– Крис, я хотел попросить тебя о небольшом одолжении. Мне нужен твой совет по одному важному для меня проекту. Давай встретимся послезавтра, поужинаем и обсудим. Я приглашаю! – Да, разумеется. Помогу чем могу… – тихо ответил Крис. – Тогда давай после работы в семь часов вечера в пабе «Кристоферс» на Массачусетс-авеню? В районе Портер-сквер? – Ок, – коротко ответил Чен. Во вторник вечером Том прибыл в «Кристоферс» раньше назначенного времени, выбрал столик в углу и настроился на беседу с Крисом. В будничный день вечером в пабе было немноголюдно. Интерьер и атмосфера заведения создавали уют и желание укрыться здесь от пронизывающего ветра и мокрого уличного снега. Ресторан славился разнообразием гамбургеров и множеством сортов пива. Том успел выпить кружку пенного напитка в ожидании приятеля. Крис появился в дверях ресторана с небольшим опозданием и торопливой походкой подошел к столику друга, на ходу протягивая ему руку. – Извини, Том, я изрядно голоден. Давай сразу же закажем по гамбургеру. И пиво. – Отличная идея! Выбирай! – Том протянул ему меню. Как только напитки и тарелки с едой появились на столе, Крис с аппетитом принялся поглощать их. Том деликатно ожидал, когда насытится его приятель. – Ну, излагай свой проект, – довольно выдохнул Крис, расправившись со своим внушительного размера бургером и жареным картофелем. – Да, конечно! Дело вот в чем, – размеренно начал Том. – Уже несколько лет мы активно сотрудничаем c компанией «Джензайм». В этом году она планирует предложить пару инновационных проектов для Мемориального института Баттеля. Для меня было бы интересно узнать, какие другие компании могут составить конкуренцию нашей бостонской «Джензайм». С такими знаниями было бы проще выработать нашу стратегию. На самом деле Том уже достаточно подробно изучил деятельность института Баттеля, который располагался в штате Огайо и занимался развитием прикладной науки и технологий. Было известно, что он также лоббировал исследования для американской разведки в конгрессе и Госдепартаменте США. Существовал даже совместный проект института Баттеля и ЦРУ под названием «Ясное видение» в 1997-м и 2000 годах, когда была реконструирована и проверена малокалиберная бомба с сибирской язвой времен Советского Союза для изучения принципов распространения вируса после взрыва. Крис, как госслужащий, мог знать то, о чем частному бизнесу было неизвестно. – Институт Баттеля – мощная организация, денег у них много. Любая компания сочла бы необычайным везением получить контракт от них. – Крис тщательно вытер салфеткой губы, скомкал ее и бросил в пустую тарелку. – Не секрет, что после событий 11 сентября 2001 года исследовательские работы по разработке средств защиты от инфекционных заболеваний и биологического оружия получили в нашей стране хорошую финансовую поддержку. Не зря же нашему родному университету только что выделили деньги на строительство лаборатории. – Да, появление такого центра исследований принесет экономическую выгоду штату, не говоря уже о престиже Бостона, – добавил Том. – Это будет лаборатория повышенной категории безопасности. Жители не очень довольны, боятся утечки опасных вирусов. Но я надеюсь, что все будет сделано строго по правилам. Если говорить о Баттеле, то у них мощные подрядчики. Конкуренция будет серьезная. Чего только стоит Южный исследовательский центр в Алабаме. Кстати, он выполняет заказы Пентагона, делает что-то в области этнического оружия. Я слышал, что генетический материал русских и китайцев уже собирается. Рокфорд продолжал внимательно слушать друга, прокручивая в голове возможные дополнительные вопросы. – Давай еще по одной бутылке пива? – предложил Том. – А давай, – согласился собеседник. – Так вот… а чего стоят разработки биоразложителей? Слыхал о таких? Нет? Потом как-нибудь расскажу. А вот еще тебе информация к размышлению: сейчас предлагается перенести часть американских лабораторий за рубеж. В частности, в страны бывшего Советского Союза. Узбекистан, Грузия, Азербайджан. Еще есть славянская Украина – все эти нищие страны как нельзя лучше подходят для развертывания там исследовательских центров. Разработка обойдется дешевле, да и население не будет протестовать, как у нас. Понимаешь, о чем я? В прошлом месяце я был на совещании в столице, и там были представлены подобные планы. – Вот как! Было бы интересно узнать подробно о предлагаемых инициативах. Может, и наша фирма могла бы предложить услуги по организации лабораторий в других странах? Компетенции у нас для этого есть. – Если уж ты так горишь желанием, я могу