– Для леди Присциллы это будет лучшим лекарством. Я подержу. – Я отобрала поднос, пристроила на столик и взяла племянницу за локоть. – Роуз, присядь. Леди Присцилле уже лучше. – Да-да! – поддакнула старая леди, решив не переигрывать. – Садитесь, милая моя. – Надо позвонить доктору, – насупилась Роуз, и не подумав послушаться. – Эти приступы – очень настораживающий симптом! Она убежала к телефону, а я поинтересовалась вполголоса: – Что это было? Леди Присцилла усмехнулась и расправила плечи. – Надеюсь, совесть не позволит нашей милой Роуз бросить беспомощную пациентку. Мы же тем временем еще что-нибудь придумаем. Я приободрилась – поддержка леди Присциллы немало значила! – но развить тему не успела. Роуз примчалась обратно и выпалила: – Доктора я не застала. Он как раз уехал к нам! – Превосходно, – резюмировала леди Присцилла хладнокровно, позабыв о роли страдающей больной. Будем надеяться, что Роуз припишет чудесное исцеление своевременной медицинской помощи. Тут подоспела и Сисси с пирожными. Пахло восхитительно, тем более что Хьюзы на чай не расщедрились. Увы, Сисси шепнула мне: – Вас спрашивает джентльмен, мисс. Мистер Гилмор. – О… – Леди Присцилла, кроме острого языка, обладала не менее острым слухом. – Милая моя, поговорите с ним в беседке. В гостиной обстановка не та… я имею в виду, для романтических сцен. И недрогнувшей рукой отправила в рот кусочек эклера. Подавив желание сообщить старой леди, что ей стоило бы подумать о карьере сводни, я отозвалась сухо: – Слушаюсь, мэм. В спину мне донесся ее дребезжащий смех. Беседка радовала глаз клематисами белого и густо-фиолетового цветов, а вокруг пышно цвели розовые петунии и анютины глазки. Чарльз поджидал меня у входа. – Мэри, рад вас видеть. Должен сказать, что в деревне вы произвели фурор. Не знал, что вы умеете водить! Я вздохнула. Надо же, прошло не больше часа, а уже только и разговоров, что о женщине за рулем. – Взаимно, Чарльз, – ответила я, уклоняясь от попытки меня обнять. – Что привело вас сюда? Полные губы Чарльза растянулись в насмешливой улыбке, и он посторонился, давая мне пройти. – Я принес вам цветы. – Он кивком указал на сверток. – Меня заверили, что в округе таких ни у кого нет. – Спасибо, – пробормотала я озадаченно. Сверток никак не походил на букет. Я развернула оберточную бумагу и ахнула, обнаружив внутри цветочные луковицы. Тюльпаны и нарциссы! Судя по приложенным карточкам, и впрямь очень редкие. – Это слишком ценный подарок, – сказала я, подняв взгляд на Чарльза. – Пустяки. Должен же я загладить промашку со вчерашними розами. – Кхм, – кашлянула я, отводя взгляд. – Розы тоже очень красивые… были. – Были? – поднял брови он и тут же взмолился: – Только не говорите, что вы их выбросили. В темных глазах читались насмешка и какое-то настороженное ожидание. Пожалуй, чего Чарльзу недоставало, так это присущей альбионцам сдержанности. Манеры у него превосходные, но за милю видно иностранца. Слишком живая мимика, слишком непринужденно он держится. Впрочем, мне и самой можно поставить это в упрек. Годы жизни в колониях сказывались. – Хуже, – созналась я шепотом. – Я их… посадила! Мгновение – и он мягко рассмеялся. – Что же, старина Этан оказался прав. Я моргнула и непонимающе нахмурилась, и Чарльз пояснил, не дожидаясь вопроса: – Он сказал, что вы предпочтете живые цветы срезанным. Вот как. – Инспектор очень наблюдателен, – заметила я ровно и принялась складывать луковицы обратно. Надо же было чем-то занять руки. – Бросьте, Мэри. – Чарльз взял меня за плечи и развернул лицом к себе. – Я знаю, что вы сегодня идете на свидание с ним. Старина Этан всегда играет честно. – Чарльз, я… Он не дал мне договорить. Наклонился так низко, что от поцелуя нас отделяла доля дюйма, и сказал тихо: – Будьте осторожны. Баррет прежде всего полицейский, а после уж все остальное. Как будто я могла об этом забыть! – Спасибо. Чарльз мягко обхватил ладонями мое лицо. – Не думайте, что я говорю так из ревности. Я без ума от вас, но не стал бы очернять соперника. – Правда? – хмыкнула я, пытаясь разрядить атмосферу. Хотя он стоял слишком близко, чтобы этот маневр удался. – Правда, – ответил он, против ожиданий, серьезно. – Вы пообедаете со мной завтра? – Чарльз, я не могу в будние дни задерживаться допоздна. Я ведь на службе, и леди Присцилла в прошлый раз была недовольна. Он прижал руку к сердцу. – Клянусь привезти вас домой ровно в десять! Я мог бы заехать за вами пораньше. Хотите заглянуть в магазины? Или в парикмахерскую? От неожиданности я рассмеялась. – Мужчина, готовый добровольно ходить за покупками? Так не бывает. – Я не альбионец, – напомнил он с улыбкой. – Я слеплен из другого теста. Кстати, вам не помешает… немного освежить прическу. Я приоткрыла рот, но подходящий ответ все не находился. Мысли роились, как пчелы у разоренного улья. Это намек? Или… Додумать он мне не дал. Прижал меня к себе и крепко поцеловал. Громкий кашель заставил нас отпрянуть друг от друга. – Простите. – Доктор Пэйн не знал, куда девать глаза. – Мисс Карпентер попросила… Я мог бы… – Вы могли бы пойти… – начал Чарльз, едва сдерживаясь. Подозреваю, что закончить он собирался чем-то вроде: «К черту». Ну и темперамент! – Да, конечно, – твердо перебила я. – Нам с вами нужно поговорить, а мистер Гилмор уже уходит. – Вовсе нет, – возразил Чарльз жестко и сверкнул глазами. – Я подожду снаружи. Подозреваю, он не хлопнул дверью лишь потому, что в беседке никакой двери не было. Доктор проводил его взглядом и поставил врачебный чемоданчик на стол. – Так о чем вы хотели поговорить? – спросила я нетерпеливо.