Глава 17 Москва, Россия В штаб-квартиру Службы внешней разведки круглосуточно стекается информация со всего мира. Огромный штат шифровальщиков, аналитиков, научно-технических специалистов обрабатывает ее и незамедлительно готовит справки и записки для руководства. Тематика сообщений может касаться самых различных вопросов, которые так или иначе связаны с защитой страны, прогнозированием действий других государств и упреждением агрессивных замыслов. Геополитическое противостояние России и Запада, которое несколько отошло на второй план в девяностые годы, возобновилось в начале двухтысячных. Формировались планы на расширение НАТО с вступлением в альянс Болгарии, Румынии, Словакии, Словении и стран Прибалтики. Опять обострилась ситуация на Ближнем Востоке. С вторжением в Ирак в марте 2003 года коалицией западных стран во главе с американцами началась реализация плана по созданию так называемого «Большого Ближнего Востока» и перекройки карты арабского региона, от Йемена до Марокко с целью установления прямого контроля над его национальными богатствами. На фоне официальных заявлений о сотрудничестве и некоторых общих интересах незримая борьба между российской разведкой и зарубежными спецслужбами не затихала ни на один день. В потоке сведений и документов, добываемых сотрудниками внешней разведки, все более отчетливо вырисовывалась одна серьезная угроза. Пентагон поспешил создать на территории бывшего Советского Союза разветвленную сеть биологических лабораторий. Российской разведке первой стало известно, что Грузия подписала с министерством обороны США соглашение, в котором предполагалось «сотрудничество в сфере технологий и патогенов, связанных с развитием биологического оружия и нераспространения информации в этой сфере». В России понимали, что вслед за таким соглашением в руки американцев наверняка попадут многие результаты исследований, которые проводились в СССР, в частности, пробирки с образцами страшных патогенов, способных спровоцировать новые эпидемии. Одними из наиболее опасных были образцы сибирской язвы. Вскоре была получена информация о том, что американские сотрудники грузинской лаборатории будут иметь дипломатический статус, что обычно применялось лишь к представителям военных ведомств. Российское руководство было крайне обеспокоено американскими планами по разработке биологического оружия, поэтому перед ведомством была поставлена приоритетная задача по сбору и анализу информации по этой теме. Из штаб-квартиры в Ясенево шифровки с соответствующими заданиями шли к посольским резидентурам, нелегалам и агентам из местных жителей. Задание получили разведчики с псевдонимами Майк и Меган в Бостоне. Ведь этой паре, работающей не один год под надежной легендой, удалось в результате планомерных усилий выйти на научные круги США, которые могли бы пролить свет на ситуацию. В частности, этим нелегалам поручили собрать всю возможную информацию о бывшем советском микробиологе и эксперте по биологическому оружию, казаху по происхождению, Бену Амубекову, который уже более десяти лет проживал в Америке. Центр очень интересовали его нынешние связи и научные интересы. Очередное совещание между руководителями управления «С» было посвящено обсуждению возможности переезда нелегала Долли в Америку на несколько месяцев. То, что происходило в кабинете Ивана Владимировича Вершинина с участием начальника североамериканского отдела Бориса Платоновича Зорина, а также Сергея Петровича Холмогорова и Юрия Краснова, нельзя было назвать формальной встречей руководителей. Иван Владимирович ценил живое коллективное обсуждение, так называемый «мозговой штурм», при котором участники разговора выдвигают максимальное количество предложений, аргументов «за» и «против». Генерал предоставил слово заместителю начальника нелегальной разведки Холмогорову. Тот напомнил присутствующим содержание недавней шифровки, полученной от Долли, с информацией о том, что ее бойфренд под оперативным псевдонимом Морис, он же француз Анри Мансур, будет проходить обучение в США на курсах повышения квалификации специалистов и что она просит разрешения Центра на поездку в Сан-Франциско вместе с ним для того, чтобы узнать подробности этой учебы. Морис настойчиво уговаривал Долли провести несколько месяцев с