тебе по дружбе кое-какие документы показать. Скопировать я их тебе не могу, но прочитать при мне ты можешь. – Был бы очень признателен! – обрадовался Том. – Для моей работы это было бы неимоверно ценно. Я в долгу не останусь, поверь мне! – Кстати, насколько я понимаю, мой погибший друг Джу общался с американскими коллегами по вопросам выдачи разрешения на создание подобной лаборатории на территории Гонконга. Вернувшись домой, в свой таунхаус, Том Рокфорд не отправился спать. Он поднялся в свой домашний кабинет, плотно закрыл за собой дверь и в течение следующих двух часов готовил секретную шифровку в Москву. Мистер Рокфорд был ученым, консультантом, мужем и отцом. Одновременно он и его жена миссис Рокфорд были глубоко законспирированными российскими разведчиками-нелегалами, которые уже десять лет выполняли важное задание на территории США. Глава 9 Париж, Франция – Он великолепен! Я просто в восторге! Маленький, а такая мощь! – восторженно и с детской непосредственностью восклицал в трубку Анри. Стелла слушала его и улыбалась. – Я и шлемы купил, два! Себе черный, а тебе красный. Пойдет? – продолжал Анри. – Выгляни скорее в окно! Стелла сдвинула штору и посмотрела на улицу. Внизу на обочине с поднятой вверх головой стоял Анри, а рядом с ним – красный скутер. Молодой человек приветственно взмахнул ярким шлемом, затем повесил его на рукоятку управления и завел мотор. Грациозно оседлав скутер, он лихо промчался под окнами сначала в одну сторону, затем в другую и резко затормозил. Стелла одобрительно подняла большой палец руки вверх. «Спускайся сюда, дорогая, прокачу!» – крикнул Анри. Через минуту девушка уже была внизу, и счастливый обладатель новинки, задыхаясь от счастья, принялся показывать ей скутер и рассказывать о нем: – Это «Хонда Дио». Движок мощный, но на литре бензина можно проехать почти семьдесят километров. Четырехтактный, а главное… главное, что грузовая нагрузка сто пятьдесят килограммов. Мы вдвоем ведь часто будем ездить? Так что набирать вес нам нельзя, – пошутил Анри. Стелла стояла и лишь умиленно улыбалась. Она была очень рада за любимого. Он давно мечтал купить средство передвижения, и не автомобиль, а именно такого двухколесного коня. Ездить на нем по Парижу было очень удобно и намного быстрее, чем на машине. Да и головной боли с парковками можно было избежать. – Садись! – Молодой человек подал девушке красный с белыми молниями мотоциклетный шлем. Девушка его послушно надела и устроилась на сиденье позади Анри. Со скутера Париж выглядел совсем по-иному – движение и скорость создавали иной ракурс для наблюдения за мостами, парками и бульварами. Анри мчался по улицам, умело маневрируя и обгоняя попутные автомобили, ловко поворачивая в переулки, резко тормозя на светофорах и перед пешеходными переходами. Правил при этом он не нарушал и бездумно не лихачил. Стелла доверчиво прижималась к нему и чувствовала себя в безопасности. Постепенно двухколесная железная машина удивительным образом сблизила молодых людей. Стелла воспринимала своего парня надежной опорой не только на скутере, а он неожиданно осознал всю меру ответственности за свою подругу. Их отношения крепчали, а мотороллер сделал повседневную жизнь более комфортной. Поездки по Парижу и в близлежащие окрестности на природу стали любимым времяпрепровождением в выходные дни. В один из пасмурных дней, которые обычно накрывают Париж зимой, Стелла уговорила Анри в обеденный перерыв заехать за ней и вместе прокатиться до их любимого китайского ресторана. Ближе к полудню молодой человек позвонил и предупредил, что скоро будет. Стелла спустилась и прошла на угол перекрестка. В руках она несла свой мотоциклетный шлем. Анри должен был появиться с минуты на минуту. Вдалеке появилась яркая движущаяся точка, и через мгновение красный скутер уже отчетливо выделялся среди окружающих автомобилей. Анри торопился, но ехал насколько позволяли правила дорожного движения. За несколько десятков метров до перекрестка молодой человек начал притормаживать и включил сигнал, предупреждая участников движения об остановке. Следовавший позади него старенький «Пежо» вдруг увеличил скорость, намереваясь обогнать скутер, и тоже включил поворотник. Стелла, наблюдая за происходящим, поняла, что происходит нечто ужасное, и в тот же миг «Пежо» подрезал скутер и в движении задел его задним крылом. Мотороллер, не успевший погасить скорость, перевернулся через переднее колесо. Анри вылетел из сиденья вперед и упал на тротуар, метрах в пяти от Стеллы. Тело его устрашающе замерло, а шлем слетел с головы и