— Это угроза? — с усмешкой спрашиваю, а сама напряженно жду ответа. Но юноша выходит из конюшни, проигнорировав необходимость отвечать. Думаю, самое время узнать, кто такой этот Ха Ру. Уверена, раз он держит своего коня здесь — он имеет прямое отношение к хозяевам дома. А хозяева дома — мои слуги. С этим проблем не должно возникнуть. Глава 4 — Мора! Эти тряпки необходимо сжечь, — произношу властным голосом, выходя из конюшни. — Будет сделано, моя госпожа, — склоняет голову Мора, и в следующую секунду из крыла для слуг выходит прислужница с железным ведром и идёт внутрь строения. Не проходит и минуты, как я вижу уничтожение единственной ниточки, способной связать меня с Домом Четырёх Смертей — как я решила про себя называть то место, где меня едва не взяли силой. Это мягко выражаясь. Проследив до конца за процессом сжигания, поворачиваюсь к Море и спрашиваю: — Кем был тот юноша, что вышел из конюшни передо мной? — Юноша? О ком вы? — удивленно уточняет помощница, — Из конюшни никто не выходил: вы были там одни. Сжимаю фигурку паучка в ладони, напряженно глядя на Мору. — Ты куда-то отходила? — уточняю спокойно. — Я была здесь, моя госпожа, — четко отвечает Мора, — я могла отвернуть голову от входа, но пропустить выход постороннего человека из конюшни я точно не могла. Стою, даже не зная, как отреагировать на эти слова. — Вы всё ещё не до конца пришли в себя? У вас… видения? — с заботой в голосе участливо спрашивает помощница. — Да, должно быть мне почудилось, — произношу медленно. Это была галлюцинация? Пожалуй, есть только один способ проверить. — Мора, а чей жеребец стоит в конюшне? И чей это вообще дом? — Это дом вашего слуги, а значит — это ваш дом, — отвечает Мора, склонив голову, — здесь живёт глава окружного совета. — Он не выдаст моему мужу, что я жива? — сосредоточенно уточняю. — Нет, он верен покойному графу, — успокаивает меня Мора, — чем дальше от столицы графства живут люди, тем более преданны они вам и памяти своего предыдущего хозяина. Учитывая, что большая часть подданных женского пола по указу старика живёт на границе графства, я вообще в шоке, что их преданность до сих пор актуальна. Тут же должна быть земля мятежников! Земля недовольных своей ссылкой женщин и покорных им мужчин! Но, кажется, в логической цепочке следствий произошёл сбой. Что-то вызвало ещё больше негодования, чем последнее решение умершего графа. М-да… думаю, моему второму муженьку надо в ножки поклониться за то, что он так хреново управляет нечестно добытой собственностью. — Хорошо, тогда ответь, это конь главы совета стоит в конюшне? — кивнув на строение, спрашиваю. — Нет, этот жеребец принадлежит одному бездельнику. Местному охламону — Ха Ру. Ему разрешили пользоваться конюшней, поскольку глава окружного совета отправил всех своих лошадей на поля — сейчас сезон сбора урожая. — Ха Ру, — произношу, сама не понимая, чему радуюсь, и почему так старательно скрываю свою радость, — Расскажи мне о нём. — Нечего рассказывать. Лентяй, каких ещё поискать. Берётся только за легкую и высокооплачиваемую работу, потому, сами понимаете, часто сидит без дела. Абсолютно потерянный для общества и ни на что не годный молодой человек. Что ж, приятно познакомиться, Ха Ру. Даже любопытно, понимаешь ли ты, на что согласился? И, что не мало важно, понимаю ли я сама, кого взяла себе в охранники? И почему мне хочется улыбаться, слушая описание самого отъявленного бездельника из уст своей помощницы?.. — А что конь простолюдина делает в конюшне главы совета? Что за связи у этого Ха Ру? — произношу, пересекая задним двор. — Понятия не имею, какую услугу этот никчемный юноша оказал главе, но ему действительно разрешено пользоваться опустевшей конюшней. Правда, лишь до конца сезона сбора урожая, — недовольным голосом отвечает Мора, — И, да, моя госпожа! Забыла сообщить: заказанные вами карты были доставлены в ваши покои. Так вот, на что она отвлеклась — и чем Ха Ру