ним, и ее отказ мог бы выглядеть неестественным на фоне их нынешних взаимоотношений. Был в сообщении и еще один дополнительный аргумент: ее отъезд не повлияет на сотрудничество с журналом в Гонконге, потому что Долли удалось уговорить босса считать это командировкой с конкретным заданием. Смекалка и настойчивость разведчицы сыграли свою роль. Проницательный Сергей Холмогоров, разумеется, сразу понял, что нелегал Долли руководствовалась не только перечисленными в шифровке доводами, но и чисто личными интересами и желанием быть рядом с возлюбленным. «Что ж, разведчики ведь тоже имеют чувства, и нет смысла не прислушиваться к их сердцам, особенно когда это не вредит делу», – спокойно резюмировал он. Следом за Холмогоровым слово взял Юрий Краснов как младший по должности. Было понятно, что он был против длительного пребывания Долли в Америке. Его главным доводом было то, что ценный агент, которого он готовил несколько лет, взращивал с момента подбора и до окончания подготовки, который успешно осел в стране назначения, не должен вот так, из-за любовной связи, переезжать и бросать все, что было наработано. Непосредственный начальник Юрия догадывался о личной симпатии своего подопечного к Долли и о том, что в нем отчасти говорит ревность, но спорить с логикой Краснова он не стал. Непосредственный куратор нелегала безусловно имел право на собственное мнение. Успокаивало Холмогорова лишь то, что по отделу ходили слухи о новом весьма серьезном увлечении Юрия Краснова – Карине из аналитического отдела. Оставалось надеяться, что эти отношения будут складываться благоприятно и смогут отвлечь Юрия от излишне чувствительной реакции на то, что происходит в личной жизни Долли. Еще один из присутствующих на совещании, Борис Платонович Зорин, не имел ничего против пребывания разведчицы в Америке, особенно если у нее остается возможность в любой момент вернуться обратно в Гонконг. Он считал, что ее легенда и документальный вариант не вызовут проблем при въезде в США, а пребывание в Сан-Франциско добавит не выдуманную, а реально прожитую главу к истории Долли и одновременно даст ей возможность расширить базу контактов. Смена страны и обстановки всегда полезна для разведчика тем, что заставляет его переосмыслить уже пройденный путь, повысить бдительность и создать заделы для дальнейшей работы в виде новых связей. Иван Владимирович внимательно выслушал своих подчиненных и поделился своим видением: – Спасибо за ваши мнения. Я вижу, что аргументы «за» пока доминируют. Отмечу еще один немаловажный факт, о котором никто не упомянул, – пребывание Долли вместе с ее Морисом не будет вызывать никаких подозрений у окружающих. Ее предыдущая легенда-биография там хорошо впишется. Девушка с азиатскими корнями, с китайским и отличным английским, приехавшая вместе с бойфрендом, может беспрепятственно общаться с людьми из различных сфер, начиная с фанатов новых технологий и заканчивая именитыми учеными. Это ли не мечта каждого нелегала? Главное – умело направлять работу нашей девочки. – Тут вам, Юрий Александрович, забот добавится. Вершинин слегка подмигнул Юрию, но тут же принял более серьезное выражение лица: – Теперь по самому бойфренду. Он мне кажется весьма перспективным. Как вы знаете, нашему проверенному французскому агенту Маркизу удалось его достаточно хорошо изучить на протяжении полугода с того момента подстроенного знакомства на горнолыжном курорте. Вот послушайте, как он охарактеризовал Мориса на встрече с нашим связным: «Объект изучения имеет репутацию честного человека и уважаемого профессионала. Знакомые с ним люди выделяют его принципиальность и, в определенном смысле, прямоту и обостренное чувство справедливости, которое иногда вредит его отношениям с начальством. По мнению агента, он «не до конца еще стал французом» – все еще поддерживает тесные отношения с родственниками в Ливане и, кажется, Ираке, постоянно в разговорах возвращается к своей жизни на Ближнем Востоке… – Вершинин многозначительно окинул взглядом подчиненных. – Также он искренне любит свою девушку». Закончив цитировать пришедшее от человека из резидентуры сообщение, Иван Владимирович добавил от себя: – Все это мы должны учитывать. Это важно и может служить определенной гарантией лояльности ливанца, если