– Но это только один из них! Я уверен, что все уладится и тебе понравится в Сан Франциско. Тем более что ты свободно говоришь по-английски! А теперь давай закажем по кофе, и в путь, – Филипп жестом руки подозвал хозяина кафе. – Два маленьких кофе, пожалуйста! – Сейчас, – поспешил ответить мужчина и тут же исчез. Через минуту две чашечки эспрессо стояли на столе перед гостями. – Только вот позволь мне дать тебе дружеский совет… Этот вопрос надо обязательно обсудить со Стеллой, чтобы твоя возлюбленная почувствовала, насколько тебя волнует ее мнение и поддержка. – Ты прав. В середине недели я как раз отправляюсь в Гонконг в командировку. Заодно мы с ней все и обсудим. – Вот и замечательно! Остаток дороги молодые люди преодолели с неугасающим азартом мотоциклистов и менее чем через час прибыли в Руан. Переодевшись в гостинице, они тут же отправились к знаменитому Руанскому собору. Он, как натянутая струна, своими острыми многочисленными шпилями как будто пытался пронзить небеса. Тонкая вязь каменных кружев собора поражала своим изяществом. Здание было так велико, что Анри и Филипп, находясь вблизи него, не могли охватить взглядом всю его величавую красоту, но это не помешало им испытать благоговение перед его архитектурным могуществом. Чтобы продлить пребывание рядом с собором, друзья заняли столик на открытой террасе близлежащего бара и заказали себе по бокалу холодного пива. Остаток дня они провели в беспечных прогулках по улочкам старинного города. Филипп неожиданно проявил себя как завзятый ловелас, улыбался встречным девушкам и пытался познакомиться с ними. Анри вел себя более сдержанно и в конце концов отправился в гостиницу, оставив своего друга в компании двух симпатичных девушек. Лежа на кровати в номере отеля, Анри долго не могу уснуть. Стелла воскресала в его воображении как мистическая богиня, внешне непохожая на француженок, но манящая другим типом женской красоты и удивительным сочетанием загадочности и доброты. Он то и дело вставал с постели, задумчиво смотрел в окно на огни главной площади Руана и к середине европейской ночи, когда в Гонконге уже было утро, решился позвонить туда. – Дорогая, я так рад тебя слышать! Мы с Филиппом сейчас в Руане, выбрались на выходной, и мне тебя так не хватает! – Я тоже по тебе скучаю, любимый! Но ты же в четверг прилетаешь, верно? Ничего не изменилось? – Нет-нет, все в силе, скоро увидимся и обсудим одну новость, – после короткой заминки добавил он неуверенным голосом. – Надеюсь, что хорошую, – рассмеялась Стелла. После того как разговор закончился, девушка задумалась. Больше всего в жизни она не любила сюрпризов. Она отправилась на кухню, чтобы включить чайник, однако беспокойство внутри не проходило. С одной стороны, приезд Анри был для нее всегда радостным событием, она ждала любимого человека. С другой – каждая встреча с ним заставляла ее вновь и вновь анализировать их отношения. Могла ли она разрешить самой себе излишнюю привязанность к нему? Более того, могла ли она быть уверена в своей безопасности? Ведь в Бейруте, когда французы проверяли ее на связь с китайскими спецслужбами, он был заодно со своими компатриотами, а не с ней. Он участвовал в коварном сговоре. Что, если однажды, набравшись смелости или по указанию кого-то, он попытается завербовать ее для работы на французов? И что будет с их отношениями в случае, если она откажется? Что делать, если он вдруг сделает ей предложение выйти за него замуж? Как долго сможет она утаивать от него свою двойную жизнь? И правильно ли это с моральной точки зрения? Как на их связь дальше будет реагировать Центр? Появлялось много предположений и вопросов, но все они оставались без ответов. К этому перед каждым приездом Анри добавлялась всегда чисто практическая задача – проверить, не оставалось ли на виду чего-то, что могло бы ее скомпрометировать. Бдительность в эти моменты выходила на первый план. Новый телефонный звонок заставил Стеллу немного вздрогнуть. В выходные дни ее редко тревожили из редакции. К удивлению, на другом конце провода она узнала голос дочери профессора Чао. – Стелла, простите за беспокойство, вы не могли бы прямо сейчас приехать к нам? – Я постараюсь, а что случилось? – взволновано спросила девушка, досадуя на еще один нежданный сюрприз. – Приедете, мы все расскажем, – настаивала Цзян. Стелла поспешно допила чай, оделась по-простому в джинсы с футболкой и отправилась к семье профессора. В последний момент она прихватила с собой пудреницу с встроенной миниатюрной