— Вы сказали — «священное животное внутри вас», — замечаю с легким любопытством, — но ведь внутри наших тел лишь его энергия. Разве нет? — Живая энергия, — кивает Хан, а внутри моей памяти что-то щелкает. Кто-то уже говорил мне про живую энергию. Но кто? И когда? — В чем разница? — хмурясь, уточняю. — Вы и впрямь не подготовлены, — удивленно протягивает Мастер, — это довольно странно, учитывая все ваши беседы с покойным графом Дайго. — Вы забыли о моей потере памяти, — напоминаю ему. — Вы правы. Простите, — склоняет голову молодой человек. Ох, как же просто общаться с тем, кто знает мои секреты! — Итак, вы мне ответите? — То, что вы впитали — это не просто жизненные силы. Это суть священного животного. Живая энергия со своим сознанием. Сейчас вы не слышите голос своего спутника, но, когда откроете свой разум — поймете, что внутри своего тела вы уже не одни, — произносит Хан. — Я… услышу голос паука? — с лёгким ознобом уточняю, — И как я его пойму? Жуть какая. Даже думать противно. — Не имеет значения, какую форму имело это существо, — улыбается зеленоглазый Мастер, — Вы будете понимать его не на уровне слов. — Но вы сказали про голос, — замечаю настороженно. — Считайте это оборотом речи, — откровенно развеселившись от моей напряженной позы, произносит Хан, — если смотреть в сухом остатке, вы обзаведетесь парой лишних глаз и органов чувств. — Предположим, — не готовая расслабиться, протягиваю я, — а что за существо внутри вас? — Священная змея. Возраст — около пары тысяч лет, — отвечает Мастер, продолжая рассматривать моё лицо. Так и слышу треск гремучей змеи в своей голове. Ужжжасссс… Но всяко лучше, чем паук. — Говорят, когда я использую свою силу, у меня появляется лишняя пара зрачков, — произношу, поёжившись, — а у вас они, должно быть, становятся вертикальными?.. — Кто-то видел, как вы используете свою силу? — спрашивает Хан, и, честное слово, я слышу нотки ревности в его голосе. — Так вышло, — не углубляясь в подробности, отвечаю, — и всё же?.. — Да, мои глаза могут напугать непосвященного в тайны Мастеров, — отводя взгляд в сторону, отстранённо отзывается Хан. Серьёзно! Он недоволен! — Вы знаете, насколько полезным для меня оказался наш недолгий разговор? — заглядывая ему в глаза, спрашиваю с легкой улыбкой. — Я хочу, чтобы он был не только полезным, но и желанным, — отзывается тот, продолжая смотреть на деревья в моём саду. — Я определенно желаю и дальше с вами разговаривать, — ещё шире улыбаюсь. Молодой человек поворачивает голову и встречается со мной взглядом. — А я определенно желаю видеть вас чаще, — произносит он. — Видите — наши желания схожи, — пожимаю плечами и начинаю идти вперёд. Некоторое время мы оба молчим, думая каждый о своём. — Могу я задать вам ещё один вопрос? Последний — касательно моего прошлого, — спрашиваю негромко. — Вам не нравится говорить о прошлом? — замечает Мастер. — Для меня это время ошибок и неверных решений, — отвечаю прямо. — Понимаю, — кивает Хан, глядя вперёд, — и что бы вы хотели узнать? — Зачем покойный граф отослал всех женщин на границу графства? — спрашиваю у него. — О, это… — Мастер останавливается рядом со скамьей, но так и не опускается на неё, — всё дело в экспериментах, которые граф проводил, пытаясь найти способ раскачать ваш дар. Я до сих пор не могу поверить, что вы смогли без последствий впитать энергию из тотема: насколько я знаю, ваша сила была совсем небольшой. — Я обнаружила себя в чужом сарае, не помня своего прошлого, — напоминаю на всякий случай, — поверьте, последствия для меня вполне ощутимы. — Ещё раз прошу прощения, — склоняет голову Хан. Судя по всему, я выгляжу слишком живой для той, что по всем законам должна быть мёртвой. Да, это тебе не Охотник, которому плевать на твоё прошлое и которому неважно, как ты такой стала. Хан ждёт объяснений. Это… тотальная разница. — Вы ответите? — заглядываю ему в глаза. — Несмотря на то, что традиции, связанные с Запретным