раскололся об асфальт. Под ногами у Стеллы оказалась папка с документами, выпавшая из сумки Анри. Девушка рефлекторно, чтобы ветер не разметал листки бумаги, наступила на нее ногой, затем подхватила и кинулась к мотоциклисту. Он лежал с закрытыми глазами без сознания, но дышал. Из глаз Стеллы текли слезы, и сердце отчаянно билось, но она нашла в себе силы осмотреть тело Анри. Крови не было, переломов, как ей показалось, тоже. Девушка понимала, что в таких случаях нельзя менять положение потерпевшего. Она быстро достала телефон, чтобы вызвать службу экстренной помощи, но это оказалось излишним. Где-то вдалеке уже слышался вой сирены. Водитель «Пежо» опустился на корточки возле своей машины, зажав голову руками. Рядом с ним валялся сотовый телефон. Очевидно, Стелла настолько потерялась во времени, что те, как ей показалось, мгновения, которые она провела возле пострадавшего, в действительности оказались минутами. «Скорая помощь» и полиция прибыли к месту происшествия. Вокруг собирались зеваки. Вскоре уличный гул сменился на тишину больничной палаты. Но такое затишье больше тревожило, чем умиротворяло. Слышался прерывистый писк медицинской аппаратуры и голоса переговаривающихся медсестер. Стеллу пустили к пострадавшему только после его тщательного обследования. К счастью, он отделался сотрясением мозга и несколькими ушибами. Девушка нерешительно вошла в палату и села на стул рядом с кроватью. Пакет с соком и фруктами, купленными по дороге, она бережно, чтобы не потревожить Анри, поставила на пол. Больной спал, но на его исцарапанном лице то и дело появлялись всплески болезненных судорог. Как только Стелла попыталась нежно прикоснутся к ссадине на щеке, Анри медленно открыл глаза. – Дорогая, это ты… – через силу улыбнулся он. – Прости меня, любимый. Если бы я не стояла так близко к перекрестку, то ничего бы не случилось. Это я виновата, – разрыдалась Стелла. – Перестань, – нахмурился Анри, – прекрати немедленно плакать. Не огорчай меня. Ты ни в чем не виновата… – Я тут тебе принесла… – засуетилась девушка и начала доставать фрукты из пакета, складывая их на прикроватной тумбочке. – Спасибо! А как там мой «конь»? – Проще новый купить, – огорченно взмахнула рукой Стелла. – А ты что, все равно собираешься ездить? – Разумеется. Вот получу выплаты по страховке и куплю новый… такой же. – Не знаю, не знаю. Я против, – заупрямилась девушка. – Слушай, – попытался поднять голову от подушки Анри, – а сумка? Где моя сумка? – Лежи, лежи, – остановила его Стелла. – С ней все в порядке, она дома. Документы, которые из нее выпали на тротуар, я собрала. – Ты их смотрела? – озабоченно спросил молодой человек. Девушка понимала, что полное отрицание вызовет как минимум недоверие или даже подозрения, и поэтому ответила: – Я их собрала, сверила по количеству страниц, по нумерации, чтобы ни один лист не пропал. – Какая ты у меня умница! Ты себе не представляешь, какие у меня могли быть неприятности, если бы они оказались потерянными. Дело в том, что… – молодой человек в нерешительности умолк. Стелла предполагала, что сейчас последует признание Анри о некоторых аспектах его работы, и сделала вид, что задумалась. Эта минута предназначалась для того, чтобы мужчина сам решился на откровение. Расчет оказался неверен. Никаких объяснений не последовало, и тогда, чтобы прервать неловкость долгой паузы, Стелла наклонилась над Анри и нежно поцеловала его в щеку. – Какая ты заботливая… и все понимаешь… – тихо произнес Анри. – Через несколько дней мы снова будем вместе… – Конечно, я буду ждать. Важно, чтобы ты был здоров. Главное, что у тебя есть я, а у меня есть ты, – проникновенно произнесла Стелла. Анри внимательно посмотрел на девушку и ничего не ответил, а после долгого молчания произнес: – Я тебя очень люблю и очень ценю. – Не скучай, выздоравливай и помни: я тебя тоже люблю и всегда буду рядом, чего бы это мне ни стоило, – девушка еще раз поцеловала ослабевшего возлюбленного и вышла из больничной палаты. «Чего бы мне это ни стоило» – эти слова продолжали резонировать в ее голове. Что это? Желание или клятва самой себе? За три дня, пока Анри находился в больнице, Стелла успела сделать одно важное дело. Центр настоятельно советовал ей на конспиративной квартире оборудовать тайник для тех вещей, которые имели двойное назначение, то есть выглядели как обычный предмет и одновременно являлись шпионскими штучками. Для оборудования тайника Стелле пришлось проявить незаурядную смекалку и заранее заказать решетчатую полку у одного умельца на блошином рынке. Предмет был