Сменить телохранителя я всегда успею. А сейчас важно уверить господина культиватора в том, что я — это графиня Дайго. На этом и нужно сосредоточиться. — И вот ещё… — останавливаюсь перед самыми дверями гостевой и разворачиваюсь к Ха Ру, — больше не заходи в мою спальню. И тем более — не трогай меня. — Даже если вы спите? — Особенно если я сплю. — Даже если вы спите на полу? — Тебя не должно касаться, где я сплю, — чуть нахмурив брови, произношу, а затем замечаю взгляд своего теперь уже настоящего телохранителя, — что с глазами? — Они смотрят, — отвечает Ха Ру. — Да, но как они смотрят! — подняв бровь, восклицаю, — Такого взгляда больше быть не должно. Следи за своим лицом. — Предлагаете мне ходить с закрытыми глазами? — бросает мне юноша. Теряю дар речи. Он совсем ошалел от вседозволенности и собственной силы?! Я действительно не знаю, что ответить! — На встрече с культиватором говорите только правду, — отводя взгляд в сторону, ни с того ни с сего произносит Ха Ру равнодушным голосом. — Пошёл вон, — от души посылаю и вхожу в гостевую. Стараюсь не заводиться, заметив, что мой телохранитель даже не подумал отправиться в дальние дали — и спокойно вошел следом. — Господин культиватор, — прохожу в дальнюю часть комнаты, где в кресле сидел невысокий и немолодой человек в дорожном костюме. — Графиня, — мужчина с незапоминающимися чертами лица поднимается со своего места и склоняет голову, — рад видеть вас в полном здравии. От моих глаз не скрывается то, как напряженно он меня рассматривает, словно дивится чему-то. — В чём дело? Я изменилась с тех пор, как мы виделись в последний раз? — забрасываю удочку. — Мы ни разу не виделись с вами, графиня. Я впервые в паучьих землях, — глядя на подвеску на моей шее, произносит культиватор. — Тогда поясните мне значение вашего взгляда, — жестом предлагаю ему присесть, а сама усаживаюсь в кресло напротив. Даже не думаю переживать по поводу своей оплошности — ну, мало ли, сколько людей я встречала за всю свою жизнь? Всех не упомнить. — Ваш дар, — охотно поясняет мужчина в дорожном костюме, — я не слышал, что вы им обладаете. — Мой дар? — поглаживая паука на груди, переспрашиваю медленно. — Покойный граф был человеком скрытным, но я удивлен, что такой важный факт был утаён от общественности… — Я сейчас удивлю вас ещё больше, — спокойно произношу, отрываясь, наконец, от своих медитативных поглаживаний гладкой фигурки, — я сама не в курсе, что у меня за сила. Ведь, правда, не в курсе! — Вот, как? — брови культиватора поднимаются на середину лба. — Вы — первый культиватор, с которым я встретилась, — отвечаю честно и киваю служанке, зашедшей в гостевую с подносом в руках. Слежу за тем, как по кружкам разливается душистый отвар, и продолжаю беседу, стоит двери за прислугой закрыться: — Так что не обессудьте, если допущу какую-то ошибку в обращении к вам. И прошу, поправьте, если её обнаружите. — Ваши манеры достойны похвалы, — склоняет голову мужчина, — а что касается вашего дара… возможно, он совсем мал, потому вы его и не замечали. — Думаю, он настолько крохотный, что даже ни разу не проявлялся, — растягиваю вежливую улыбку на губах. Культиватор тоже улыбается, слегка завороженный зрелищем. — Что вы ощущаете в моём присутствии? — задает он вопрос. Прислушиваюсь к себе. — Лёгкое напряжение. Словно всё моё существо — это натянутая струна, вибрирующая после взятого звука, — отвечаю честно. — Это и выдаёт в вас носительницу дара. Так культиваторы ощущают друг друга, — кивает мой собеседник. Надо взять на заметку. — Благодарю за информацию, — киваю в ответ, — теперь буду знать. — Признаться, я удивлен, — после нескольких секунд молчания произносит мужчина, который так и не представился. — Чем же