на этом правильно сыграть. У меня есть планы на этого француза, но это тема отдельного разговора. Что нам необходимо в данный момент – это быть в курсе его контактов. Важно разобраться, что и кто стоит за этими курсами повышения квалификации. Понимаете, о чем речь? И кто, как не наша замечательная Долли, может справиться с этой задачей? Иван Владимирович сделал многозначительную паузу и затем подвел черту: – Я разрешаю выезд Долли в США на три-четыре месяца. Дальше будем действовать, исходя из сложившейся ситуации. Поскольку выезд временный, контакты Долли с американской резидентурой нужно исключить, американский отдел будем запрашивать и информировать по мере необходимости. Вы, Юрий Александрович, на этот период проработайте дополнительные условия связи для Долли. Если других вопросов нет, то все свободны. После этих слов по лицу Юрия Краснова пробежала тень сожаления и тревоги, смешанная с грустью. – А вас, Борис Платонович, я попрошу остаться, – с улыбкой и явно апеллируя к знаменитой фразе Мюллера из советского телефильма «Семнадцать мгновений весны», произнес Вершинин. – Вы всех телезрителей так напугаете, – улыбнулся Борис Платонович Зорин и послушно присел на стул. – А если серьезно, то расскажите мне, как обстоят дела у Майка и Меган? Глава 18 Первого мая 2003 года на борту авианосца «Авраам Линкольн» американский президент Джордж Буш торжественно объявил о том, что США и их союзники одержали победу и серьезные боевые операции в Ираке завершены. Позже эта его речь получит название «Миссия выполнена». Последствия американской кампании для Ирака оказались плачевными. Весь регион погрузился в хаос. Началась межконфессиональная вооруженная борьба за власть. У американцев, которые плохо понимали культуру этой арабской страны, не было никаких внятных планов дальнейшего обустройства Ирака. Система управления в стране с хрупкой этнической структурой была разрушена. Несмотря на то что армия иракского лидера Саддама Хусейна была разбита, короткие ожесточенные стычки все же продолжались, постепенно перерастая в широкомасштабную партизанскую войну против оккупантов в сочетании с гражданской войной между различными религиозными группами самого Ирака. Шииты, которых притеснял Хусейн, относились к американцам достаточно лояльно, а к суннитам, ставшим основой сопротивления, потянулись боевики со всего исламского мира. Многовековая конфессиональная рознь и межплеменные противоречия, ранее жестко подавляемые режимом, позже вылились на улицы и превратились в ожесточенные схватки. Обрушение экономики и обнищание людей привело к тому, что мужчины, чтобы прокормить семьи, взялись за оружие и занялись грабежами. Многочисленные трагические инциденты, в которых продолжали погибать местные жители, вызывали ненависть со стороны иракцев по отношению к солдатам коалиционных сил. Наиболее нестабильным был так называемый «суннитский треугольник» с центром в городе Фаллуджа, где американцы чаще всего подвергались нападениям. Этот «город мечетей», расположенный менее чем в ста километрах от Багдада, в ходе основных боевых действий не пострадал. В апреле 2003 года в Фаллуджу вступили подразделения одной из воздушно-десантных дивизий США, и это вызвало недовольство со стороны жителей. Незнание арабских традиций и менталитета оккупантами порождало непонимание и враждебное отношение местных жителей, а отсутствие среди американских военных достаточного количества переводчиков только усугубляло обстановку. Неожиданная трагедия разразилась, когда солдаты армии США открыли огонь по мирной демонстрации, требовавшей возобновления работы местной школы. В результате погибло несколько десятков человек, что окончательно ожесточило горожан. Боевики, многие из которых ранее были солдатами и офицерами иракской армии, стали все яростнее нападать на колонны и отдельные патрули американских солдат, устраивать засады, обстреливать бронетехнику из гранатометов, устанавливать на дорогах мощные фугасы. Однако постепенно ситуация немного успокоилась – открылись школы, начали работать рынки и торговые точки. Лавка торговца коврами Рахата Мансура находилась на одной из оживленных улиц в центре Фаллуджи. В последнее время ввиду опасной обстановки в городе торговлю часто приходилось сворачивать на несколько