с балдахином и дышала запахом мебельной полировки и гардений. Сама того не желая, она начала относиться к этим комнатам, как к своим. Кассия наотрез отказывалась заходить в них с тех пор, как исчез Гедеон. Это объясняло, почему она осталась стоять за дверью в тот день, когда Илиас проводил для Ильзы экскурсию по особняку. После первой ночи, когда никто не выразил возражений, что Ильза спала в покоях брата, она забрала кое-какие вещи из своей комнаты – шарф Билла, потрепанную бархатную сумочку, которую не смогла выбросить, и лежащие в ней складной нож и игральные карты – и разложила их на комоде Гедеона. Ильза стащила небольшую стопку книг из библиотеки и положила их рядом с кроватью, чтобы до них было легко дотянуться, не вставая с постели ночью. Поначалу девушка сопротивлялась желанию открывать ящики и просматривать полки, но на второй день она наступила на горло своей сдержанности. Девушка так много слышала о своем брате, но его комнаты рассказывали более личную и правдивую историю. Что было еще важнее: здесь можно было найти подсказки и улики. Если в комнатах и было что-то, способное помочь Ильзе в поисках брата, то начать следовало с кабинета, поэтому девушка направилась прямиком к письменному столу, где по-прежнему лежали письма, квитанции и тяжелый гроссбух. Просматривая их, Ильза представляла, как Гедеон сидит там же, где и она, выполняя свои обязанности и стараясь жить дальше, не думая о погибшей сестре. Кассия сказала, что для него новость о смерти Ильзы стала тяжелым ударом. Несмотря на то что она не нашла ничего полезного на столе, Ильза смогла определить новую цель своей миссии. Она шла по следу и наверстывала упущенное, хотя Гедеон этого пока не знал. Ильза должна была найти его не только ради него самого, но и ради себя. Убедившись, что на столе нет никаких зацепок, Ильза стала рыться на книжных полках. Она вытаскивала каждый том за корешок, чтобы проверить наличие тайников между ними, и искала вложенные между страниц листы бумаги. Проверив свои предположения, девушка начала копаться в ящиках прикроватной тумбочки. Итак, Гедеон спал с левой стороны кровати. Далее Ильза проверила барный шкаф, выяснив, что ее брат предпочитал ржаной виски, после чего она провела обыск на полках гардероба. Девушка проверила все карманы его пиджаков, отметив, что от одежды все еще пахло травой и яблоками. Ильза узнала многое, но так ничего не нашла. Ничего, пока не подняла крышку сундука, стоящего возле кровати. Его содержимое представляло собой свалку ничем не примечательных безделушек. Однако поверх кучи вещей лежал предмет, который Ильза скорее чувствовала, чем увидела: деревянная игрушка в форме волка. Прошло уже восемь лет с тех пор, как девушка видела своего игрушечного волка в последний раз, но она помнила его достаточно хорошо, чтобы понять – этот был точно таким же. Знал ли Гедеон, что у них были одинаковые игрушки? Ильза с трепетом перевернула волка Гедеона вверх ногами, чтобы услышать знакомое шуршание, но ничего не произошло. Ее волк и волк Гедеона были не совсем идентичными: внутри волка брата не было пустоты. Ильза представила себе картину: одинаковые игрушки, подаренные маленькому принцу и его новорожденной сестре. Одна предназначена для игр подрастающего мальчика, другая же должна выполнять функцию погремушки для младенца.