Глава 5 За три ночи, проведенные на крупе Арго, я неоднократно пожалел о том, что не решился вывести из замковой конюшни лошадь Тенны. Ей-то что? Сидит в седле и дремлет, а я себе все седалище отбил. Собственно, именно поэтому, въехав ранним утром в небольшой сонный городок на северо-западной окраине марки Зентра, я первым делом направил тяжа не к ближайшей корчме, а к обширному двору барышника, замеченному мною при въезде. И плевать мне было на время. Солнце показалось над горизонтом? Значит, утро! И вообще, мы в «средневековье» или где? Здесь положено вставать до восхода и ложиться спать с закатом. Разве нет? Очевидно, не всем и не всегда. По крайней мере, сонный барышник был совсем недоволен ранней побудкой, и даже десяток золотых, заплаченных мною за приглянувшуюся Тенне кобылку-трехлетку, не поднял его настроения. Да и черт бы с ним! Главное, остаток пути до дома баронессы я проделаю хотя бы в относительном комфорте, не отбивая пятую точку о твердый, словно камень, круп Арго. Да, я решил довести Тенну до дома, во избежание лишних проблем. Мало ли как и кто встретит ее в замке дядюшки? А мне совсем не хочется лишаться возможного убежища из-за такой небрежности. Нет уж, доведу девицу до дома и, лишь когда буду убежден, что там ей не грозят встречей возможные подельники братьев Бердов или еще какие «кредиторы» покойного дядюшки, уеду. Тем более что прежние мои планы после встречи с епископом Церефордом пошли прахом, да и продолжать задуманное путешествие по землям, находившимся в его епархии, как-то решительно расхотелось. Вообще, чем дольше я размышлял над сложившейся ситуацией, тем чаще ловил себя на желании исчезнуть из империи. Неуютно мне здесь стало. Препротивно. Нет, я далеко не наивный восторженный юноша и прекрасно понимаю, что политику не делают в белых перчатках. Равно как не верю в добродетель властей предержащих, будь они светскими или церковными. Но кое-какие надежды в отношении здешних представителей Церкви у меня все же были. Может, тому виной убежденность Дима, с которым мы делили тело и разум не один год, а может, причина в том, что я своими глазами видел и Тьму, и Свет, и сам почти поверил в то, что здешняя Церковь действительно радеет о душах прихожан… но тем сильнее было разочарование. Да и сведения о том, что правящая верхушка империи в курсе кровавых деяний епископа, не добавили уважения ни к императору, ни к Церкви. А-а, к черту их! Провожу баронессу до дома и свалю из этого змеиного логова. В маленьком, красночерепичном, утопающем в зелени садов городке Вальме, уютно устроившемся на берегу неширокой, шумной и быстрой Нолы, мы с Тенной задержались, пусть и ненадолго. В отличие от меня, давно привыкшего к дальним конным переходам с ночевками где попало, баронесса за прошедшие трое суток вымоталась до предела. Она осунулась, помрачнела и уже почти ничем не напоминала ту веселую девицу, с которой я познакомился в Альте. В общем, ей явно требовался отдых, и я не видел причин отказывать Тенне в такой малости, тем более что в возможную погоню просто не верил. Некому там гоняться и не за кем. Верхушку я вырезал и следов, уверен, не оставил. Охрана епископа? Ну-ну, пусть ищут ветра в поле! Если не ослы, то из этих своих поисков, обратно в замок они не вернутся, иначе не сносить им головы за утрату охраняемого лица. Тем более когда выяснится, чем именно занималось это «лицо» в укромном замке, давно покинутом духами-хранителями. Или не выяснится… на судьбу стражников и обитателей замка этот момент не повлияет. Зачистят просто, чтобы избежать ненужной огласки. На корчму Тенна смотрела, как на величайшее чудо вселенной. Обильный горячий завтрак из свежих продуктов и застеленная чистым бельем постель привели ее в экстаз, а уж когда нас