дней, и из-за этого торговля шла неважно. Рахат частенько скучал в своей лавке в одиночестве, среди развешанных по стенам и свернутых на полу в рулоны ковров. В один из майских дней едва слышный перезвон колокольчика на дверях нарушил полуденную дремоту владельца магазина. Обычно этот звук извещал о прибытии посетителя. Рахат радостно вскочил с низкой табуретки, но его ожидало разочарование, которое пришлось тут же скрыть доброжелательной улыбкой перед вошедшим. Оказалось, что в гости зашел хозяин соседней лавки Агиш. – Ас-саламу алейкум, – поприветствовал гостя Рахат и, согласно традиции, слегка поклонившись, дотронулся до своего лба ладонью. – Алейкум ас-салам! – хмуро ответил Агиш. – Тоже скучаешь? – Слава Аллаху, мы живы, – Мансур подвинул гостю свой табурет. – Присаживайся, дорогой. Кофе будешь? – Нет. Спасибо, – деликатно отказался сосед. – Из-за этих американцев дела совсем из рук вон плохо идут. – У меня тоже, – тяжело вздохнул Рахат. – Скоро семью кормить нечем будет. – Да… наша старинная поговорка «Будь милостив к тому, кто ниже тебя» не про американцев, – посетовал гость. – Ведут себя как хозяева, а в глазах страх. Палят по сторонам без всякого повода, – поддакнул Рахат. – Я, пожалуй, пойду, я ведь зашел только узнать, что ты жив и здоров, – поднялся с места гость. – Как видишь, я продолжаю жить, но без достатка. Закрою сегодня лавку пораньше и отправлюсь назад. Все равно покупателей-то нет, – откликнулся Рахат. На этом мужчины и попрощались. Вскоре Рахат опустил жалюзи магазина, вышел на улицу и направился в сторону дома. Пройдя по основной торговой улице, он свернул в тихий переулок. Его кожаные сандалии тут же покрылись пылью, а темно-синяя длинная рубаха-дишдаша ритмично развевалась при каждом его энергичном шаге. Рахат уже приближался к следующему нужному ему повороту, когда в ста метрах впереди от него на дорогу вынырнул бронированный автомобиль американского патруля. Торговец резко остановился и даже сделал несколько шагов в сторону, чтобы пропустить военный «Хаммер». Неожиданно раздался оглушительный взрыв, и рядом с патрульным автомобилем вздыбилась земля. Испугавшись, Рахат упал на землю и прикрыл руками голову. Немногочисленные местные жители, которые в этот час находились на улице, поспешно скрылись в своих домах. Лишь мальчик лет восьми остался стоять возле одной из закрытых дверей. Он выглядел напуганным и растерянным. Скорее всего, его дом находился напротив, но он боялся перебежать через дорогу. Из «Хаммера», остановившегося посреди улицы, открыли хаотичный огонь. От стен задетых пулями домов разлетались в разные стороны куски штукатурки, покрывая согнувшегося у стены мальчишку белой пылью. Очнувшись от первоначального оцепенения, он стал громко кричать, но грохот стрельбы заглушал его вопли. В какой-то момент бронированный автомобиль попытался резко развернуться, но только неудачно съехал вниз на обочину и, уткнувшись в стену дома, замер. Его дверца приоткрылась, и из нее на землю сползла девушка в военной форме с окровавленной головой. Выбравшийся из бронеавтомобиля с другой стороны американский солдат начал вести хаотичную стрельбу по окнам ближайших домов. Рахат поднялся и сделал несколько шагов, чтобы схватить мальчишку и оттащить его подальше от места стрельбы, но тот рванулся через дорогу, вероятно в сторону своего дома. Торговец попытался догнать ребенка, чтобы остановить его, но поскользнулся, и они оба повалились на пыльную дорогу. Рахат попытался накрыть кричащего мальчика своим телом, чтобы защитить его от шальных пуль. В это время американский солдат развернулся в их сторону, продолжая беспорядочно стрелять. Одна пуля отметилась возле головы Рахата, а вторая попала ему в спину. Его тело сначала слегка дернулось, а потом неподвижно застыло. Пока солдат перезаряжал магазин автомата, мальчик выбрался из-под неподвижного тяжелого тела своего спасителя и побежал прочь. Навстречу ему из дома выскочила напуганная молодая женщина с растрепанными волосами. Она дрожащими руками подхватила ребенка. Ей на помощь пришли два местных парня, которые решительно потянули обоих за собой. Американец внезапно прекратил стрелять и, затащив раненую девушку в «Хаммер», уехал с места происшествия. На обочине лишь остался лежать труп