Островом, существуют давно, никто так и не взялся исследовать феномен существования Мастеров. Почему мы можем впитывать энергию священных животных? Какие у нас пределы? Что вообще происходит внутри наших тел, когда рушится хрупкое энергетическое равновесие, созданное природой? И как это влияет на людей, оказавшихся рядом… — произносит молодой человек, решив-таки вернуться к моему вопросу, — Именно поэтому граф решил не рисковать здоровьем своих подданных и отослал всех женщин детородного возраста подальше от столицы графства. Не забывайте, что он хотел, чтобы процесс поглощения вами энергии из тотема проходил в замке под его надзором. И выброс энергии при этом был бы достаточно сильным. — Он учел все — но только не свою смерть, — протягиваю негромко, — да, расскажи Богу о своих планах… — Что? — нахмурившись, переспрашивает Хан. — Ничего, не обращайте внимания, — качаю головой и встречаюсь с ним взглядом. Теперь мне совершенно очевидно: передо мной друг, а не враг. Если покойный граф рассказал ему и про наличие в его сокровищнице тотема, и про свои планы на меня, значит, он бесконечно доверял молодому Мастеру. И это значит, что я тоже могу доверять ему. — А как свою силу получили вы? — спрашиваю у него. — Отец добыл для меня тотем, как только я родился. И, поскольку мой дар проснулся ещё в детстве, к двадцати годам мне было довольно просто присвоить живую энергию из тотема. Это происходило в лесу под присмотром опытных культиваторов, знающих весь процесс, — спокойно отвечает Хан, а затем замечает выражение моего лица, — вы чем-то огорчены? — Нет, я… я действительно рада, что не все случаи поглощения силы проходят так, как это было у меня, — растягиваю на губах улыбку, испытывая жалость к предыдущей хозяйке тела; даже не так — испытывая к ней искреннее сочувствие, — спасибо вам за все ответы. Я искренне благодарна за этот разговор. Серьёзно. Давно я не получала столько полезной информации. — Вы меня прогоняете? — Я не могу позволить себе злоупотреблять вашим дружелюбием: задержитесь вы в моём замке — и о нас пойдут слухи, — отвечаю почти честно. На самом деле мне нужно многое обдумать, а рядом с Ханом мыслительный процесс приостанавливался или направлялся в совсем иное русло… в русло — «он слишком идеален; а эта прядка сейчас так игриво блестит на солнце, о, с него нужно писать портреты!» Я хотела, чтобы он видел только идеальные мои стороны, и это меня настораживало. Потому что это всё вообще не я. Графиня — не я. Милая вежливая молодая женщина, послушная закону и аккуратно относящаяся к своей и чужой репутации — это тоже не я. Но прежней меня уже тоже не было, поэтому я основательно так запуталась… — Меня мало волнуют слухи. И, признаюсь, я удивлен, что они волнуют вас. Мы — Мастера. Мы над общепринятыми понятиями о морали, — Хан неожиданно усмехается и прикрывает губы ладонью; а затем признается негромко, — довольно странно говорить об иной морали, когда ты даже по стандартным меркам не делаешь ничего предосудительного. — И тем не менее, вы об этом говорите, — замечаю, — потому что в моем случае понятие «стандартно» однозначно неуместно. — Да, ваш развод наделал много шума, — кивает Мастер, — разводы вообще — редкость в империи. А в вашем случае вы получили его после признания вас мертвой… — Хан вновь усмехается и поднимает голову к небу, — вы — интересная женщина, Мино. — Я — раба обстоятельств, — признаюсь на волне расположения, — не более. — Когда мы увидимся снова? — он разворачивается ко мне и заглядывает в глаза, — я обещал вам рассказать всё, что знаю сам о Мастерах и о нашей силе. — Этот урок я точно не пропущу, — улыбаюсь, разворачиваясь к воротам из замка. — Позволите мне вольность? — не глядя на меня, спрашивает Хан. — Какую именно? — всё с той же улыбкой уточняю. — Просто позвольте, — звучит ровный голос. — Ну, хорошо, позволяю, — жму плечом, не ожидая ничего особенного — и оказываюсь в руках молодого человека.