проводили в мыльню, счастью незадачливой подельницы братьев-наемников не было предела. Поняв, что вытащить дорвавшуюся до горячей воды девицу из бочки мне в ближайшую пару часов не удастся, я плюнул на эту затею и, оставив ее плескаться, отправился в наш номер. Не щеголять же мне в исподнем по корчме в середине дня? Да и переодеться в цивильное платье не помешает. Все же, как показала практика, шататься по городу в наряде охотника – не самая лучшая идея. Центральные провинции это не Ленбург или Горный, здесь вооруженных до зубов гостей боятся. Вальм – город небольшой, куда меньше того же Альта, но выглядит не хуже. Может, не так богато, и роскошных особняков в нем поменьше, но и трущоб я здесь не видел. Впрочем, это неудивительно. Пусть в отличие от Высокого города, являющегося столицей целого герцогства, а значит, местом, куда стекаются все денежные потоки с земель Зентра, Вальм не мог похвастаться величиной доходов, но, будучи коронным городом, по примеру Ленбурга или Горного, в нем представлены все имперские институты, как полагается владению, входящему в имперский домен. От почтовой станции и целой улицы меняльных контор до представительств «белых» гильдий и собственного Дома. Правда, покосившись на возвышающийся напротив ратуши собор, я предпочел обойти его стороной. Моральная травма, ага. Чую, я еще долго буду шарахаться от долгорясых и мест их обитания. А вот в меняльные лавки я заглянул. Правда, «своей» не нашел, но для затеянного мною дела это было совершенно необязательно, так что обошелся первой попавшейся… из известных мне еще по Ленбургу контор. В конце концов, то, что подходит гильдии алхимиков, сойдет и для одного странствующего ходока, не так ли? А вообще, прогулка по тихому и удивительно уютному Вальму принесла мне успокоение. Этот светлый городок с его белеными стенами и алыми черепичными крышами утопающих в зелени домов, размеренным, я бы даже сказал, нарочито медлительным темпом жизни… чистый и опрятный, он как-то незаметно примирил меня с разочарованием от встречи с епископом Церефордом. Я наконец избавился от ощущения гадливости, не оставлявшего меня последние три дня, и смог облегченно вздохнуть. Правда, на мое решение покинуть империю этот факт никак не повлиял. Наверное, Тенна тоже ощущала что-то подобное, потому что этой ночью она устроила мне такой «марафон», какого не затевала даже в Альте. А может, она просто достаточно отдохнула, пришла в себя после трех суток в седле и таким образом решила отплатить за свое освобождение и… жизнь. Да и не все ли равно? Нам было хорошо, а заумствования на тему «почему, зачем и отчего», пусть идут лесом. В ворота замка Тенны мы въехали спустя еще три дня, по сути сделав большой круг по северо-западным землям герцогства Зентра. Действительно, как и заявляла моя спутница, владения баронов Гиларра находятся совсем недалеко от Альта, с которого какую-то неделю назад началось наше совместное путешествие. Правда, замком принадлежащий им особняк, обнесенный невысокой стеной, я бы все же не называл. Нет, когда-то, лет двести назад, это действительно было неплохое крепостное сооружение, призванное защищать живущих здесь людей от набегов искаженных тварей и жадности соседей. Но с тех пор граница Пустошей откатилась далеко на восток, а баронов, желающих поправить личное благосостояние за счет соседей, прижали к ногтю маркграфы Зентра и императоры Нойгарда. Надобность в высоких крепостных стенах отпала и их срыли, превратив в декоративную ограду, ров оплыл. Остался лишь ленивый ручей, каменное ложе которого, кажется, было выложено из тех валунов, что когда-то были замковой стеной, а старый подвесной мост сменил изящный изогнутый мостик. Что уж говорить про последний заслон защитников? Это не был