– Благодарю вас, доктор. Можете быть свободны. Со своего места поднялся инспектор Баррет. И сейчас его никто не назвал бы незаметным. Ровная осанка, широкий разворот плеч, уверенный взгляд. – Ваша честь, полиция ходатайствует о переносе слушания для производства дополнительного расследования. Коронер, с которым этот ход был, по-видимому, заранее согласован, кивнул. – Ваше ходатайство удовлетворено. Полиции предоставляется две недели, по истечении которых присяжные вновь соберутся для вынесения окончательного вердикта. Слушание завершено. Он поднялся и вышел, следом гуськом потянулись присяжные. Зрители с задних рядов выходили первыми. Терпеливо выждав, пока зал опустеет, мы с Роуз и леди Присциллой собрались проследовать к выходу, когда дорогу нам заступил Родерик Хьюз. Руки он сложил за спиной и вид имел до крайности мрачный. Что ему понадобилось? Неужели уже прослышал о свеженькой сплетне? – Мисс Карпентер, – выдавил младший Хьюз, откашлявшись. Губы у него тоже припухли, на нижней запеклась кровь. – Мне нужно с вами поговорить. – Слушаю вас. Роуз побледнела, но держалась мужественно. Зато взгляд Родерика вихлял, как пьяный матрос. – Я… Я прошу прощения… – Он сглотнул и закончил громко: – За ложь, которая запятнала ваше доброе имя! Я выронила сумку. Зеваки, которые еще не успели выйти, застопорились у дверей и вытягивали шеи. Долгую минуту Роуз смотрела на бывшего возлюбленного. Он глаз не поднимал. – Я принимаю ваши извинения, – сказала она сухо и добавила, помолчав: – Я рада, что не вышла за вас замуж! Пойдем, тетя. Она взяла меня под руку. Родерик кивнул и попытался ретироваться. Не тут-то было! – Так-так-так. – Леди Присцилла рукояткой трости уцепила его за локоть. – Молодой человек, я ведь вас предупреждала. – Тетя! – страдальчески простонал он. Дергаться, впрочем, благоразумно не стал. И правильно: от старой ведьмы даже на автомобиле не удерешь. Леди Присцилла покачала головой. – Запомни, Родерик Хьюз. Еще одна такая выходка – и я тебя прокляну. Роуз судорожно вздохнула, а Родерик дернулся и неверяще поднял голову. – Вы не можете! Это же противозаконно. – Заплачу штраф, – отмахнулась она. – А вот ты, милый мой… И прошептала ему на ухо несколько фраз, от которых Родди Хьюза прошиб холодный пот. – Надеюсь, мы друг друга поняли, – закончила леди Присцилла, отпуская жертву. – А теперь – брысь! Родерик, спотыкаясь, рванул к выходу. Леди Присцилла отряхнула руки в перчатках и процедила: – Слизняк! Прошу прощения, милые мои. Я тороплюсь на похороны бедной Хелен. Погребение должно было состояться в четыре, но на кладбище пригласили только членов семьи. Хьюзы делали все, чтобы избежать лишней огласки. Леди Присцилла отбыла, величественная, как каравелла, а я восхищенно покачала головой. Потрясающая женщина! У дверей Роуз перехватил профессор Фаулер, который предложил свозить ее на ленч. – Тетя Мэри, ты не обидишься? Взгляд у нее был такой умоляющий, что я не нашла в себе сил отказать. – Прогуляйся, дорогая. Это пойдет тебе на пользу. – Спасибо, тетя! – Роуз слабо мне улыбнулась и пошла следом за профессором к его авто. Родерик Хьюз, изо всех сил сохраняя подобие спокойствия, уселся в свою машину и завел мотор. А меня догнал инспектор. – Интересно, как ему это удалось? – негромко поинтересовался он, глядя вслед отъехавшему автомобилю Родерика. – Ему? – повторила я, чуть повернув голову. – Вы знаете, кто?.. «Вправил мозги юному Хьюзу», – хотела я сказать, но была слишком благоразумна, чтобы выражаться так на публике. Что позволено леди Присцилле, то не позволено ее скромной компаньонке. Уголки губ инспектора дрогнули. – А вы разве нет? И выразительно покосился на доктора Пэйна, который потерянно смотрел Роуз вслед. Сбитые костяшки пальцев доктора от взора инспектора явно не укрылись. – Интересно, чем он ему пригрозил? – проговорил Этан задумчиво. – Что?.. Вряд ли Родерика Хьюза настолько испугала парочка синяков. Я замялась. Как ни хотелось мне считать Родди трусом, инспектор был прав. – Какая разница? Главное, что это подействовало. Инспектор посмотрел на меня как-то странно. – Неужели вы настолько нелюбопытны? – Я предпочитаю не лезть, куда не просят. Когда получается. – Кстати, – спохватился инспектор, отводя меня в сторону. – Помните, вы упомянули, что горничная испугалась, когда увидела анонимные письма? – Помню, – нахмурилась я. – И что с того? – У нее были причины нервничать. – Не томите же! – Чувствую себя фокусником, вынимающим кроликов из шляпы. Так вот, ваша Сисси запаниковала, потому что письма должны были отдать в полицию для снятия отпечатков. Я потерла занывший висок. – Сисси рассылает эти грязные письма? Не верю! – И правильно делаете. Ее отпечатки в изобилии имеются на конверте, но отсутствуют на самом письме. Зато они нашлись в полицейской картотеке. – Сисси – преступница? Да быть не может! Я вспомнила робкую некрасивую горничную, всегда готовую услужить. – Может, – развел руками инспектор. – Хотя судима она была давным-давно, еще в шестнадцать лет. За кражу. Вот не было печали! Как я могла так оплошать? А ведь считала себя неплохим знатоком человеческих душ. Я спросила мрачно: – Хотите сказать, леди Присцилле следует проверить свои украшения? – По мне, едва ли. Сесилия Питерс попалась лишь однажды, когда обнесла продуктовую лавку. Она набрала сыров и колбас, к тому же повредила дорогой замок. Хозяин был в бешенстве и требовал самого строгого наказания. Подсудимая плакала и клялась, что украла еду для больной матери. Избитая уловка, но суд ей поверил. Угадаете, почему? – Потому что она не тронула кассу, – ответила я, не задумываясь.