я смогла вас удивить? — поднимаю бровь. — Я был наслышан о том, какой скромный у вас нрав, и как вы осторожны в общении… если не нелюдимы… и вот вы сидите передо мной, абсолютно живая, вопреки заявлению вашего супруга, и полная желания общаться. — Муж поспешил объявить о моей смерти, — киваю, настраиваясь на важный разговор и неожиданно почувствовав, как по коже начинает маршировать стайка мурашек. Что это? Его сила?.. Я вообще должна это чувствовать?.. И как мне теперь быть — стоит ли рассказывать культиватору, что я ощущаю его действия? Что бы он со мной ни делал… — Расскажите подробно, как получилось, что вы пропали больше, чем на месяц? — внимательно глядя в мои глаза, спрашивает культиватор. При этом на лице он изображает всё ту же очарованность мной, однако взгляд и напряженная поза выдают его. — Хороший вопрос, — искренне хвалю, — должно быть, вы знаете о том несчастье, что постигло наши земли?.. — Вы говорите о черном колдуне, проводящем обряды на границе графства? — сосредоточенно уточняет культиватор. — Именно. Мой муж даже нанял Охотника, чтобы он выследил того колдуна, — киваю, сообщая общеизвестный факт, — должно быть, когда я исчезла, Тай-Вэй решил, что я умерла от его руки. Замечаю взгляд культиватора и склоняю голову: — Что не так? — Вы… вы называете мужа по имени, — сведя брови, замечает тот. — Я должна была назвать его графом Дайго? — уточняю вежливо, ощутив внутри нечто сродни раздражению, — Простите, но в связи со всеми событиями моей жизни, память о прежнем графе не позволяет мне называть второго мужа этим титулом. — Вы злитесь на графа? — всматриваясь в моё лицо, уточняет культиватор, а мою кожу буквально начинает покалывать. — А вы бы не злились, если бы вместо того, чтобы искать вас, ваша жена объявила бы вас мертвым? — спрашиваю всерьёз. — У меня нет жены, — замечает культиватор. — А у меня есть муж, который пару дней назад получил от императора разрешение на новый брак, — отрезаю холодно. Напряженно смотрю на мужчину, понимая только одно — я должна показать ему искренние эмоции. Искренние эмоции помешанные на кусочки правды. Только так я смогу избежать неудобных вопросов. И только так я смогу избежать лжи. — И всё же… куда вы пропали, графиня? — Мне бы не хотелось, чтобы полученная вами информация выбралась за пределы этого замка, — произношу ровным голосом, глядя ему четко в глаза, — никто не должен знать, что графиня Дайго сбежала из того округа, куда её сослал супруг, надела простое платье и скрылась среди своего народа. О причинах такого поступка позвольте умолчать. Скажу лишь одно: женщине, сидящей перед вами, было невыносимо от того положения, в котором она оказалась, — невыносимо до смерти, — и она не видела другого выхода, как исчезнуть и попытаться решить, что делать дальше. — Граф… обижал вас? — напряженно спрашивает культиватор. Обижал?.. Да он буквально сжил графиню со свету! — Прошу, не ставьте меня в затруднительное положение, — отвожу взгляд и несколько секунд трачу на то, чтобы успокоить свои чувства по этому поводу; рассказать ему обо всём… хочется! Безумно хочется! Но я не уверена, что это правильно — вываливать всю внутреннюю кухню на незнакомого человека. В конце концов, я должна держать марку. — Я… вижу, что вам трудно ответить на этот вопрос, — замечает мужчина, — но почему в таком случае вы решили вернуться? — Потому что в какой-то момент осознала, что вокруг меня гибнут люди, — отвечаю, тщательно подбирая слова, — и поняла, что не имею морального права избегать той ответственности, которая на мне лежит — ответственности за свою жизнь и за жизнь моего народа. Выслушав мой ответ, культиватор откидывается на спинку стула и смотрит в мои глаза так, словно что-то решает.