донжон, конечно, но грубое прямоугольное здание с высокой шатровой крышей давно лишили бойниц, превратив их в широкие окна второго и третьего этажей, а массивные стены первого прорезали высокими стрельчатыми проемами, параллельно укрепив стены контрфорсами. Получилось довольно красиво, я бы даже сказал, романтично, но защищать этот особняк стало не в пример труднее. Впрочем, если судить по истории Тенны, то с такими хозяевами, как предыдущий барон Гиларра, есть у замка стены, нет их, все едино. Проехав под сводами сохраненной, полагаю, ради красоты надвратной башни, мы оказались в довольно просторном внутреннем дворе владения, и вот здесь уже было заметно, что дела в баронстве идут совсем не так хорошо, как казалось при первом взгляде на перестроенное поместье. Неметеные дорожки, заросшие сорняками клумбы, покосившиеся ворота конюшни, болтающиеся чуть ли не на одной петле… и пустота. Не видно обслуги, не слышно людского гомона, и высокие окна главного здания взирают на запущенный сад темными, пыльными провалами. Тенна смущенно покосилась на меня и, спрыгнув с лошади, решительно взяла под уздцы как свою кобылку, так и моего тяжа. Пришлось и мне спуститься наземь, чтобы не вгонять девицу в еще большее смущение. Ну да, одно дело рассказывать о своем стесненном положении и совсем другое – продемонстрировать его, пусть даже и собственному любовнику. Стыдно баронессе, понимаю. Обиходив наших скакунов и задав им корма, наличие которого навело меня на мысль, что имение не так заброшено, как мне показалось сначала, мы покинули конюшню и направились к главному зданию. Но к широкой лестнице, ведущей к высоким входным дверям, украшенным затейливой резьбой, Тенна меня не повела. Почему, не знаю, но вместо главного входа в дом мы воспользовались боковой дверью, очевидно предназначенной для кухонной прислуги. И, оказавшись в огромном помещении кухни, я понял, что не ошибся. – Неужели ты живешь здесь совсем одна? – спросил я Тенну, уверенно ведущую меня по темным коридорам. – В общем-то, я здесь давно уже не живу, – со вздохом призналась она. – Когда стало нечем платить слугам, я распустила их по домам, оставив лишь старого Жара для присмотра, а сама вернулась в Пенотан, это небольшой городок в сорока километрах отсюда, в городской дом дядюшки. Жизнь там куда дешевле, чем в Альте. С тех пор я бывала тут всего пару раз. – И где же этот самый Жар? – Дома, наверное. Он же не обязан жить в поместье, для присмотра это необязательно, – пожала плечами баронесса. – Да и денег у меня таких нет, чтобы он мог заниматься только особняком, не заботясь о собственном хозяйстве. – А сестренка? – поинтересовался я. – Когда дядюшка умер, я успела оплатить из найденных в кабинете денег ее учебу в пансионе в Альте. Там она и живет уже второй год, – ответил Тенна. – А я вот… кручусь. – Удивительно, как у тебя еще не отняли поместье, – заметил я, на что девушка только печально улыбнулась. – К тому шло, Мид. Но… это не так-то просто. Будь у нас родственники, они бы давно настояли на лишении меня и сестры права владетелей, а единственное, что смогли сделать официальные кредиторы, это «обрезать» баронство, отняв несколько лугов и рощ, оказавшихся без покровительства нашего духа-хранителя, да подтвердить у маркграфа право изымать доходы с владения до полного погашения долгов. Берды же… они же из Ниемана и имперских ордонансов о владениях, как оказалось, не знают вообще. Потому и вляпались, идиоты, попытавшись перенять у меня права на баронство! В результате им пришлось бежать из Альта. Нашлась «добрая душа», сообщила, что на затеянную ими аферу обратили внимание в канцелярии тогда еще маркграфа Зентра. С тех пор они берегли мои права владетеля, как свои, и даже пальцем тронуть не смели. А до Пимки им