– А у тебя? – Третий. – Неужели?! – новая знакомая была столь обескуражена, что Ханна пожалела, что призналась. – Я не люблю анестезию, – сказала женщина. – Это как… нокаут. В больничном свете ее лицо казалось пепельно-серым. К тому времени, когда подошла очередь Ханны, она тоже начала нервничать. Сколько там будет фолликулов – растущих пузырьков, в которых находится и созревает яйцеклетка? Чем больше у нее будет фолликулов, тем выше будут ее шансы. На мониторе, когда она делала последнее УЗИ, их было одиннадцать, но иногда это бывают пустые оболочки. Ей нужны эмбрионы в избытке, чтобы получить хорошие шансы зачать. – Ханна Грей! Следуйте за мной. Она прошла за медсестрой в маленькую, похожую на шкаф комнату для анестезии, где забралась на стол. – Вам удобно? – спросил анестезиолог, бросая на нее быстрый взгляд. Взяв Ханну за руку, он попросил ее просчитать от десяти до одного, что Ханна и сделала. – Тринадцать, – сообщила она Нэйтану в послеоперационной палате. – У меня нашли тринадцать фолликулов. У нее кружилась голова, она ликовала. – Боже, – Нэйтан наклонился к ней и поцеловал. – Ну разве ты не умница? – А как дела у тебя? – Прекрасно, – улыбнулся он. – Забавно, но здесь в ящике стола лежат те же журналы, что и в прошлый раз. – Ты шутишь. – Вовсе нет! – Как ты думаешь, они их дезинфицируют? И кто кладет их туда? – Понятия не имею. Они рассмеялись. Ей было сейчас легко сидеть и пить травяные чаи. Напротив нее сидели другие женщины, одни выглядели счастливыми, другие – не очень. Но она знала, что придет и их время. Еще только утро. Они шли домой по закоулкам, через парк, где листья кружились и падали в золотом свете дня. В квартире царили тишина и спокойствие. Они открыли окна, впуская в квартиру дневной свет, а потом впервые за несколько недель завалились в кровать и занялись любовью. На следующий день Ханна проснулась рано. Ей что-то снилось, но детали она не помнила. Нэйтан рядом с ней тихо спал. Она осторожно встала. Он заворчал, но не проснулся. Ханна стянула одеяло, завернулась в него и пошла на кухню, где заварила себе ромашковый чай. С горячей кружкой в руках она долго стояла, глядя в темноту парка и на город за ним. Она достала планшет, подумывая отвлечься фильмом. Но смотреть ей решительно ничего не хотелось. Она начала просто щелкать по разным страницам и перешла на форум об ЭКО. Тысячи женщин отправляли свои тревожные вопросы, а другие тысячи отвечали им то с сочувствием, то с уверенностью. Ханна терпеть не могла эти форумы, но они, как древнегреческие сирены, звали ее вернуться к своим тревожным мыслям. Через некоторое время она решительно отложила планшет в сторону, взяла шаль и подошла к окну. Закутавшись, она поймала себя на мысли, что все еще думает об этих эмбрионах, которые без микроскопа и не увидишь. Сколько из извлеченных яйцеклеток удастся найти и оплодотворить? А сколько из оплодотворенных яйцеклеток будут пульсировать в инкубаторе еле уловимой ниточкой жизни, не остановившись в развитии? Она уже видела в них своих детей, и ей хотелось быть рядом с ними. Да, вот так вернуться через парк, через эти глухие улочки в клинику, найти комнату, где они лежат, и сидеть рядом, наблюдая за ними долгие часы, оставшиеся до рассвета. В конце концов ведь она их мать. Ей позвонили на следующее утро, когда она уже была на работе. Увидев неизвестный номер, она в предвкушении вскочила и ответила только в коридоре. – Одиннадцать оплодотворили, – коротко сообщила ей медсестра. Ханна почувствовала, как в ответ забилось ее сердце. Ханна подошла к окну в конце коридора, посмотрела на растущие за окном деревья. Их листья еще не опали. Она позвонила Нэйтану, но он не ответил. Набрав безрезультатно еще пару раз, она отправила ему голосовое сообщение и неожиданно получила эсэмэску. На совещании. У тебя все в порядке? Одиннадцать, – написала она одно слово. В ответ прилетело: «Отлично!» Теперь ей оставалось ждать три-пять дней. Следующий день прошел без новостей. Нэйтан работал допоздна. Без него их маленькая квартирка казалась просто огромной, особенно когда уже начинало темнеть. Уже в сумерках Ханна зашла в маленькую спальню и остановилась около окна. Но на нее буквально стало давить то, что окно выходит на север, в сторону больницы. Тогда она отошла от него, села на ковер и так и сидела там в тишине. А через некоторое время взяла телефон и позвонила родителям. Ответил отец. – Привет, пап. – Ханна! Как у тебя дела? – Я в порядке… – Рад это слышать. – А ты как поживаешь? – Великолепно. Едва ли когда они говорили по телефону дольше. – Подожди секунду, я позову твою маму. – Спасибо, папа. Ханна услышала, как тихим голосом отец зовет мать. Ханна сидела в полумраке пустой комнаты и представляла себе, как она сейчас встает с постели. Обычно она смотрит телевизор, положив ноги на табуретку перед собой. Вот сейчас она надевает шлепанцы, которые Ханна заказала ей по каталогу на прошлое Рождество. Немного прихрамывая, идет по коридору и отгоняет собаку от маленького кресла у телефонного столика. – Ханна! Привет, дорогая! Ханну всегда очаровывала мягкость звучания ее гласных. – Привет, мам. Я тебя не побеспокоила? – Нисколько, любовь моя. Просто смотрела телевизор. Подожди секунду, я устроюсь поудобнее. – Как поживаешь? У тебя была эта… штука? – спросила мама. – Да. – И как все прошло? – Надеюсь, хорошо. Ханна не стала вдаваться в подробности. Ее матери концепция ЭКО всегда была непонятна. – Отличные новости, милая! Ты знаешь, что я на днях видела Джуди? Малышке ее дочери исполнился годик. Магия истории дочери Джуди, тоже знакомой с ЭКО не понаслышке и родившей в прошлом году, до сих пор довлела над мамой. Ханна узнала о ней прошлым Рождеством, когда ее позвали на чашку чая в крошечную гостиную, где все чувствовали себя неловко. – Год? – удивилась в темноту Ханна. – Как быстро они растут. – Такая куколка! – Как Джим? – спросила Ханна. – Хорошо. Они поменяли дом. Переезжают через неделю, как раз успеют к появлению малыша. – Хейли, должно быть, уже не терпится. – Так и есть. Она уже огромная. Скоро ты станешь дважды тетушкой. – Это хорошо, – ответила Ханна. – Как работа? – У меня спокойная работа. – Что ж, это счастье. А Нэйтан? – У него тоже все хорошо. – Вот так выглядит большая любовь. Ханна прикрыла глаза. Хотелось бы ей оказаться сейчас в Манчестере в маленькой гостиной своих родителей и смотреть, как мама зажигает газовый камин длинной спичкой. – Я буду молиться за тебя, любимая, – проговорила мама. – Спасибо, – ответила Ханна. Она никогда не знала, что на это отвечать. Спасибо, мама, но бога не существует? – Мне пора. Оставляю тебя с телевизором.