камерой. «Пусть будет на всякий случай», – подумала она. У порога Стеллу встретила, как всегда, немногословная вдова. Она была явно довольна визитом и вежливо пригласила гостью внутрь, а затем без лишних слов провела в кабинет мужа и предложила присесть за его рабочий стол. Вслед в кабинет вошла дочь Цзян и положила перед девушкой увесистую тетрадь в черной обложке. – Что это? – Стелла в недоумении повернула голову к стоящей за спиной дочери профессора. – Мы решили сделать генеральную уборку в кабинете папы и случайно обнаружили тетрадь, спрятанную на верхней полке позади массивных книг. Это, как оказалось, личный дневник отца. Его самые сокровенные мысли. Я не знаю, насколько вам это будет интересно, но, кроме вас, мы никому не доверяем, а после того, как прочитали некоторые страницы в дневнике, нам стало даже страшно. И довериться некому. Вы ведь занимаетесь журналистской деятельностью. Может, найдете издание, у которого хватит смелости провести независимое расследование и предать огласке подробности, – Цзян придвинула тетрадь поближе к гостье. – Прочитайте, особенно последние страницы. Остальное вряд ли пригодится – там есть очень личное, про наши взаимоотношения в семье, но это теперь не имеет значения. Я пока приготовлю чай, – промолвила она и вышла из кабинета. Стелла бережно открыла тетрадь там, где была вложена, возможно самим профессором, закладка: «Сегодня утром в моем рабочем кабинете состоялся крайне неприятный разговор с прибывшими из Америки представителями крупной фармкомпании. Они настоятельно требовали изменить мое решение по поводу строительства лаборатории в Гонконге. Я постарался объяснить им, что после тщательного изучения проекта я лично считаю, что открытие такой лаборатории было бы опасно на нашей густонаселенной территории. Американцы любят наживаться за счет других стран. Они даже испытания лекарственных препаратов предпочитают проводить не на собственных гражданах, а на иностранцах. Но я твердо убежден, что обязан защитить мое государство, даже если мне придется заплатить за это большими неприятностями». Стелле стало нестерпимо жаль профессора. Оказывается, он был готов бороться, тогда почему сдался? Она достала из сумки пудреницу и сделала снимок записи. Следующие страницы были датированы двумя неделями позже, но оказались не менее ужасающими: «Скандал продолжается, и давление на меня тоже. Причем уже с помощью некоторых должностных лиц в нашей администрации». «Есть сведения в профессиональных кругах о том, что Пентагон финансирует разработку бинарного биологического вооружения, создание смертельных комбинаций из двух вирусов, передающихся людям вирусов животных, невидимых вирусов и искусственных заболеваний. Последние могут создаваться для того, чтобы влиять на определенную этническую группу». Стелла методично, беззвучно работала секретным фотоаппаратом, прислушиваясь к каждому шороху за дверями кабинета. Записи в дневнике профессора с каждой датой становились короче: «Опять приходили двое американцев. Предлагали большие деньги за разрешение для лаборатории и угрожали. Мне становится страшно, особенно за родных. Они ведь ни в чем не виноваты». «Давление со стороны теперь уже группы неизвестных лиц ведется деликатно и в то же время не оставляет у меня сомнений, что неприятности будут, и не только связанные с потерей работы». «Начали открыто угрожать, деликатности как и не бывало». «Появилась демонстративная слежка, преследуют меня на каждом шагу». «Продолжают угрожать, теперь еще и по телефону, приходится его часто выключать». «Угрожали испортить карьеру моей дочери, если не соглашусь. Увольняться я не буду, постараюсь привлечь внимание прессы, если успею…» «Боже, сколько же испытал этот человек. Он просто не выдержал, сломался. Ему, наверное, не с кем было поговорить, он не хотел волновать свою семью», – из головы Стеллы не выходила эта мысль. Теперь девушка точно знала, почему смерть известного чиновника прошла почти незамеченной. Кто-то постарался скрыть истинные причины от общественности и журналистов. Стелла знала, что необходимо поделиться информацией с Центром, но прежде всего она должна пережить это эмоционально. Она вспомнила, как однажды в Москве Юрий Краснов принес ей вырезку из газеты и попросил прочитать статью о трагической судьбе нелегала Мэйси, русской Марии Добровой, которая в 60-х годах работала под прикрытием в Нью-Йорке. Она была владелицей салона красоты и сумела получить и передать в Центр информацию, сыгравшую важную роль в ослаблении