было не дотянуться. Но и тут нашли свою выгоду, негодяи… – Ну да, одно дело, когда в их противозаконных делишках участвует безродная лишенка, которой доверия ни на гран, и совсем другой коленкор – настоящая владетельная баронесса, да? – усмехнулся я, и Тенна, кивнув, шмыгнула носом. Ну вот, только ее слез мне сейчас и не хватало. Актриса погорелого театра, чтоб ей! Впрочем, уже через несколько секунд она взяла себя в руки и продолжила рассказ. – Ты прав, именно так они и решили, когда поняли, что попытка взять силой меня или сестру навсегда отрежет им путь во владение, о котором эти уроды так мечтали, – проговорила баронесса. – Это пока дядюшка был жив, он, как барон, мог сплавить нас с Пимкой куда угодно за пределами баронства, не опасаясь получить по голове от духа-хранителя… Ведь, чего тот не знает, того как бы и не было. А приняв титул владетелей, мы с сестренкой оказались под его защитой. Так что попробовали бы Берды напасть на любую из нас, и хранитель поместья при первой же встрече отправил бы их во Тьму. Потому и давили они долгом, ждали, когда я сломаюсь. А я не сломалась! – Последние слова Тенна едва не прошептала, но тут же вскинула голову и жестко, совсем непривычно усмехнулась. – Я одаривала благосклонностью сильных дворян, владетелей и воинов, на которых Берды, трусливые твари, даже посмотреть косо боялись, и этим бесила их неимоверно. Понимала, что рано или поздно терпение братьев кончится и тогда меня не ждет совсем ничего хорошего, но, честно говоря, мне было все равно. Я устала бояться, устала биться птицей в клетке. Устала просить Свет о спасении… я надеялась только на то, что, убив меня, эти уроды и трусы будут вынуждены отступиться и оставят в покое хотя бы мою сестру. А потом появился ты… Тенна погладила меня по щеке и, вывернувшись из кольца моих рук, шагнула вперед, в потоки света, заливавшего сквозь огромные стрельчатые окна просторный зал. Оказывается, за разговором я и не заметил, как мы миновали хитросплетение пыльных коридоров и оказались в парадном зале особняка, неприятно напомнившем мне такое же помещение в недавно посещенном замке епископа Церефорда. Пустой, гулкий зал с небольшим «тронным» возвышением у дальней стены и выцветшими полотнищами старых знамен, свисающих с потолочных балок. А, ну и деревянные панели закрывают стены до самого потолка. В остальном же никаких отличий. Тенна прошлась по помещению, поднялась к единственному стоящему здесь креслу-«трону», провела пальцем по его высокой, резной спинке, украшенной гербом баронов Гиларра, и осторожно присела на краешек когда-то алой, а теперь пыльно-серой подушки. Тонкие руки легли на массивные подлокотники кресла, сжали дерево до хруста… Спина выпрямилась будто сама собой, подбородок пошел вверх. Миг, и передо мной уже не растерянная девица, а настоящая баронесса. Уверенный, жесткий взгляд, изящные черты словно вырезанного из мрамора невозмутимого лица. Воплощение достоинства. – Ваша милость, – сдернув с головы берет, я обмахнул кончиком пера мыски своих сапог, склонившись в преувеличенно почтительном поклоне. – Сударь Мид, – холодным тоном произнесла Тенна… и рассмеялась в голос. Облегченно, звонко, искренне, словно отпуская наконец два года своих мытарств, унижений и страха. Она вскочила на ноги и закружилась по залу, будто танцуя под слышимую только ей одной мелодию, а я смотрел на эту, совсем еще юную девушку и только диву давался. Не помню, как было в той, прошлой жизни, но в этой я с такими еще не сталкивался. Мне совсем не доставляет радости тот факт, что танцующая сейчас в лучах света красавица чуть не вогнала меня в гроб, подставив под молотки церковной нечисти, но в то же время я не могу не уважать ее. Уважать за силу духа и стальную волю, которым впору