О! Эти слова… — Рэн, — останавливаю его, приподняв ладонь, — прошу, больше ничего не говорите. — Но… — Давайте остановимся на этом; меня устраивает, что наши отношения носят чисто деловой характер. Усложнять их было бы ошибкой, — произношу спокойно. — Вы не даёте мне… — Господин Рэн, — вновь позволяю себе перебить его, а затем жду, когда на меня посмотрят, — я достаточно людей повидала, — продолжаю, не заботясь о том, что юная Мино вряд ли обладала моим опытом; но я должна сказать это вслух, — и пришла к однозначному выводу: от мужчин, не признающих своих чувств, больше всего проблем. А мне и своих проблем хватает… Так что, повторюсь, давайте на этом закончим. — Судя по всему, вы уверены, что я к вам что-то испытываю, — спустя некоторое время произносит мужчина. О… а этот случай — запущенный… Придется открыть ему глаза на то, чего он в упор не видит: — Я не знаю, что произошло между нами в те два дня, что вы забрали из моей памяти, но после этого именно вы начали появляться в моей спальне. Вы в моей. А не я в вашей, — уточняю ровным голосом, чтоб лучше дошло, — И вы же, оказавшись рядом со мной в очередной раз, первым поцеловали меня. Я лишь ответила и прошу прощения, что не испытываю за это стыда. Обещаю, в будущем я буду работать над своим поведением, — опускаю голову, каясь, — поэтому, простите, но, да, я уверена — вы ко мне что-то испытываете. — А вы? Что вы можете сказать о своих чувствах? — глядя мне в глаза, спрашивает Охотник. — Я в вас не заинтересована, — отвечаю прямо. Жестко? Возможно. Но мужчина, отрицающий очевидное, запутает нас обоих. — Я вас понял, — сухо отвечает Охотник и исчезает из моей спальни. Выдыхаю, отводя взгляд в сторону и прикрывая глаза. Всё верно: лучше сейчас отрезать, чем потом страдать, ожидая любви и заботы, а получая лишь равнодушные взгляды и… приглашение на свадьбу с принцессой. — Прощай, Охотник, — произношу негромко и иду переодеваться. Мои тренировки ждут меня. Спустя неделю… Изумленная, смотрю вниз… даже боль от удара перестаю чувствовать… Это что, кровь?.. В каком-то состоянии аффекта поднимаю голову и встречаюсь взглядом с Охотником. Глаза мужчины расширяются, а затем наполняются чем-то настолько страшным, что я перестаю дышать. В следующую секунду тот, что ударил меня, мертвым падает на землю. Глава 8 Пятью днями ранее… Поправляю волосы перед зеркалом, затем быстро выхожу из покоев, спускаюсь вниз по лестнице и останавливаюсь перед дверью в гостиную. Киваю слуге. Жду, когда дверь откроют. И вхожу в комнату, ощущая легкое волнение. — Признаюсь, я не ожидал от самого себя, что буду ждать нашей встречи с таким нетерпением, — произносит Хан, разворачиваясь ко мне лицом. Опускаю голову, скрывая улыбку на губах. Не буду говорить, что это взаимно. Уверена, у него и так высокая самооценка — раз он без какого-либо смущения позволяет себе такие высказывания… — Мне тоже приятно видеть вас, Хан, — вместо этого отвечаю. — Приятно — это не совсем верное слово, — замечает тот, затем подходит ко мне, — слышал, вы всё ещё не замужем… — Я решила постараться оправдать ваши надежды, — не удержавшись, усмехаюсь. И замолкаю под интенсивным взглядом молодого человека. — Думаю, нам стоит выйти на воздух… — произносит Хан, глядя на меня сверху вниз, — мне определённо необходимо остудить голову. — Ничего не имею против, — отвечаю, завороженная его глазами. Мы молча выходим из замка и идём в сторону сада. И если моё тело в это осеннее утро греет меховая накидка, то за здоровье Мастера я искренне переживаю: как ему не холодно без верхней одежды? — Я прошу прощения, — протягиваю, глядя четко перед собой, — но не могу не заметить: вы одеты не по погоде. Может, нам стоит вернуться в замок? — Сразу видно, что вы не вращаетесь в светских кругах, — улыбается Хан, опуская голову. — Что это значит? — с любопытством уточняю. — Если бы вы посещали приёмы и балы, устраиваемые знатными семьями, то были бы в курсе, почему холод мне не страшен, — отвечает молодой человек. — Даже так? — заглядываю ему в глаза, — И почему же? — Моя сила не позволяет мне замерзнуть. Точнее будет сказать — она не реагирует на холод, потому и я перестал быть чувствительным к нему, — звучит ответ, — это всем известно. — Ваша ладонь теплая, — замечаю, прикоснувшись к его коже. И останавливаюсь, осознав свою ошибку — это был слишком фривольный жест для разведенной графини; взгляд молодого мастера становится внимательным, а моя ладонь тут же попадает в захват. — С вами слишком легко общаться, — произносит Хан. — Это плохо? — уточняю осторожно. — Это вызывает зависимость, — звучит ответ. — Не могли бы вы отпустить мою руку? Ваши прикосновения тоже… вызывают зависимость, — произношу ровным голосом, не отрывая от него глаз. Мастер выпускает мою ладонь и убирает руки за спину. — Я был не прав, — произносит он, спустя некоторое время. — В чем именно? — спрашиваю, когда мы вновь начинаем медленно идти вперёд. — В том, что позволил вам отказаться от меня. — Мы совсем не знали друг друга, — аккуратно отвечаю, — и с тех пор я сильно изменилась. — Ваши изменения мне нравятся. Вы стали сильнее. А ваш характер — тверже, — произносит Мастер, глядя вперёд. — Приму это за комплимент, — киваю. — Это и был комплимент, — Хан вновь останавливается, внимательно всматриваясь в моё лицо, — помните, я говорил вам, что император будет препятствовать нашему браку, реши мы связать свои судьбы? Вновь киваю, сосредоточенно глядя на молодого человека. — Я хочу, чтобы вы знали: мне плевать, сколько препятствий он нам обеспечит. Я хочу, чтобы вы стали моей женой. — Вы не торопитесь? — приподнимаю брови. — При нашей первой встрече вы сказали, что вам комфортно в моем присутствии, — напоминает Хан, склоняя голову на бок, — желаете узнать, что в вашем присутствии испытываю я? Он говорит о моей силе. Но на мне же тотем… как и всегда… — Что? — спрашиваю. — Мне не хватает ощущения вашей силы, — ровным голосом отвечает Мастер, — Знаете, о чём это говорит? — О чем? — переспрашиваю, вновь начиная ощущать мягкое давление от его взгляда. — О том, что священное животное внутри вас сильнее моего. Я хочу подчиняться вам на подсознательном уровне. Это интригует меня. Молчу, не зная, что сказать. Точнее, мне есть, что сказать — но не ему лично. Теперь понятно, почему я испытывала тоску по ощущениям от силы Охотника. И вовсе это не было ничем особенным. Это простая физиология. Или энерго-логия… или как это вообще назвать?..