успел воспользоваться. И все же он слишком бесшумный для «лентяя и бездельника». — Отлично, — растягиваю улыбку на губах и стремительно захожу в дом. Настало время знакомиться со своими владениями. Тридцать минут усиленного изучения схематического обозначения земель своего графства, и я валюсь на кровать с головной болью. — Моя госпожа? — озабоченно протягивает Мора. — У меня мозг кипит от этого, — пальцем указываю на стол, где лежала злополучная карта. А точнее целая стопка карт. — Да вроде всё понятно, — хмурится Мора, — тут столица графства, тут лучевой принцип застройки городов, тут граница… Ха. Ха-ха. Это она на верхнюю смотрит. А теперь, внимание, цирковой номер — свяжи все эти «зарисовки» друг с другом, пойми, где какой город по разным экземплярам карт, соотнеси все эти обрывки с общей схемой, учитывая абсолютно незнакомую тебе территорию, затем пойми, на чём специализируется каждый город, кто его управляющий, вспомни, как далеко этот город от столицы, найди те самые болота, на которые Минока была отправлена, а потом отыщи тот город, где находишься сейчас… хорошо хоть — по названию, озвученному Морой… — Одно радует: я поняла, как оказалась здесь, — произношу обессиленно. — И как же? — Шла вдоль границы, — выдыхаю, закрывая глаза. Те болотистые земли, куда была сослана графиня, находятся на северо-востоке; город, в котором я сейчас нахожусь, на юго-востоке; логично было бы предположить, что Минока передвигалась по окраинным городам, где представительница слабого пола не вызовет той реакции, что появилась у мужчин в Доме Четырёх Смертей… К слову, тот посёлок, к которому принадлежал дом пекаря и в черте которого находился дом насильников, я тоже нашла: он такой один приблизительно в двадцати пяти километрах отсюда. Никак не названный, на карте он обозначен едва заметной точкой. Почему я уверена, что те дома находились именно в нём? Потому что он попадает на «меридиан» срединных земель, на которые всё ещё распространяется указ покойного графа: там нет женщин. Это совершенно точно. Тот… мужчина сказал «давно у меня не было девки». Я не могу ошибиться. Но тогда, если я права, графиня по какой-то причине сбилась со своего курса и зашла на срединные земли, где и произошёл ритуал… и где в её тело попала моя душа. А уже меня, на волне страха от увиденного в доме пекаря, а потом от ужаса в доме оголодавших по бабам мужиков, понесло обратно в сторону границы графства… Тру лоб, пытаясь понять, что могло быть целью ритуала. В складке своего платья нахожу карман, ладонью ныряю внутрь и обхватываю пальцами фигурку паучка. Очень бы не хотелось, чтобы колдун явился ко мне однажды ночью, потребовав плату за услугу, о которой я не имею никакого представления… это в случае, если графиня была в сговоре с этим убийцей… — Всё слишком сложно, — бормочу, успокаиваясь от поглаживания гладких граней фигурки в кармане. — А когда было легко, моя госпожа? — философски протягивает моя помощница. — Хороший вопрос, — отзываюсь с закрытыми глазами; затем решительно их открываю и поднимаюсь на ноги, — мне нужны вдовы управляющих, Мора. И вдовы глав окружных советов. Мне нужны женщины, бывавшие у власти и знающие все нюансы. Возраст не имеет значения. У нас есть семь дней, чтобы набрать свой собственный совет, который будет помогать мне налаживать дела в графстве. И, естественно, первым указом живой графини, вернувшейся в свой замок, будет отмена ссылки женщин на границу. — Полагаю, новый рассвет ждёт графство Дайго, — с улыбкой отзывается Мора. — Самый что ни на есть, — киваю, переводя взгляд в окно. Неделю спустя… — Моя госпожа, это неприемлемо! Мора стоит и с откровенным негодованием смотрит на Ха Ру. — У вас достаточно охранников, присланных Советом Вдов! Вам не нужен… этот! — продолжает неистовствовать моя помощница и правая рука. Перевожу взгляд на юношу. — Пусть это будет моя прихоть, — произношу со спокойной улыбкой, — могу я её себе позволить?