Карибского кризиса. К несчастью, один из ее кураторов оказался предателем и выдал женщину. Заметив за собой слежку, Мария попыталась выехать из страны. Добравшись до Чикаго, она поселилась в местной гостинице, но агенты ФБР появились в ее номере и попытались склонить разведчицу к сотрудничеству. Она попросила время, чтобы обдумать их предложение, но оставшись одна в комнате, приняла решение покончить с собой и выбросилась из окна. Эта история потрясла тогда начинающую разведчицу. Она размышляла о том, было ли решение Марии Добровой правильным? Юрий заверил молодую Дашу в том, что Центр ее никогда не оставит в беде, что бы ни случилось. И это придало ей в то время уверенности. А мог ли кто-нибудь помочь бедному профессору в минуту отчаяния и сомнений? Было ли его решение шагнуть с высокой скалы навстречу смерти проявлением смелости или малодушия? Множество вопросов вновь терзали на этот раз уже не Дашу, а Стеллу Лэй. Только парадокс заключался в том, что это были два разных имени, но одно небезразличное чуткое сердце! Глава 16 Гонконг Ровно в полдень Стелла присела на скамейку напротив церкви Сент-Джеймс на Кеннеди-роуд и с беззаботным видом наблюдала за немногочисленными прохожими. На коленях у нее находилась полуоткрытая дамская сумочка. Позади, на крутом склоне, зеленел тихий скверик Стоун-Налла-лейн, через который проходил почти всегда малолюдный лестничный спуск на соседнюю улицу. Девушка еще раз посмотрела на часы, делая вид, что роется в сумочке, и испачкала подушечку среднего пальца алой губной помадой. Затем закрыла сумку, поднялась и начала спускаться по лестнице, каждая площадка которой представляла собой уютную беседку. Стелла чуть-чуть задержалась на первой из них и даже присела на сиденье перед высокой мраморной тумбой-цветником. Когда поблизости не было людей, она встала и приблизилась к деревянному ограждению, как будто любуясь зелеными насаждениями сквера, положила руку на угловую стойку и… на выцветших, чуть шероховатых перилах оставила небольшое, но заметное для сведущего взгляда алое пятно от губной помады. Это был сигнал для сотрудника российской резидентуры в посольстве о просьбе срочно провести моментальную передачу по условиям «Экспресс». Спустя три дня Стелла заглянула в кофейню «Пасифик бриз» и привычно заказала бутылку кока-колы. Она была уверена, что сотрудник резидентуры заметил ее сигнал несколько дней назад и сегодня выйдет на встречу. Мгновенная передача редко планировалась непосредственно в том городе, где работал разведчик-нелегал. Такое разрешалось только в экстренных случаях, когда требовалось передать что-то незамедлительно. В Москве накануне было созвано экстренное совещание и дано добро на проведение операции. Руководители посчитали, что Долли по пустякам вызывать на «моменталку» не станет. Телеграмма с уведомлением о разрешении на проведение операции в этот же день была отправлена по защищенному каналу связи в резидентуру в Гонконге. Девушка расплатилась и неторопливо поднялась с места. Она точно знала, сколько времени ей понадобится, чтобы пройти по маршруту. Условия «Экспресс» действовали уже давно, и Стелла имела возможность заранее, с точностью до секунд, рассчитать необходимый темп движения. Чтобы незаметно передать флешку с подготовленным материалом, она должна была оказаться возле связного в определенное время. Из кафе разведчица повернула налево и прошла по Фенвик-стрит до ближайшего перекрестка. Там, на подходе к торговому центру, пешеходная дорожка сужалась. В нескольких метрах от разведчицы появилась полная китаянка в черных шароварах и серой блузке навыпуск. В одной руке она держала объемистую хозяйственную сумку, а свободной рукой слегка размахивала при каждом шаге. Стелла сбавила шаг, но продолжала следовать и наблюдать за женщиной. Перед входом к эскалатору китайская тетушка остановилась, взяла сумку в другую руку, поправила рукой широкополую панаму и шагнула на движущуюся вверх ступеньку. Стелла вслед за женщиной поднялась на эскалаторе, свернула за угол и вышла в коридор обычно безлюдного пешеходного перехода. Здесь она пошла быстрее с явным намерением обогнать китаянку. Проходя мимо, она ловко разжала ладонь и уронила в хозяйственную сумку черную флешку. Повернув на лестницу направо, Стелла спустилась вниз к автобусной остановке. Китаянка спустилась по лестнице, ведущей налево. Сомнений в том, что миниатюрная электронная штучка попала к правильному человеку, не было. Женщина была одета так, как это было описано в условиях связи «Экспресс», а остановку перед эскалатором женщина сделала, чтобы убедиться, что нужный ей человек уже следует за ней. Девушке оставалось только с беспечным видом обогнать ее в оговоренном месте, причем у нее было в запасе с десяток метров, чтобы выбрать удобный момент в случае появления посторонних в пешеходном коридоре. Со стороны действия Стеллы не вызывали никакого подозрения. Несмотря на то что передача прошла без осложнений и непредвиденных обстоятельств, напряжение все же было. Пот градом катился с лица Стеллы, ладони вспотели. А «китайская тетушка» вышла из перехода на противоположной стороне улицы и невозмутимо продолжила свое движение в сторону набережной залива Виктория. Проведению такой, казалось бы, секундной операции предшествовала многочасовая подготовка резидентуры. Тщательно подбирались одежда и аксессуары – «тетушка» должна была выглядеть так, как было описано в условиях. Роль китаянки играла жена одного из сотрудников с якутскими корнями. За несколько часов до операции она выезжала, лежа на заднем сиденье машины с тонированными стеклами, из здания консульства в районе Ваньчай. Автомобиль следовал по проверочному маршруту, затем женщина высаживалась и следовала дальше одна. Она самостоятельно прогуливалась по городу, постоянно проверяясь, на такси доехала до парома, переправилась на остров Коулун и посетила рынок изделий из нефрита. Еще раз удостоверившись, что за ней нет хвоста, китаянка вернулась на остров Гонконг и проследовала до места мгновенной передачи. Стелла не могла прямиком возвратиться к себе в квартиру после проведенной спецоперации. Она также неукоснительно соблюдала правила и еще полтора часа бродила по улицам, стараясь чередовать многолюдные и пустынные места, чтобы еще раз убедиться, что за ней нет слежки. Прогулка благоприятно подействовала на ее настроение, волнение постепенно отступило, и мысли возвратились к совершенно другой части ее жизни, в которой предстояла встреча с Анри. Вечером он приземлился в аэропорту Гонконга и уже спустя час был в объятиях любимой женщины. Для Стеллы приезд Анри был всегда праздником и счастливым временем, когда можно было на короткое время отойти от образа собранной разведчицы и побыть мягкой, слабой и романтичной. Покупаться во внимании обожающего ее мужчины, насладиться красотой его тела и с головой окунуться в мир чувств и наслаждения. Анри всегда привозил подруге небольшие подарки. В этот раз это была книга с иллюстрациями картин французского художника Поля Гогена. Стелла обожала живопись импрессионистов. На титульном листе книги она заметила надпись, сделанную рукой Анри на английском языке: «Моей туземной богине с благодарностью за экзотику, которой она меня щедро одаряет». Тронутая прочитанной фразой, Стелла многозначительно обняла любимого и произнесла почти шепотом: «Спасибо тебе, пришелец из далекой страны, что даешь мне возможность дарить тебе любовь, радость и вдохновение. Вот только накормлю тебя и дам немного отдохнуть с дороги, а потом вновь одарю тебя всем этим с лихвой!» Стелла проснулась на рассвете. Анри мирно спал в обнимку с подушкой, как он привык. Книга о Гогене лежала на прикроватной тумбочке. На обложке была изображена обнаженная смуглая таитянка с острова, на котором художник провел несколько лет своей жизни. «А ведь я действительно выгляжу весьма экзотично рядом с этим симпатичным французом. Ни чистая европейка, ни стопроцентная азиатка, да еще и с необычным секретом, о котором он и не догадывается. Прямо сюрреализм какой-то! Во всем этом лишь наша любовь остается неподдельной и чистой. Она настоящая». С этими мыслями она вновь погрузилась в негу сна. Утро оказалось хмурым. Свинцовая зябь пролива Виктория, покоряясь штормовому ветру, шумно плескалась и пыталась сильными ударами сорвать свое негодование на бетонном облачении набережной. Лишь бронзовая скульптура Брюса Ли, этого стойкого оловянного солдатика, не поддавалась зловещим заигрываниям стихии. Анри открыл глаза от постукивания крупных капель дождя по стеклу. Стараясь не разбудить Стеллу, он бесшумно соскользнул с кровати. Его взгляд не покидал спящую подругу. Безмятежное лицо, длинные волосы, темной волной расплескавшиеся по белизне подушки, завораживали его. В этот утренний час он с новой силой осознал, насколько сильно любит Стеллу. В голове всплыли воспоминания о прошлой жизни до встречи с ней, когда он так же тихо вставал с постели, но только для того, чтобы гордым от очередной любовной победы сбежать от временной партнерши. По