позавидовать и здешним рыцарям. И я даже расспрашивать не стану, как ей удалось пришить «любимого» дядюшку так, что здешний дух-хранитель не смог этого определить и принял Тенну и ее сестрицу как полноправных хозяек владения. А вот на второй вопрос я бы хотел знать ответ. Как у одного владения может быть два хозяина? Никогда о таком не слышал. – Мы же были несовершеннолетними, – пожала плечами изрядно запыхавшаяся баронесса, удобно устраиваясь в моих объятиях, когда я наконец насмотрелся на ее пируэты и задал свой вопрос. – Сестры, без родителей, братьев или еще каких родственников. Вот хранитель и выбрал сразу нас обеих, чтобы обеспечить преемственность. Мало ли что с нами может случиться… – То есть фактически Пимка – твоя наследница, а не совладелица? – уточнил я. Тенна кивнула. – Конечно. Других-то претендентов все равно нет… – проговорила она и, чуть подумав, заключила: – Но на самом деле все намного проще. Дух-хранитель ведь не знает и не понимает таких понятий, как «наследник». Ему требуется владетель, он его выбирает или соглашается с выбором людей, но если к нему придут двое, то он и примет обоих. Со счетом у этой братии, как мне кажется, дело тоже обстоит неважно. В общем-то и весь секрет. Пойдем в спальню? От такого резкого перехода я несколько опешил и очнулся, лишь когда Тенна уже утянула меня в очередной коридор. В личных покоях баронессы обстановка оказалась куда лучше, чем в других помещениях особняка. Было заметно, что кто-то старательно поддерживает здесь порядок, словно надеется, что хозяева дома обязательно вернутся и в поместье Гиларра вновь закипит жизнь. И ведь дождался неизвестный. Дождался. – Жар такой милый, – протянула Тенна, с умилением глядя на стоящий на прикроватном столике букет полевых цветов. А я поймал себя на мысли… Баронесса перевела на меня взгляд и снова рассмеялась. – Ну же, Мид! Не ревнуй! Жару уже больше ста лет, он еще деда моего помнит! – Я не ревную, – отмахнулся я, скидывая на стул колет. – Вижу, – с хитрой улыбкой кивнула Тенна и, скользнув вплотную ко мне, ухватилась за края рубахи. – Ну ничего, я тебе сейчас докажу! Неделю. Мы провели с баронессой самую замечательную неделю в моей новой жизни. И самую ленивую, пожалуй. Выбирались из постели за полдень, устраивали конные прогулки по ее владению, заглянули в пару небольших, но вполне ухоженных деревенек, где мою пассию встречали с искренней радостью, и с еще большей радостью встречали известие о том, что она желает восстановить поместье. На меня, правда, косились с определенной долей недоверия, но тут уж ничего не поделаешь. Братьев Бердов здесь еще хорошо помнили, а я выглядел как бы не опаснее их обоих, вместе взятых. Познакомила меня Тенна и с пресловутым Жаром, оказавшимся коренастым, седым как лунь дедом, держащим в кулаке оба поселения арендаторов баронства Гиларра. Бывший капитан стражи прадеда Тенны долго ко мне присматривался, но, увидев однажды расслабленную, довольную улыбку «ее милости», махнул рукой. Только сунул мне под нос кулак, мол, если что, то еще как… на этом процесс взаимного обнюхивания и был завершен. Именно к нему я заявился утром восьмого дня, и именно ему отдал приготовленный для Тенны подарок. Вручать его самой девушке я не стал. Воля у нее, может, и стальная, но на золото это качество не распространяется. Достаточно вспомнить, с какой дикой скоростью она растрясала мой кошель в Альте! Нет уж, Жару в этом плане я доверяю куда больше. Хотя, конечно, если бы не он, пришлось бы отдавать обналиченные в Вальме две тысячи золотых баронессе. – Эва как! – крякнул старик, заглянув в лежащий на обеденном столе мешок. После чего перевел на меня неожиданно острый, испытующий взгляд и медленно кивнул. – Благодарствую, ваша милость. Все