— Госпожа Минока. — Верно, я твоя госпожа Минока, — прислушиваясь к собственному имени здесь, в этом мире, произношу медленно; не скажу, что я безумно рада подобному положению вещей, но от осознания факта, что я — не безродная чернавка, мне становится чуть-чуть легче, — так объясни мне, Мора, как так получилось, что вы за мной не углядели? Рука женщины дергается к лицу, а сама она делает шаг назад, испуганно глядя на меня. — Госпожа, да кто ж знал, куда вы исчезли? Вас же всем миром искали! Все в графстве! Даже дети! Но то — когда было! Месяц прошёл, и ваш супруг объявил, что вы умерли! Всё по закону! Мы не виноваты! Мы не знали, что вы попали в беду! Прошу вас, поверьте, моя жизнь полностью принадлежит вам! — она падает на пол, а я стою посреди комнаты и активно думаю. Эта особа — в теле которой я оказалась, — графиня. И она замужем. И она пропала месяц назад. А я вселилась в неё только сегодня утром, обнаружив себя в сарае, запертом изнутри, в центре странной пентаграммы. А теперь, внимание, вопрос… Что графиня делала в этом самом сарае, спустя месяц своего побега от супруга?.. — Ты будешь помилована. Причитания мгновенно останавливаются, а заплаканное лицо отрывается от пола, встречаясь со мной глазами. — Моя госпожа?.. — произносят мокрые от слёз губы. Кажется, я выбрала верный тон. Надо продолжать в том же духе. — Твоя служба мне только начинается, — проговариваю чётко, параллельно обдумывая план действий, — Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Подле меня. Ты поняла это? — Да, госпожа, — растерянно отзывается Мора. — Хочу, чтобы ты рассказывала мне обо всём, что знаешь. — Да, госпожа, — уже чуть менее уверенным голосом произносит та. — Мой муж считает меня мертвой? — задаю вопрос. — Это так, моя госпожа, — склоняет голову Мора, — но мы вернём вас на ваше место. И пусть по закону он уже свободен от своих обязанностей, вы всё ещё графиня Паучьих Земель! Застываю, услышав название своих владений. — Паучьих… земель?.. — переспрашиваю аккуратно. — Простите, что использовала это выражение, — отвечает Мора, позволив себе робкую улыбку, — но оно в ходу среди народа, сами знаете: ваш почивший супруг имел определённую известность. Итак, барабанная дробь… Минока уже дважды была замужем. И первый её муж пользовался в народе странной славой. Полагаю, именно он был графом — раз эти земли названы в его честь. И, выходит, он не был молод, потому что в его смерти меня никто не обвиняет — напротив, меня хотят вернуть обратно, на законное место. Значит, первый супруг умер сам. От этого становится немножко легче… — По поводу моего возвращения… — произношу, немного подумав, — мне нужно прийти в себя. И излечить раны. — Конечно, у вас будет это время, — тут же заверяет меня Мора, — но, прошу, позвольте хотя бы объявить вас живой! Ваш народ обрадуется! — Завтра, — чуть повышаю голос; моя вина — нервы не выдерживают, — решим этот вопрос завтра, — чуть спокойнее добавляю, — и ещё… я хочу, чтобы мне принесли портрет моего мужа. Я… соскучилась. Хочу увидеть его лицо. Взгляд, направленный на меня Морой, мне не понравился. — Вашего первого мужа, моя госпожа? — уточняет она почему-то. — Обоих… моих мужей, — произношу аккуратно, — хочу взглянуть и на того, и на другого. — Ваше право, госпожа, — всё также странно отзывается женщина, а в мою голову закрадываются нехорошие мысли. Что не так с моим браком? К чему были эти переспрашивания? — И ещё принеси карту моих земель, — добавляю, когда Мора уже открывает дверь. — О, вы решили заняться теми странными убийствами? Да нет, всего лишь пытаюсь понять, как мне не оплошать, когда за мной придут: должна же я знать, что у меня за владения! С остальным по ходу разберусь. Но она сказала про убийства?.. — Что думаешь по этому