Рахата, под которым пыль улицы смешалась с густой багровой кровью… Сан-Франциско, США Стелла любила приходить на Ломбард-стрит, самую короткую улицу Сан-Франциско и самую извилистую в мире: сто восемьдесят метров крутого, почти тридцатиградусного спуска. Название Русский холм этот район получил благодаря населявшим его ранее эмигрантам из Российской империи. Постепенно русских там практически не осталось. Наверное, в самом названии района было что-то притягательное для Стеллы. Россия была для нее недосягаема, а вот Русский холм был совсем рядом, по нему можно было побродить, сливаясь с разноязычными туристами и утешая себя робкими воспоминаниями. Жизнь с Анри в новом городе складывалась благополучно. В детстве Стелла мечтала здесь побывать, и теперь ее радостное воодушевление усиливалось от каждой прогулки по Сан-Франциско и от погружения в его ритм. Анри проводил весь день на занятиях, а в распорядок Стеллы входила обязательная утренняя пробежка, покупка продуктов, внимательное чтение газет и, конечно, встречи и беседы с разными людьми. Ужин часто проходил в компании новых друзей Анри, среди которых были в основном американцы, работающие в сфере информационных технологий. Отпуск, который Стелле предоставили в редакции журнала, должен был продлиться пару недель. А потом ее ожидала интересная работа по сбору материала для обзора возможностей инвестиций со стороны китайских компаний в высокотехнологичную промышленность Калифорнии. Такая тема была выбрана и предложена журналу самой Стеллой не случайно. После того как Центр согласовал ее временный переезд в США, он тут же рекомендовал ей несколько направлений для сбора информации на месте. Наряду с традиционной политической тематикой, которая могла касаться деятельности в этом штате Демократической партии, интерес для России представляли перспективные разработки в области информационных и биотехнологий. Для Стеллы не составило труда убедить руководство журнала и получить от главного редактора официальное репортерское задание. Это было отличным прикрытием для ее общения с множеством потенциально интересных людей в Кремниевой долине, в Стэнфорде, Беркли и других местах. Стеллу не останавливало то, что она в этом городе находилась лишь временно. У нее уже выработалась присущая всем разведчикам профессиональная привычка целенаправленно и постоянно устанавливать контакты с новыми людьми в надежде, что среди них появятся те, кто будет обладать полезной информацией либо сможет привести ее к другим носителям такой информации. Многообещающим мог оказаться круг новых приятелей Анри в Кремниевой долине. День выдался солнечным и теплым. Выйдя из такси на вершине Русского холма, Стелла начала спускаться по извилистой пешеходной лестнице, которая имитировала изгибы проезжей части. Многочисленные зигзаги требовали от водителей на автомобилях немалого мастерства, а от пешеходов – внимательности и осторожности. Настроение девушки гармонировало с ярким голубым небом и отражалось легкой улыбкой на ее лице. Неугомонный калифорнийский ветер смело заигрывал с ее распущенными волосами и время от времени добирался до ее белой льняной юбки, задиристо оголяя смуглые колени. Пакет с надписью «Ливайс» в руке придавал девушке еще больше энтузиазма: после посещения фирменного магазина полчаса назад она стала обладательницей заветной обновки. Прошло много лет с 1853 года, когда в Сан-Франциско американец Леви Штраус основал мастерскую по пошиву джинсов, но этот товар с тех пор стал культовым во всем мире. Стелла выбрала обтягивающую бедра модель, слегка расклешенную книзу, которая отлично подчеркивала ее фигуру и делала акцент на ее длинные стройные ноги. После покупки она пребывала в прекрасном настроении и с упоением думала о встрече с Анри дома через несколько часов. Обычно до шести вечера он был занят и еще тридцать минут тратил на дорогу. Пребывая в отличном расположении духа, Стелла решила организовать в этот вечер дома романтический ужин. Тем более что для осуществления задуманного, как ей казалось, оставалось лишь спуститься с Русского холма, затем повернуть налево по любой из улиц и пройти до морских пирсов. Там находился известный городской рынок со свежайшими морепродуктами – рыбой, крабами, морскими гребешками и креветками. Бутылка