Да, Мора, ты была права. Этот гад не достоин ни одного моего вздоха. — Там, на болотах, меня ждала свобода от этого жестокого мира, где всем на меня плевать, — произношу, качая головой, — не стоит равнять всех по себе, милый супруг. Заметив, как изменилось его лицо, понимаю, что попала в точку. — Ты дала слово, что не будешь корить меня за это, — неожиданно серьёзным голосом отрезает Тай-Вэй, — мы делились секретами, пообещав никогда не использовать их против друг друга. Выходит, они и впрямь были чем-то вроде заклятых друзей с графиней-без-прав… Какой интересной была эта женщина… Минока… Чего же ты на самом деле хотела? Пожалуй, я бы помогла тебе с осуществлением этой мечты. Чисто из уважения к твоей личности. — Разве я первой нанесла удар? — склонив голову, уточняю; затем подхожу к Тай-Вэю и кладу руку ему на плечо, — Ты жесток со мной, мой друг. И я искренне не понимаю, чего ты ждешь в ответ, поступая таким образом. — Ты изменилась, Мино. Слишком сильно, — звучит глубокий голос. При этом взгляд его становится пристальным и слишком внимательным. — И ты тоже, Тай-Вэй. Ты тоже, — мягко отвечаю и иду к дверям, намекая на своё желание остаться одной. Когда муженек покидает покои, впервые за эти несколько дней испытываю прилив энергии. Более того — я даже чувствую здоровое такое возбуждение внутри! Всё не так плохо. Да, я слаба, но у моих врагов тоже есть слабости! Первое: у моего мужа есть какая-то возлюбленная, которую я обязательно завтра найду глазами — уверена, она посетит мой приём, учитывая, что их с Тай-Вэем шанс пожениться сорвался из-за моего возвращения. Второе: не смотря на все связи, сила его семьи в данный момент не настолько велика, чтобы вести свою захватническую деятельность открыто. Они прибегнули к браку с вдовой графа в надежде заполучить его тотем; думаю, в штате прислуги замка есть шпион, который и донес весть о наличии оного в сокровищнице замкнутого старика… И теперь, когда я поняла их намерения, все их мечты находятся в моём кулаке! Ведь в тумбе у окна находится конверт с завещанием и документом, подтверждающим моё родство с графом и право наследовать всё даже без этого самого завещания! — Всё не так плохо, графинька, — погладив себя по волосам, сообщаю отражению, — всё не так плохо. Улыбаюсь лицу Мино и зову Ли. Затем трачу время на подбор платья на завтрашний вечер… и, довольная, укладываюсь в постель. Уже ночью, когда в очередной раз чувствую чужое присутствие, нахожу в себе силы и бросаю в лицо своему гостю, не особо запариваясь манерами: — Слышь, тебе чего надо? Здесь не проходной двор, чтоб заглядывать, когда тебе заблагорассудится! Я выспаться хочу — у меня завтра сложный день! Так что брысь из моего сна! Выпалив всё это бесплотному незнакомцу, весьма довольная собой, засыпаю глубоким сном и, наконец, высыпаюсь… впервые за долгое время. И мне ни разу не стыдно, что я вела себя во сне, как самая последняя гопница. Возможно, хоть я и не берусь утверждать, подобное поведение и повлияло на моего ночного гостя — поскольку он решил оставить меня и не мучить своим присутствием. — Этот день будет хорошим, — как мантру повторяю следующим утром, пока Ли начищает моё тело, словно обувщик — старый ботинок. Чем только меня не тёрли, и что только в меня не втирали. Хвала небесам, этот ад подошел к концу до того, как я сорвалась на бедную девушку. В конце концов, она не виновата, что сия процедура в этом мире явно не направлена на расслабление… Приведя себя в порядок, иду на обед с урчащим от голода животом. Вот Мора будет довольна! Радость на лице Ли, когда я возвестила о своём решении спуститься в обеденную залу, была неописуема. Я даже не знала, чему она радуется больше: моему возвращению из самовольного заточения или отмене необходимости таскать мне еду из одного конца замка в другой. Теперь осталось обрадовать свою помощницу… и, конечно, любимого