поводу? — брякаю наобум, состряпав вполне себе серьёзное выражение на лице. — Позвольте мне озвучить догадку — вы ведь из-за этого дела и пропали, верно? — продолжает снабжать меня такой необходимой информацией Мора. — Верно, — произношу, отвернувшись от неё. А что ещё я могу?! — А карта… — С описанием всех земель, именами всех управляющих на местах, указанием предназначения каждой конкретной зоны… — замолкаю, встретив взгляд своей помощницы, — я хочу владеть всей информацией. — Ваши люди будут счастливы услышать это, — произносит Мора, и я вижу, как смягчается её лицо. Так, выходит, Минока не торопилась окунуться в «семейный бизнес». Зато не гнушалась помощи потусторонних сил. Или это был первый и последний раз?.. — Мора! — окликаю свою помощницу, когда та уже прикрывает за собой дверь, — Ещё мне нужен человек, способный перечислить все проблемы, скопившиеся за время моего отсутствия. — У вас будет этот человек, — со спокойной уверенностью отвечает та, и на её губах появляется улыбка, полная гордости. Ага… чую, графиня вообще ничем не занималась, ни разу в своей жизни — раз моя прислуга гордится самыми банальными просьбами правительницы местных земель… Что ж, мы это исправим. А теперь — в кровать. И я очень надеюсь, что, проснувшись, обнаружу себя в больнице с каким-нибудь незначительным переломом, окруженная взволнованными родственниками и сочувствующими коллегами. Потому как принимать за данность этот набор новых обстоятельств я ещё не готова. В качестве разминки опухшего от анестезии мозга — пожалуйста! Но не в качестве реальности. Тут я сделала всё, что смогла: вела себя разумно, насколько было возможно, действовала по обстоятельствам. Самое время этому кошмару закончиться… а мне — вернуться назад. Понятия не имею, почему, когда проваливаюсь в сон, вижу того мужчину в высоких дорожных сапогах… И почему опять не могу запомнить его лицо — словно его черты ускользают от меня намеренно… Потом отчетливо чувствую, как к моей коже прикасаются: подбородок захватывают, разглядывая моё лицо, затем почти грубо отпускают, — и я получаю возможность открыть глаза в своём настоящем. Потолок был тем же, что вчера. А помещение напоминало покои какой-нибудь беднеющей княгини, снимавшей квартиру в городском доме пару веков назад… Я не вернулась. Я всё ещё здесь. Кажется, меня кто-то проклял… Глава 3 — Ваши ногти, моя госпожа, — причитает Мора, пока я поглощаю свой завтрак. Перевожу взгляд на работницу, трудящуюся над моим маникюром а-ля средневековье, и безразлично игнорирую необходимость что-либо говорить. Да, Минока явно не ставила себе целью следить за внешностью в последний месяц своей жизни. Кожа, ногти, волосы — всё пришло в такое состояние, что от «графини» остался только титул. Да и тот под вопросом — пока меня не окрестили живой. Но я могу понять предыдущую хозяйку тела: я в этом мире всего один день, а мне уже хочется прыгнуть под колёса телеги. Или что у них здесь является самым опасным и смертоносным видом транспорта?.. — Сколько целебных ванных мне ещё предстоит принять, чтобы лицо вернулось в прежний вид? — уточняю, прожевав еду. В данный момент из зеркала на меня смотрело изможденное умертвие. Хотелось бы побыстрей разобраться со всеми своими данными, раз уж я здесь застряла. — Думаю, ежедневные процедуры дадут результат к концу недели, — отвечает Мора. — Отлично, значит, к концу недели мы объявим о моём возвращении из мира мертвых, — киваю, заглянув в зеркало; а затем уточняю спокойно, — и сколько часов дороги отделяют меня от замка?.. — День в пути, — даёт мягкий ответ Мора, а я откровенно скисаю, представив себе эти двадцать четыре часа сплошного комфорта и «удобств» на лоне природы. Тут все эффекты целебных травок сойдут на нет… Стучу ногтями по столешнице.