белого вина могла бы хорошо дополнить трапезу. Окрыленная своей затеей, Стелла свернула на Ливенвор-стрит, но через несколько минут поняла, что ошиблась с направлением своего движения. Нужный ей пирс, видимо, находился где-то позади нее. Она проплутала по улицам довольно долго, но все же добралась до своей цели и выбрала креветки и рыбу из свежего улова. Еще через час, усталая и уже без улыбки на лице, она стояла с множеством наполненных покупками пакетов у двери их арендованного с Анри дома на Крокер-авеню. В коридоре Стелла наткнулась на ботинки Анри. – Дорогой! Ты уже дома? – громко произнесла она и, не дожидаясь ответного приветствия, поспешила вынуть из сумки запотевшую бутылку вина и поставить ее в холодильник. Пакет с морепродуктами она поместила в раковину и с нетерпеливым видом заглянула в комнату. Анри лежал на диване, укрывшись с головой рыжим пледом, из-под которого ярким синим пятном почти до пола свешивался его галстук. Пиджак был небрежно брошен на спинку стула. – Анри! Что случилось? – Стелла присела на колени перед диваном и осторожно приподняла плед, но молодой человек лишь отвернул лицо в сторону и судорожно прикрыл его ладонями. – Что-то случилось на тренинге? – как можно нежнее спросила она, но Анри беззвучно помотал головой в ответ. Стелла в растерянности глядела на него и не знала, что делать дальше, как вызвать его на разговор. После мучительно длинной паузы Анри резко приподнялся и сел, неуклюже облокотившись на диванную спинку. Он выглядел несчастным, захотел что-то произнести, но голос сорвался, словно от какой-то сильной внутренней судороги. Едва сдерживая слезы отчаяния, он вскочил и подошел вплотную к окну так, чтобы его лицо не было повернуто к девушке. В следующее мгновение он застыл в неуклюжей позе, сгорбившись и почти касаясь подбородком груди. Стелла с присущей ей чуткостью поняла, что тревожить расспросами любимого сейчас нельзя. Тем не менее она осмелилась подойти к нему и ласково обняла сзади за плечи. Анри попытался незаметно вытереть выступившие на глазах слезы, но этот жест только убедил Стеллу в его подавленном состоянии. Затем он еле слышно промолвил: – Они его убили… – Кого?! – испуганно воскликнула Стелла. – Рахата, моего родственника… Ты, наверное, помнишь, я тебе рассказывал, который жил в Ираке… – Кто его убил? – осторожно спросила девушка. – Американцы… с их очередной затеей. Они напали на Ирак… решили угробить очередную страну своей хваленой свободой… – Да, я знаю, слышала о военных действиях… – промолвила девушка. – Как это случилось? – Застрелил американский солдат… его безоружного… дядя не был военным, он лишь пытался спасти соседского ребенка… – Кто тебе это все рассказал? – Мне звонил дядя Фарид. Помнишь, вы познакомились с ним в Бейруте?.. – начал рассказывать Анри и сразу же осекся. Он вдруг подумал, что не стоило сейчас напоминать Стелле о ее драматичном похищении в Ливане, о страхе за собственную жизнь во время пребывания в плену боевиков-террористов, о странных расспросах и подозрениях в том, что она работает на китайские спецслужбы, и об освобождении ее с участием французских дипломатов. Стелла, безусловно, помнила ту историю и благодаря негласному расследованию Центра знала, что все было инсценировано французами в качестве проверки ее непричастности к китайской разведке. Проверку она прошла, и не было необходимости будоражить прошлое, особенно сейчас здесь с Анри. – Я сейчас их просто ненавижу… – сквозь зубы со злобой процедил он. – Кого? – Американцев. Фарид позвонил мне во время занятий, но хорошо, что в это время объявили перерыв, иначе бы я… – Молодой человек с силой ударил кулаком о подлокотник. – Надеюсь, ты ничего не натворил? Сдержался? – заволновалась Стелла. – Сдержался… вернее, меня удержал от скандала Джеф, – пояснил Мансур. – Кто такой Джеф? – Приятель. Мы успели сдружиться с ним на курсах. Он американец, но его тоже возмутили новости о военных действиях в Ираке, хотя до этого вслух он об этом ни разу не говорил. Джеф буквально удержал меня от того, чтобы я не надерзил первому попавшемуся преподавателю. Иначе… – Анри оборвал фразу на полуслове, но Стелле стало ясно, что горячая восточная натура ее бойфренда могла бы довести его до неприятностей, и он этого тоже боялся.