муженька. В коридоре сталкиваюсь с Ха Ру и, обойдя своего телохранителя, молча продолжаю свой путь. — Вы приняли решение? — подает голос тот. — Моя просьба не актуальна. Забудь об этом, — едва удержав себя от поглаживания живота, где теперь прятался конверт с документами, отзываюсь, — и впредь даже не думай напоминать, — бросив взгляд на молодого человека, заканчиваю с холодком. — Мне стоит разрезать платье и отнять ваше сокровище? — уточняет Ха Ру, а я резко останавливаюсь. — Что ты сказал? — ощутив биение пульса где-то в голове, переспрашиваю нервно. Я в курсе, что у него отличный слух. Но нас разделяла тяжелая дверь, когда я убирала конверт под корсет платья. — Не беспокойтесь, я не опущусь до этого, — бесстрастно отзывается Ха Ру, — ваше тело не настолько интересует меня. — Тем не менее, свою цену ты назвал, — напряженно произношу. Не понимаю, чего он всем этим добивается?.. — Я должен был проверить, — лениво бросает мне телохранитель и начинает идти вперёд. Проверить — что?.. Насколько я пала в процессе своего побега? Готова ли отдаться за услугу? Закрываю глаза, считаю до трех, и вновь начинаю идти в сторону обеденной залы. Ясно, как день, что ответа я все равно не получу. — Не показывайте их раньше времени. Выждите нужный момент, — только и произносит Ха Ру, когда мы спускаемся вниз, и вновь замолкает, всем своим видом показывая, что на этом — всё. Ну, спасибо, блин! А то я не знаю! Да-да, я же так и планировала: войти на свой собственный приём, тряся документами в воздухе! Сжимаю пальцы на юбке и обгоняю своего телохранителя, первой входя в обеденный зал. — Супруга! — радостно приветствует меня Тай-Вэй. — Супруг! — улыбаюсь ему и вдруг замечаю сурового старика, сидящего за нашим семейным столом. Это ещё кто? — Ты, наконец, выбралась из своих покоев! — улыбается Тай-Вэй. — И даже радуюсь новому дню, — с не менее искренней улыбкой отвечаю. — Должно быть, у тебя много поводов для радости, — подаёт голос этот старик, одетый в строгий дорожный костюм. — Конечно, — растягиваю улыбку на губах специально для него; и так же специально для него оставляю взгляд холодным, — я ведь жива. В комнате устанавливается молчание. — Говорят, именно это ты и сказала народу перед замком, — протягивает Тай-Вэй, разряжая обстановку. — Всё верно, — киваю, — на тот момент мне больше нечего было сказать. — А сейчас? Ты бы как-то изменила свою пламенную речь… моя дочь? — вновь подает голос суровый старик, и я, наконец, понимаю кто передо мной сидит. — Однозначно изменила, отец, — сухо улыбаюсь в его сторону и понимаю… что переборщила. Внимательные взгляды сына и отца говорят об этом слишком красноречиво. — Я рада видеть вас в добром здравии, — выдавливаю из себя, скромнея на глазах; присаживаюсь за стол и придвигаю к себе кубок с водой. — Раз рада, не буду ходить вокруг да около, — суровый старик начинает буквально таранить меня взглядом, — то, что ты сделала — непростительно. Наверно, сейчас я должна опустить голову и потерять аппетит. Однако… простите меня, гости дорогие, но я не завтракала! … Если бы злость и недоумение имели черный цвет, обеденный зал в данный момент затянуло бы черной дымкой: эти эмоции были почти физически ощутимы. — Ничего не хочешь по этому поводу сказать? — уточняет старик сквозь зубы. — А что я должна сказать? — спрашиваю у него, закончив с запеканкой. — Ты выставила моего сына жестоким мужем, поднимающим руку на жену, — цедит отец Тай-Вэя. — Я должна была сказать, что это не он, а его отец желает мне смерти? — внимательно смотрю на старика. Тот ударяет ладонью по столу со всей дури. Надо испугаться, но я морщусь: стол жалко. Он вообще-то мой. Не надо его ломать. — Ты солгала! — яростно сверкает на меня очами старик. — Дознавателю? Чувствующему правду? — сведя брови, уточняю. — Не знаю, какие фокусы ты использовала, но ты за это ответишь!