Когда Ильза прошла сквозь портал и узнала о существовании других метаморфов, она также уяснила, что у каждого свой способ превращаться. Ее собственная трансформация происходила плавно, постепенно перестраивая тело с ног до головы. Орен же вжимался в себя, а затем с резким хлопком обретал новую форму. Некоторые волки Зоопарка перевоплощались подобно сходу лавины, другие же с дрожью обретали новую кожу. Перевоплощение Элиота напоминало молнию. Оно происходило так же быстро, как щелчок кнута. Ильза едва успела понять, что юноша стал ястребом, когда тот уже взмыл над домом и полетел прочь. Поспешно перевоплотившись, девушка последовала за ним. Они летели на юг. Ильза наслаждалась теплым воздухом, щекочущим ее перья, и разглядывала освещенный ярким солнцем город внизу. Они приземлились на улице в Блумсбери, где Ильза перевоплотилась в себя, только с темными волосами и миндалевидным разрезом глаз. – Так меня поэтому спрятали в Ином мире? Чтобы я так и осталась слухом? Ильза приготовилась к тому, что Элиот продолжит жаловаться на ее многочисленные вопросы, но он не стал. Это было еще хуже. Ее голос выдавал боль, которую она не могла не чувствовать, вспоминая, как оказалась в приюте. Элиот посмотрел на нее непроницаемым взглядом. – Знаешь, то, что ты потеряешься в другом мире, не входило в их планы, – тихо заметил он. Ильза прекрасно это знала. Как бы сильно ей ни хотелось, она не могла никого винить в Уизерворде за то, что ее считали мертвой. Мисс Митчем была единственной виновницей многих несчастных лет, которые Ильза провела в приюте. Девушка ненавидела тот факт, что даже спустя восемь лет после побега эта женщина все еще была способна наносить ей свежие раны. Она должна быть выше всего этого и перестать думать о том, как могла сложиться ее жизнь. Это был единственный способ оставить позади прошлое, которое все равно невозможно было исправить. Смущенно расправив свой пиджак, Элиот нахмурился. – Я знаю, это не утешает, – сказал он, невольно застав девушку врасплох. То, что ее мысли были раскрыты мальчишкой, который сам оставался для нее загадкой, было неприятным потрясением. – Куда теперь? – холодно спросила Ильза. Глаза Элиота цвета штормового океана снова обратились к ней. Юноша выглядел так, будто хотел сказать что-то еще, но лишь мотнул головой в сторону, увлекая Ильзу за собой в направлении к Грейт-Рассел-стрит. – Я был еще совсем ребенком, когда твою семью убили, – продолжил Элиот после нескольких минут молчания; его голос звучал натянуто. – Но, мне кажется, у твоих родителей не было иного выхода, кроме как спрятать тебя в Ином мире. Твоя мать умерла, защищая своего сына. Думаю, родив Гедеона, она посмотрела на мир другими глазами и поняла, что у Лондона только два выбора: медленно, но верно уничтожить себя или же найти способ для каждой фракции осознанно не лезть в чужие дела. Именно поэтому она предложила ввести Принципы. – Кстати, о них, – сказала Ильза. – Я почитала все запреты и поняла, что они нарушаются! Согласно Принципам, ни у одной фракции не должно быть армии, верно? Но в Зоопарке есть волки, а у оракулов – аколиты. Фаулер является капитаном, но я ни за что не поверила бы, что он работает в полиции. – У нас есть органы правопорядка, – Элиот склонил голову, словно замечтался. – Какая дивная идея! Лидеры фракций, которые разрабатывали Принципы, уже тогда знали – как и твоя мать, – что при желании, найдя лазейку, все запреты можно обойти. Возьмем, например, запрет армий. Доклендские аколиты называют себя посвященными. В это время Зоопарк вербует волков, как членов синдиката, которые могут получать часть прибыли от торговли. Мы не доверяем друг другу достаточно, чтобы просто установить законы и спать спокойно, уповая на то, что наши враги будут их соблюдать. Если бы Принципы были однозначным и обязательным к соблюдению сводом правил, никто бы не согласился их принять, – выражение лица Элиота помрачнело. – Твоя мать пыталась создать хоть какой-то порядок. Звездочет использовал это, чтобы объединить всех, кто жаждал кровавой расправы над ней. У Ильзы все внутри сжалось. Теперь она понимала. Череду событий, которая привела к падению ее семьи, начала ее собственная мать, стремящаяся сделать мир лучше ради сына. Элиот остановился перед «Амбулаторией Эдварда Келли» и жестом поманил Ильзу внутрь. – Нам сюда. К прилавку тянулась очередь, но с первого взгляда стало понятно, что никто из покупателей не был оракулом. Плохой ли это знак? Пока они ждали, Элиот склонился к Ильзе и прошептал: – Помни, мы просто покупаем ампулу веманты, а потом уходим. Не делай ничего, что может привлечь внимание. Ильза развернулась, оскорбленная намеком Элиота и готовая сказать ему парочку ласковых слов. В этот же миг над дверью звякнул колокольчик, и вошла женщина. Стоящие в очереди посетители зашевелились, чтобы освободить ей место в маленьком магазинчике. Они теснились друг к другу, пока Элиот не оказался к Ильзе настолько близко, что, несмотря на все его усилия, девушка почувствовала прикосновение его груди к своей. У нее перехватило дыхание от неожиданной дрожи, пробежавшей по коже. Она встретились с Элиотом взглядом и поняла, что он