сделаю, как договаривались. А вы… не забывайте нашу девочку. Хорошая она. Заезжайте, здесь вас всегда с почетом примут. – Там видно будет, Жар. Может, и заеду. Впрочем… почему «может»? Раз обещал, значит, заеду. Обязательно, – кивнул я и, хлопнув старика по открытой лопате-ладони, вышел из дома. Запрыгнул в седло Арго и, дав застоявшемуся жеребцу шенкеля, направил его к тракту. Пора. Тенна сладко потянулась и, открыв глаза, прислушалась к тишине. Впрочем, откуда ей взяться в ожившем поместье?! Гулко бахнул молот в кузне, заржали лошади в конюшне, а следом по двору прокатился голос Жара, распекающего молодого садовника… Девушка взглянула на собственноручно написанный ею по памяти портрет молодого человека в лихо заломленном берете с пером хроморона, и улыбнулась: «Спасибо, Мид!» – Ты обещала мне рассказать, кто такой этот самый Мид! – Голос невесть как пробравшейся в спальню сестры окончательно разбудил Тенну, заодно напомнив о ждущем ее ворохе забот, связанных с запланированным на этот вечер приемом в честь совершеннолетия неугомонной Пимки. Ох, просим прощения! Какой Пимки?! Конечно же девицы Пиммы, наследной баронессы Гиларра! Только так, и никак иначе. Глава 6 Снова стучат копыта Арго по пыльному грунту, и снова плывет под ногами укатанный до каменного состояния тракт. День-ночь, день-ночь… За прошедшие в пути две недели я успел обогнуть пресловутое графство, так ни разу и не въехав на его территорию, и теперь тяж несет меня на восток, вдоль понижающегося Романского хребта, по землям Северной марки. Можно было бы, конечно, повернуть на запад, но тогда я уткнулся бы в княжество Церефорд, теперь уж, наверное, бывшее, а мне что-то совсем не хочется вспоминать о знакомстве с ныне почившим хозяином тех земель. Потому и правлю на восток, к границе Нойгарда. В Пустоши, да. Здесь, куда ни повернись, все равно в них уткнешься… или в Ниеман. Вот на западе да, там другое дело. Практически все тамошние территории империи граничат с соседними государствами, для которых Нойгард выступает этаким большим буфером с Искаженными землями, раскинувшимися на востоке. Собственно, полагаю, именно поэтому богатые соседи не особо зарятся на империю. К чему им вешать на себя проблемы с тварями Пустошей? Что ж, их право. Одно «но»: пока защищенные с востока империей, а с запада морем, эти страны жиреют, Нойгард «качается». Пустоши и еще более восточный Ниеман банально не дают имперцам расслабиться. И не надо быть оракулом, чтобы предсказать, чем это однажды обернется для разжиревших в покое соседей. Сожрет их очередной император. Поднакопит силенок, замирится на время с Ниеманом, да и сожрет. Может быть, не в ближайшее время или даже десятилетие, но когда-нибудь именно так и будет. А вот потом… потом империя начнет настоящую экспансию. Уже не выгрызая у Пустошей мелкие кусочки, как это было в Первом походе Света, а отламывая от Искаженных земель целые области. Тут, главное, не торопиться и не пытаться разевать рот шире ушей. Но уж в чем в чем, а в непредусмотрительности имперцев обвинить невозможно. Все, что я видел здесь, говорит о том, что нойгардцы – люди осторожные и весьма продуманные. Глупостей стараются не делать и на авось не надеются… – Стоять! – раздавшийся из-за кустов голос вырвал меня из ленивых размышлений. – Стою. – Пожав плечами, притормозил Арго, и, оглядевшись по сторонам, вздохнул. Из лесу с треском и матами вывалились на тракт полдюжины бойцов. Потрепанные сюрко с удивительно знакомым гербом, запыленные сапоги… пики в руках, щиты на спинах. М-да, я-то думал, нарвался наконец на подорожных трясунов, в лучших традициях приключенческих романов. Обрадовался даже, дескать, сейчас разомнусь, погоняю их по лесу, глядишь, и хандра пройдет, а вместо разбойников… – Я – лейтенант барона Ойстриха, – гордо выпрямившись и оттопырив локоть упертой в эфес палаша руки, буквально провозгласил предводитель этого мини-отряда. – Кто вы такой и что делаете на землях его милости? – Путник я, господин лейтенант, из ходоков, – пожав плечами, ответил ему, одновременно отводя рукой почти ткнувшееся мне в лицо острие пики одного из бойцов, безусого, чрезвычайно хмурого юнца, сверлившего меня взглядом, полным самых черных подозрений. – Еду из Альта в Пограничье. – По какой надобности? – не менее подозрительно, чем его подчиненный, взглянул на меня командир. – По собственной, лейтенант. По собственной, – тряхнув головой, уже грубее отозвался я. Ну а что? С чего бы это я обязан ему отвечать на все вопросы? – Подорожник… смерд безродный, – как ему показалось, неслышно произнес лейтенант и тут же повысил голос: – Взять его! Нет, ну не хамство?! И ведь не в центральных провинциях находимся, где любого вооруженного недворянина местные тут же причисляют к разбойникам! Отсюда до Пограничья, три дня ходу, всего-то! Шесть бойцов копья заурядного барона даже для обычного ходока в прямой стычке – не противники. Модернизированное постоянным приемом недешевых эликсиров тело, повышенная реакция, сила и скорость не оставляют обычным бойцам никакого шанса на победу. Разве что навалиться добрым десятком, предварительно попытавшись расстрелять из арбалетов или метателей, тогда да… может быть, что-то и выгорит. Но пики?! Не смешно. Мне даже в тень не пришлось нырять! Соскользнул с седла, пообрубал кнехтам их тыкалки фальшионом, да им же и приголубил их плашмя по головам. Убивать этих затейников я не стал. К чему? Пока они очухаются, пока доберутся до барона, пока организуют погоню… я уже в Пограничье буду, а там пусть ищут ветра в поле. А вот обобрать побежденных, я не постеснялся. И не то что мне своих денег мало, но оставлять идиотов безнаказанными? Вот еще. Отобрал кошели, распотрошил пояса и сапоги, но выгреб в общей сложности пяток серебряных монет, да десяток медяшек. А напоследок, чтоб жизнь медом не казалась, стянул со всех шестерых портки, да и сжег их к чертям собачьим. Штраф штрафом, но и о психологии забывать не след. Вот пусть они до своего барона голоштанной командой и прогуляются, глядишь, в следующий раз умнее будут. Сложив беспамятных голоногих кнехтов в рядок за кустами, чтоб не были видны с тракта, я полюбовался на получившийся натюрморт и, сплюнув, взгромоздился в седло Арго. – Поехали, дружище, больше ничего интересного здесь не будет, – я похлопал тяжа по мускулистой шее, и тот, коротко фыркнув, тронулся в путь. М-да, разбойники не разбойники, но размяться мне все же удалось. Пусть и чуть-чуть. Ну и ладно! Все не так скучно ехать. А вечером того же дня я уже подъезжал к корчме в соседнем баронстве. Но, помня свое путешествие в Альт, останавливаться на замызганном постоялом дворе не стал. Лишь закупился свежим хлебом и копченостями, да и двинулся в ночь. Лагерь я разбил уже ближе к утру, в добрых двадцати километрах, в небольшом перелеске у ручья. Тихо, тепло и удобно. А после обеда вновь тронулся в путь. Так, за три перехода и добрался до пограничного городка Обрина. Не торопясь и не напрягая тяжа. Собственно, этот город для своей временной базы я выбрал не случайно. Зря, что ли, изучал доставшийся мне в Убежище планшет? Были, были у меня кое-какие наметки, но в связи с недавними событиями выбранные для исследований места возможного нахождения непострадавших объектов ушедшей эпохи, расположенные на территории империи или ее западных соседей, пришлось отбросить. Вот и остались лишь те, что, по моим прикидкам, расположены глубоко в Пустошах. Но в моей ситуации и при существующем желании покинуть «земли Света» оно и к лучшему, не так ли?