*** Оболочка уже активирована и лежит в той же ванне. — Слон, а где пленные? — спросил я командира, который поглядывает на своего будущего симбионта несколько нервно. — Понятия не имею, — пожал он плечами. — Креон забрал их себе. Сказал, охранять не надо, он разберётся. — У меня на их счёт мрачные предчувствия, — поделился я опасениями, рассматривая плохо затёртые брызги крови на полу. — Я не брал за них ответственность, — ответил Слон. — Это договорняки между владетелями. Думаешь, он их… — Есть такое подозрение. — Некрасиво выйдет. Хотя мы формально и не при делах, но поди объясни потом… — Слонище, отговаривать тебя по-любому без толку, но я прошу — не дай этой штуке залезть тебе в башку. Она попытается, я уверен. — Её ждёт большое разочарование, — гыгыкнул командир. — У меня там кость толстая. — Я серьёзно. Я постараюсь этого не допустить, но и ты не сдавайся… Пойми, Креон даёт тебе оболочку не для того, чтобы ты сказал «спасибо» и свалил с ней. Он уверен, что сможет тебя через неё контролировать. — Я не вчера на свет родился, товарищ. Догадываюсь так-то. Ты уж расстарайся, плиз. Это в твоих интересах — я ж тебе денег должен. Помру — кто отдаст? Ладно, вижу — пора мне… Слон неторопливо разделся, демонстрируя мускулистый торс в шрамах. Хорошо выглядит, чертяка, настоящий боевой самец. Бабы на таких вешаются гроздьями, то-то ему обидно, что Анахита не дала. Взялись за руки-за ноги, опустили в раскрывшееся чрево оболочки. Теперь только ждать. Разбудили меня среди ночи, на часах три «с копейками». — Он готов, — сказала Алиана. Похоже, девушка заняла место порученца при Креоне, подвинув с него Калидию. Вряд ли та счастлива. Интересно, можно по владетельским понятиям заменить дочь другой девицей? Одну удочерить, другую «раздочерить», например. Похоже, Алиана ему больше нравится — услужлива, исполнительна, полна энтузиазма и нервы не мотает. Впрочем, чёрт его поймёт, может, ему просто приятно унижать родную дочь. Теперь и этим способом, как будто других было мало. Слона уже оттащили в его комнату, где я заранее приготовил свет и рисовальный набор. Всех выгнал, убедился, что в коридоре пусто и сходил за Нагмой. — Пора, папа Док? — зевнула девочка. — Да, просыпайся, овечка сонная, лохматая. Аллах хочет посмотреть на Слона твоими зелёными глазками. Слон лежит колодой, дыхание слабое, но ровное, пульс учащённый, глаза дёргаются под веками. Так себе удовольствие — чужеродную хрень проращивать в себе, как редиску в грядке. Нагма умащивается у меня на коленях, сует в руку карандаш: — Рисуй! Я начинаю набрасывать суровый героический профиль командира, но девочка меня останавливает: — Нет, дай я! — Уверена? — Да! Так будет правильно. Только ты меня держи крепко-крепко, а то мне страшно. Я обнимаю её и прижимаю к себе, детское сердечко стучит почти в моей груди, как будто у меня их стало два. Пульс синхронизируется, и мы словно становимся ненадолго одним человеком. Скрипит карандаш, сопит ребёнок, время летит незаметно, но когда Нагма говорит: «Все, папа Док!» — на улице только начинает светать. — Быстро ты, торопыжка! — Это было просто, папа Док, — радостно сообщает девочка. — Оно уже знало, чего мы хотим. Оказывается, они все — одно! *** Слон скачет по стенам, как завзятый паркурист. Туда-сюда, вниз-вверх. Довольный как слон. Взял автомат, пострелял куда-то, остался, видимо, удовлетворён результатом — во всяком случае, меч себе не потребовал. Нет в нём самурайской жилки. Зато выпросил из арсенала ужасающего калибра пуляло для киберов, от которого человеку бы отдачей плечо на спину завернуло. Бабахает мощно, Слон счастлив. — Знаешь, Докище, это как непрерывный оргазм, — поделился он впечатлениями. — Не снимал бы эту шкурку вообще, но нельзя — сожрёт. Жадноватая тварь. Но и отдаривается богато — видимость до горизонта, прицел не нужен, ночник не нужен, кулаком можно стену пробить, при этом точность моторики такая, что хоть часовой механизм перебирай. А главное — так прёт, так прёт… Жаль, что ты не попробуешь. — Похоже на речь нарка-неофита, — ответил я мрачно. — До первой ломки. Но он только отмахнулся. Уже днём завернули в чёрную шкуру Змеямбу. — Ты, Докушка, проследи чтобы она мной не отравилась! — смеётся Зме, стоя голая над оболочкой. — Я та ещё тварь ядовитая! А если что не так пойдёт — на том свете свидимся. Но всё прошло даже легче, чем раньше. Нагма сидит на коленях, я держу её, обняв, она рисует. — Оно нас запомнило, — вздыхает девочка, — и мы ему не нравимся. — Привыкай, мелкая, — отвечаю я. — Чем дольше живёшь, тем больше тех, кто тебя не любит. — Нашими глазами смотрит Аллах, а оно боится Аллаха. Как шайтан. Зря они пускают в себя шайтана, папа Док. Он даст силу, но много заберёт. — Мне тоже это не нравится, — согласился я, — но люди ради силы готовы на всё. — Почему? — спросила Нагма. — Думают, что сила даст остальное. — И она тоже? — девочка погладила спящую Змейсу по жёстким волосам. — Она не похожа на других. — Она ищет себя, глазастик. Жаль, не там. — Ты её любишь? — Как тебе сказать… Я ей должен. Даже если она так не считает. — То есть, не любишь? — Не на все вопросы можно ответить «Да» или «Нет». Немного люблю, наверное. — А маму мою? Любишь? — Пока не знаю, мелочь. Это не случается моментально. Твоя мама прекрасная женщина, но это не значит, что нам было бы хорошо вместе, понимаешь? — Моя мама — самая лучшая! — заверила меня девочка. — А меня любишь, папа Док? — Вот тебя точно люблю, колбаса! — засмеялся я и закружил девочку по комнате, подхватив под мышки. Глава 5. Наёмники дома Креона Отряд Доброго проследовал мимо замка в организованном порядке. Не бегство, не отступление — плановый вывод. Часть техники оставили прямо у ворот, нервно поглядывая на активированные турели на стенах. Креон против отжима матчасти не возражал, плевать ему на делишки наёмников. Слон вышел поговорить с их командиром. Они постояли в сторонке, пока прошла основная группа, потом Добрый сел на квадрик и укатил за колонной. — Видал, сколько их было? — поднявшись на стену, Слон поделился впечатлениями со мной. — Чуть ли не батальон, — согласился я. — Это ты мальца преувеличил, но под две сотни со средствами усиления. Хорошо, что из-за слабого кросс-локуса они их долго накапливали, а не кинули на нас сразу. Похоже, заказчикам было очень надо. — Теперь Добрый не любит тебя ещё сильнее? — Сильнее некуда, товарищ, — засмеялся Слон. — Но за просраную баталию при резиденции мы отыгрались и репарации получили, — он показал на бойцов, грузящих в кузов пикапа тяжёлое вооружение. — И куда ты его? Продашь? — Нет, оттащим на базу, закинем на склад, Джаббе под толстую жопу. Что-то мне подсказывает, что самим пригодится. — Так ты собрался на Родину?