заметил ее реакцию. Ильза отпрянула назад. Ее каблук зацепился за подол платья. Девушка непременно бы упала, но Элиот молниеносно среагировал, обхватывая ее руки теплыми сильными пальцами. Его взгляд метнулся к женщине, ворчавшей об их возмутительном поведении на людях. – Вот как раз об этом я и предупреждал, – пробурчал Элиот. Ильза насупилась, освобождая себя из его хватки и поворачиваясь к прилавку. Не ее вина, что в аптеке тесно. Слишком тесно. И жарко. А еще жарче стало, когда Элиот снова прижался к ней и зашептал в ухо: – Мне казалось, ассистентки фокусников должны быть более грациозными. Он ее дразнил. Ильза слышала злую насмешку в его шепоте. Она уже готова была рискнуть и привлечь внимание людей во второй раз, чтобы сказать Элиоту что-нибудь язвительное, когда стоящий перед ней человек отступил в сторону, и они оказались в начале очереди. С этого места было невозможно не заметить объявление на прилавке: МЫ НЕ ЗАКУПАЕМ ВЕМАНТУ СПАСИБО Приходя в себя, Ильза уперлась руками в бока. Может, это какая-то зацепка. – Тут нужно сказать какой-то секретный пароль или как? – Даже не думай об этом, – процедил Элиот, но Ильза не обратила на него внимания. Продавец перевел взгляд на девушку, и его лицо расплылось в улыбке. – Что для вас? – спросил он, наклоняясь над прилавком. – Может, мы сможем вам как-то помочь. Ильза с зеркальной точностью повторила его позу и заговорщически понизила голос. – Я могу заплатить с наценкой. Слышала, у вас можно приобрести кое-что интересное. – Звезды, – раздосадованно выдохнул Элиот себе под нос, и взгляд продавца метнулся к нему. Ильза мысленно выругалась. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять, что именно увидел продавец: резкие линии лица, глаза, внушающие страх, и недовольная гримаса. Девушка готова была поспорить, что Элиот держал руки в карманах, как самый обыкновенный хулиган. Продавец почтенно выпрямился, подавив в себе всякое желание продолжать с ней разговор, и покачал головой: – Мне жаль, мисс. Мистер Келли решил подождать, пока не закончатся ограбления, чтобы пополнить свои запасы. Ильза впилась в него взглядом. – Это правда? Он нахмурился. – Конечно, правда. – Ясно. Тогда спасибо за ваше время. Не дожидаясь Элиота, она развернулась на каблуках и направилась к двери. * * * Вторая аптека, подозреваемая Элиотом, находилась к северу от Юстон-роуд, в застекленном пассаже неподалеку от железнодорожного вокзала Сент-Панкрас. – Мне казалось, парни-метаморфы должны быть осмотрительнее, когда дело касается девичьей внешности, – сказала Ильза, пока они петляли среди магазинчиков пассажа. – У меня правый глаз дергался, как сумасшедший, а он даже не заметил. – Заметил. Думаю, ему просто плевать на твой истинный облик. Ильза понизила голос. – Разве не все делают себя лучше, чем на самом деле? – Она прищурилась, разглядывая красивую молодую парочку и пытаясь убедиться, что их внешность настоящая. – Продажные женщины, разве что. – А ты прям знаток в этом, да? – Ильза посчитала оскорбленное выражение лица Элиота ответом на свой вопрос. – Так ты хочешь сказать, что по эту сторону портала не судят книгу по обложке? – Когда каждый может ходить с идеальным лицом, начинаешь видеть красоту в обычной внешности. Или даже в странной. Уверен, что и в Ином мире красота – не главное. К несчастью для таких, как ты. Лицо Элиота превратилось в камень, когда он понял, что только что сказал, но было уже слишком поздно. Ильза заулыбалась. Настала ее очередь дразнить его. – Так ты думаешь, что у меня идеальное лицо? – переспросила она с чрезмерной сладостью в голосе. – И это все, что ты вынесла из моих слов? – тут же парировал Элиот. – Секунду, – он покосился по сторонам, после чего увлек Ильзу за угол, где они остались наедине. – Сними-ка на минутку маскировку. – Но ты сказал, что мне нельзя ходить по городу со своим лицом. – Знаю. – Ты сказал, что нельзя давать подтверждения чьих-либо догадок. – Ты часто попугайничаешь? Просто делай, что говорю. Улыбка Элиота заставила ее повиноваться. Ильза даже представить не могла, что юношу, которого она разбудила сегодня утром, можно дразнить так же легко, как это делал он сам. Каким-то образом шутки Ильзы выманили на свет более человечного и менее подозрительного Элиота, прятавшегося за маской монстра. Ильзе это понравилось. Элиот стоял перед девушкой, принявшей свой истинный облик. Он смотрел на нее очень пристально, словно пытался разгадать одну из задачек на внимательность, которые печатали в газетах. Ильза внезапно перестала понимать, кто из них кого дразнит. Она уже не чувствовала, что контролирует ситуацию. – У тебя слишком большие глаза, – сказал Элиот после долгого молчания. – И только одна ямочка на щеке, – он пожал плечами. – Если подумать, у тебя довольно странное лицо. – Буду считать это комплиментом, – произнесла Ильза и, найдя свой голос мягким и теплым, вернула маскировку на место. – Ты выглядишь так, словно о твое лицо можно порезаться, причем даже когда не хмуришься. Про улыбку я вообще молчу. Элиот тут же улыбнулся во весь зубной ряд, как мальчишка, который знает, каким диким его заставляет казаться широкая улыбка. – И мне это все очень идет.