изготовлен по определенным размерам. После того как Стелла закрыла за собой дверь квартиры в мансарде, она первым делом надела латексные перчатки и достала из хозяйственной сумки изготовленную по заказу полку. Затем аккуратно вытащила из стены вентиляционную решетку, стараясь не нарушить ее запыленного вида. Изначально при постройке более чем двухвекового дома эта вытяжная шахта использовалась как дымоход. Во время предыдущего посещения квартиры Стелла вбила четыре гвоздя в дюбели внутри вентиляционного отверстия, по два с каждой стороны. Важно было, чтобы вентиляция продолжала исправно работать в квартирах нижних этажей. Сделать это оказалось несложно, так как кирпичная кладка за двести лет сильно обветшала. После этого она аккуратно вставила в вытяжную шахту полку и положила ее на шляпки гвоздей. По размерам полка оказалась как раз впору. На ней были осторожно уложены все аксессуары, которые были необходимы при работе с шифровками и которые могли бы скомпрометировать девушку. Жизнь разведчика-нелегала очень часто состоит из ситуаций, в которых необходимо проявить креативность и смышленость. К тому же нужно многое уметь делать самому, чтобы лишний раз не прибегать к услугам других людей. Удовлетворенная удачно оборудованным тайником, Стелла расслабилась и мечтательно посмотрела в миниатюрное окошко. Она поймала себя на мысли, что скучает по своей гонконгской квартире. Через несколько минут должен был начаться сеанс радиосвязи. Девушка, не снимая перчаток, достала из самодельного тайника радиоприемник, привезенный из Гонконга, и тщательно протерла его спиртовыми салфетками. После этого она расположила на столе чистый лист бумаги, блюдце и зажигалку. Затем настроила приемник на нужную частоту и вставила в одно ухо миниатюрный наушник. В Париже это был первый сеанс связи с Центром, поэтому, когда в установленное время через наушник послышались звуки азбуки Морзе, девушке пришлось походить по комнате в поисках более устойчивого сигнала. В результате она перебралась от столика на небольшую односпальную кровать, подложила книгу под лист бумаги и начала старательно записывать карандашом группы цифр. Музыкальный слух и навык, полученный на подготовке и закрепленный многочасовыми упражнениями, позволял быть уверенной в том, что шифровка будет записана с минимальными ошибками. После того как сеанс передачи закончился, Стелла в первую очередь вернула радиоприемник на место в вентиляционное отверстие. Прошло сорок минут, и череда безмолвных цифр стараниями молодой разведчицы превратилась в послание из далекой Москвы: «Центр получил посланную вами открытку. Переданная на пленке информация представляет большой интерес и тщательно изучается. Нам представляется, что Морис благодаря его знаниям компьютерных технологий вовлечен в сбор информации о политических деятелях и бизнесменах в Ираке, Ливане и Саудовской Аравии. Предполагаем, что такая информация собирается путем отслеживания финансовых транзакций и деловой активности и впоследствии может использоваться для компрометации этих лиц. Учитывая контакты Мориса с американцем с русской фамилией, просим проявить особую осторожность. О любых подозрениях и настораживающих моментах незамедлительно информировать. Просим также сообщить о планируемом возвращении в Гонконг. Там будет необходимо по возможности собрать сведения о погибшем чиновнике, в частности, о его вовлеченности в переговоры по строительству американской биолаборатории». Анри по предложению Стеллы в переписке с Центром получил псевдоним Морис по аналогии с французским коммунистом Морисом Торезом. Ей нравилось представлять Анри борцом за справедливое общество – по крайней мере, она мечтала о том, что однажды он станет ее соратником. Девушка внимательно перечитала текст несколько раз, свернула лист бумаги гармошкой, поставила на ребро в блюдце и подожгла верхнюю кромку бумаги в нескольких местах. Огонь медленно и почти без дыма опускался вниз по бумаге и через несколько секунд превратил ее в полоски пепла, которые распались по тарелке. Разведчица отработанным жестом стряхнула пепел с тарелки в бумажную салфетку и тут же смыла все в унитаз. После того как шпионские аксессуары были вновь спрятаны в тайнике, можно было снять перчатки. В случае непредвиденных событий и вопросов Стелла могла утверждать, что все вещи, включая радиоприемник, остались от прежних жильцов, а она не имеет к ним ни малейшего отношения. Перчатки девушка намеревалась выбросить в урну на улице. Запасная пара на следующий раз всегда хранилась в комплекте краски для волос. Глава 10