Ханна засунула руки в карманы. – Я просто… – начала было Ханна. Девочка что-то бормотала себе под нос, поглощенная своим отражением в витрине магазина – ее шеки были прямо как у детей из книжек. – Вам нужно лечение? – спросила женщина. – Что, простите? – Ханна снова перевела на нее взгляд. – Вам нужно лечиться? – повторила она. – Может быть, я смогу помочь? Женщина достала из коляски из небольшой стопки бумаг отпечатанный листок. – Вот, – сказала она, протягивая листок. – Возьмите. Ее тон был на удивление резок. Невольно повинуясь, Ханна взяла листок, сложила его пополам и спрятала. Женщина кивнула, а затем, как будто отпуская Ханну, посмотрела вперед и, как ни в чем не бывало, пошла дальше. У входа в метро Ханна почувствовала, что у нее перехватывает дыхание, как будто она бежала. Она достала листок из кармана и увидела обыкновенный флаер, отпечатанный дома на компьютере. Он рекламировал «целебную силу Линдси Маккормак». Там же была бледная фотография лица Линдси, отпечатанная крупным планом, и адрес где-то на окраинах западного Лондона. Ханна положила флаер на дно сумки. Но позже, однако, снова достала его и рассмотрела при свете лампы в комнате – какие-то размытые изображения женских форм и деревьев, текст мелкими цветными буквами, которые трудно прочитать. Отзыв мужчины, который страдал от хронических болей и теперь чувствовал себя намного лучше. Словом, все это было сделано плохо и ни в малейшей степени не убедительно. И все же. Она взяла телефон и позвонила по номеру на листовке. Ответили быстро. – Алло? – Здравствуйте. Я видела вас сегодня… на Ковент-Гардене. Вы дали мне флаер. – Да? – голос женщины звучал тревожно, на заднем плане слышался плач ребенка. – Да, я помню. – Я хотела спросить, есть ли у вас место? – Место? – Я имею в виду, можете ли вы меня посмотреть. – А, – произнесла женщина. – Как насчет завтрашнего утра? На работе она сказала, что у нее прием у стоматолога – срочный случай – и сразу после обеда поехала на метро на запад, на самый конец ветки. Нужный дом оказался в самом лабиринте застройки. Это был нескладный частный домик в стиле 1930-х годов с огороженным грязным участком палисадника. На ступеньке ржавел мотодельтаплан. Его длинные пурпурные крылья из ткани были насквозь пропитаны дождем. Ханна позвонила и попыталась что-то разглядеть сквозь одностороннее матовое стекло в двери. Сначала не было слышно ни звука, как не угадывалось и движения, и она подумала, что ошиблась домом, но послышались шаги и дверь распахнулась. Женщина была закутана в кардиган цвета утренней овсянки, ее волосы собраны в большой неряшливый пучок. – Входите. Она провела Ханну через темный коридор в маленькую заднюю комнату со столом и двумя одеялами. – Забирайтесь, – хлопнула она по столу. В комнате было холодно и неприветливо. – Вы не возражаете, – сказала Ханна, стоя в дверях, – если я схожу в туалет? На лице женщины мелькнуло секундное раздражение: – Это прямо за дверью справа. Ханна заперлась в туалете и смотрела на свое отражение в зеркале. Ее щеки пылали, но губы были бледны и сжаты в тонкую линию. Что она здесь делает? Ханну преследовало странное, тревожное чувство, словно ее вызвали сюда. Или нет, словно это она вызвала эту странную женщину из глубин своего подсознания. Ей казалось, что женщина обладает какой-то неземной силой, и если она вернется в ту холодную комнату, никогда больше не выйдет отсюда, никогда не покинет это унылое место. Она сходила в туалет, смыла воду и тщательно вымыла руки маленьким твердым кусочком мыла. В коридоре она еще колебалась – у нее еще было время бежать. Но Линдси Маккормак ждала. Она с готовностью протянула руки к пальто Ханны, которое та хотела повесить на дверь. – Забирайтесь, – повторила она, указывая на кресло у стола. Ханна сняла туфли и послушно уселась. Как же здесь было холодно. Может, сказать ей, что здесь холодно? На женщине была кофта, но Ханна была в одном только рабочем платье. Она натянула одеяло на колени, чувствуя, как оно электризуется и прилипает к ее колготкам. – Итак, – спросила женщина, склонив голову набок. – Что привело тебя сюда? У Ханны пересохли губы. Она их облизала. – Это очень странно. Вы просто подошли ко мне, и это так не похоже на меня: я почувствовала необходимость позвонить. Женщина кивнула. – Я это почувствовала, – сказала она. – Почувствовала что? – спросила Ханна. – Твою потребность. – Потребность в чем? Женщина помедлила. – В ребенке. – А, – только и произнесла Ханна и замолчала, ее трясло от ожидания, от страха. – Расскажи мне все, – потребовала женщина. – Я… мы пытались в течение длительного времени. Три года – и ничего. А потом мы начали пробовать ЭКО, и я забеременела. Но потеряла ребенка. А совсем недавно мой муж от меня ушел. Женщина кивала, как будто ничего из этого ее не удивило. – Иногда, – сказала Ханна, – я чувствую себя проклятой. Я не знаю, почему я проклята, – она забормотала что-то, какую-то чепуху. Женщина пристально на нее смотрела. Ханна на мгновение замолчала и потом сказала: – Холодно. Женщина встала и повернула регулятор радиатора на одно деление. – У меня днем отопление выключено, – пояснила она. – А как же клиенты, то есть пациенты? – Обычно им нравятся одеяла. – О… – Хочешь еще одно? Ханна посмотрела на блестящее и неприятное на ощупь одеяло, лежавшее у нее на коленях. – Нет. Линдси Маккормак закатала рукава. Она взяла Ханну за ноги. Руки у нее тоже были холодные. – Все в порядке, – сказала Линдси. – Я сейчас поработаю над тобой. – Надо мной? – Просто откинься назад и расслабься. Глаза женщины начали закатываться. Она кивала сама себе, как будто ее подозрения подтвердились после осмотра ног Ханны. Теперь глаза женщины были закрыты, она, казалось, к чему-то прислушивалась. – М-м-м-м… М-м-м-м… – женщина издавала низкий мычащий звук. – М-м-м-м… М-м-м-м… М-м-м-м… Ханна смотрела в окно на унылый маленький садик. – Я проклята? – спросила она женщину. – Ты можешь мне сказать, я что, проклята? Впрочем, Ханна не была уверена, произнесла ли она это вслух или только подумала. Лисса