сравнению с тем, что он испытывал сейчас в этой небольшой гонконгской квартире, те прежние отношения казались не чем иным, как мимолетными увлечениями. Его предыдущие любовные победы больше походили на спорт, лишь опуская его в очередную бездну равнодушия, а сейчас… сейчас он едва не плакал от немужского чувства умиления. В Париже он очень скучал без Стеллы и жаждал общения с ней. Он знал, что коротких встреч с ней в Гонконге ему явно будет не хватать. Анри дошел до кухни и только успел включить кофемашину, как тут же почувствовал тепло женских рук. – Я тебя разбудил своим кухонным шумом? Прости, дорогая. Хотел принести тебе кофе в постель, – подмигнул Анри. – Ты это еще можешь сделать, я возвращаюсь в постель, – Стелла нежно погладила обнаженные плечи Анри и сделала шаг назад. – Замечательно, что ты не лишаешь меня такого удовольствия. – Приготовь несколько ломтиков хлеба в тостере и захвати масло и джем. И пару бананов в вазе на окне. Я изрядно проголодалась за ночь! Через несколько минут поднос с чашками еще дымящегося кофе и тарелка с тостами красовались у изголовья кровати. – Как все аппетитно, – улыбнулась девушка и принялась уплетать импровизированный завтрак. – Ты действительно голодная. Вот как я на тебя действую, – Анри играючи поцеловал Стеллу в лоб. – Ты на меня влияешь только положительно, ты же знаешь! Какое счастье, что ты наконец рядом со мной. Надолго в Гонконг? Надеюсь, что навсегда… – с чуть заметной надеждой в голосе сказала Стелла. – Не совсем так. Раз уж ты спросила, я поделюсь с тобой кое-какими новостями. Мне предлагают отправиться на курсы повышения квалификации. – Очень хорошо! – искренне обрадовалась Стелла. – Насколько я знаю, такие предложения получают только сотрудники, которых рассматривают к повышению по должности. Значит, ты растешь! – Видимо, это так. Даже не видимо, а совершенно точно, что так. Такие предложения делают не каждому. – Тогда почему ты этому не рад? – Стелла поставила чашку на поднос. – Или мне показалось? – Дело в том, что недавно американцы стали основными инвесторами в нашей компании. И курсы они организуют у себя в Америке. Я должен несколько месяцев провести в Сан-Франциско. – Тем более! Это же замечательно! – в голосе Стеллы звучало одобрение, хотя она еще до конца не осознавала, что это может означать для нее. – Курсы продолжатся целых четыре месяца! Это целая вечность без тебя! Давай поедем туда вместе, ты же сможешь договориться в редакции? – неожиданно выдал Анри. Готового ответа у Стеллы, конечно, не было, и она применила одно из основных правил поведения разведчика, которому ее обучал наставник на подготовке, – не отвечать сразу, а выдержать паузу в несколько секунд для подготовки ответа в голове. Она даже ловко растянула паузу, когда неторопливо поднесла чашку с кофе к губам и сделала глоток. – Анри, дорогой, я должна хорошенько все обдумать, ведь не так просто все бросить здесь и уехать. Сан-Франциско – чудесный город, я слышала о нем так много интересного. Уверена, что тебе там понравится. Там, кстати, очень большая китайская диаспора. – Все-таки попробуй уговорить твоего босса дать тебе длинный академический отпуск. Это же возможно, скажи мне, что да! Если бы Стелла была вольна самостоятельно принимать решение, она бы незамедлительно согласилась, даже бросила бы работу в редакции. Но… на пути к такому решению стоял Центр, и она не имела права уезжать из Гонконга без согласия на то руководителей в Москве. – Я попробую обсудить такую возможность в редакции. В любом случае, обязательно приеду к тебе в гости, – Стелла многозначительно обняла погрустневшего Анри. Он, в свою очередь, одарил ее страстным поцелуем, дав понять, что любое решение подруги не повлияет на его отношение к ней. Пока Анри наводил порядок на кухне, Стелла, поглядывая из окна на памятник непревзойденного Брюса Ли, еще несколько минут размышляла о неожиданной новости своего француза. Она отдавала себе отчет, что получить согласие Центра может быть непросто. Соединенные Штаты – это совсем другой оперативный регион, с особой контрразведывательной обстановкой. В Центре за него отвечают совсем другие люди. Ее руководителям в Москве нужно будет принять взвешенное решение, пустить ли ее в Америку вслед за Анри, даже если всего на несколько месяцев. Ждать ответа нужно будет по меньшей мере недели две. «Хорошо! Я подумаю, как решить этот вопрос. Постараюсь уговорить шефа дать мне какое-нибудь задание на Америку. Ты не представляешь, как мне хочется поехать с тобой!»