– Это не имеет никакого отношения к убийству, инспектор, – заявила она и принялась на ощупь закалывать волосы. – Разве? – усомнился полицейский. – По-моему, это дает вам превосходный мотив. Я поспешно отвернулась, чтобы не выдать себя улыбкой. Вот как заговорил! А каких-то три часа назад он убеждал меня, что не стоит верить слухам. – Чушь! – прогремел полковник. Его поддержал отдаленный грозовой раскат. Что там утверждал констебль Догсли насчет дождя? – Мы не убивали. – Рут опустила руки, позабыв о том, что хотела привести себя в порядок. – Послушайте, инспектор. Раз вы… э-э-э… были свидетелем, то должны понять. Барт вовсе не рвется на мне жениться, и я тоже не хочу замуж. Зачем нам убивать его жену? Умная женщина. Нашла логичные аргументы в свою защиту, в то время как ее мужчина лишь задыхался от гнева и орал. – Дойди дело до развода, полковник Хьюз остался бы ни с чем, – напомнил инспектор, покосившись на меня. Вспомнил, кто раздобыл эти сведения. – Если бы леди Хэлкетт-Хьюз узнала… – Но она не знала! – вскричал полковник, резко махнув рукой. – Хелен думала… Он осекся, а инспектор закончил тихо и безжалостно: – Думала, что у вас второй медовый месяц? Полковник убито кивнул и отвернулся, пряча взгляд. Рут посмотрела на него с презрением и шагнула в сторону. – Дом Хьюзов вы уже осмотрели, – сказала она, обращаясь к инспектору. – Можете обыскать наш дом и лабораторию. Ручаюсь, вы не найдете там ни следа «пыльцы фэйри». Это было сказано с такой уверенностью, что инспектор проникся. – Кхм. – Он задумчиво почесал бровь. – Что же, мисс Миллер, полковник, пока вы можете быть свободны. Рут Миллер вежливо попрощалась с нами и, даже не взглянув на полковника, быстро ушла. Полковник Хьюз несколько раз порывался что-то сказать, но так и не смог. – До свидания, – буркнул он, заложил руки за спину и сердито зашагал прочь. Вряд ли он что-то замечал на своем пути, иначе не ломился бы сквозь заросли, как дикий кабан. Мы с инспектором переглянулись. Застигнутые любовники впопыхах забыли выключить лампу и запереть дверь, так что света теперь было достаточно. – Кофе? – предложил он быстро. – Признаюсь, я страшно голоден. – Спасибо. – Я благосклонно приняла чашку и сандвич с анчоусами. – Что скажете? Мы устроились на покрывале. Инспектор полулежал, опираясь на локоть, а я чинно сидела, держа чашку на коленях. – Не думаю, что это они, – сказал он, покачав головой. – Свои соображения насчет полковника я уже высказал. А мисс Миллер, выходит, устранять леди Хэлкетт-Хьюз тоже ни к чему. Не похоже, что ее интересует брак. Как думаете, она не соврала насчет своего дела? – Не соврала, – согласилась я, понемногу отпивая кофе. – Она собирается изготавливать косметику и предложила мне стать компаньоном. Хотя, может, и передумает. Он поднял брови. – Надо же… И кого вы считаете убийцей теперь? Насмешка в его голосе была мягкой и необидной. – А вы кого подозревали? – парировала я. – Раз не верили, что убийца – полковник Хьюз или Рут Миллер? Инспектор помолчал, тщательно пережевывая сандвич. Хмыкнул и сказал просто: – Вас. Я подавилась кофе и закашлялась. Он терпеливо ждал, не отводя от меня внимательных серых глаз. – Вы с ума сошли? – наконец осведомилась я, совладав с кашлем. – Зачем мне убивать леди ХХХ? Я была с ней едва знакома! Он принялся загибать пальцы. – Во-первых, сразу заметно, что у вас очень теплые отношения с племянницей, а леди Хэлкетт-Хьюз была категорически против брака сына с ней. – Знаете, инспектор, – фыркнула я, наливая себе еще кофе. Проглотить такие разговоры всухомятку было бы непросто. – Если бы я вздумала позаботиться о счастье Роуз, то убила бы я вовсе не леди ХХХ. Не говоря уж о том, что убивать глупо. С неугодным человеком можно разделаться куда проще, не рискуя притом собственной шеей. – Это во-вторых, – согласился он серьезно. – Трудно не заметить, что покушения на Родерика Хьюза были совершены аккурат после того, как вам стало известно о его нечестных намерениях. Я хотела язвительно поинтересоваться, не боится ли инспектор оставаться наедине с опасной преступницей, но прикусила язык. Не время проявлять характер. – Продолжайте, – разрешила я и поскорее заткнула себе рот очередным сандвичем. – В-третьих, свидетели утверждают, что леди Хэлкетт-Хьюз позволила себе некоторые оскорбительные намеки о вашей семье. Вряд ли это могло служить мотивом, однако последней каплей – вполне. Он слишком догадлив. – Очень логично, – одобрила я, борясь с недостойным леди желанием облизать пальцы. – Я скоро и сама поверю, что ее убила. Очевидно, «пыльцу фэйри» я привезла с собой из дальних стран? Инспектор развел руками. – Вы сами это говорите. Это в-четвертых. И, наконец, в-пятых. Мало кому достанет хладнокровия отравить леди за завтраком. Яд в овсянке, тем более такой яд, – это… не по-альбионски. Меня разобрал смех. У нас, альбионцев, придуманы условности почти на любой случай. Но неужели есть правило даже о том, какую отраву допустимо подсыпать, в какое время суток и как проделать это с должным тактом? – Как видите, – спокойно сказал он, дождавшись, пока я успокоюсь, – у меня были основания для подозрений. Хотя, между нами говоря, мое начальство считает виновной мисс Карпентер. У нее был веский мотив, была и возможность. Я слышал, некоторые врачи выписывают небольшие дозы «пыльцы фэйри» безнадежным больным, чтобы облегчить неминуемый уход. – Леди Присцилла – первая пациентка Роуз, – возразила я. – А ей таких сильнодействующих средств не выписывали. Инспектор покачал головой, как мне показалось, с сожалением. – После медицинских курсов мисс Карпентер проходила стажировку в Стоунском королевском госпитале. – Он не повышал голоса и не отводил глаз. – И, как скрупулезная и ответственная медсестра, имела доступ к шкафчику с опасными лекарствами. – Послушайте, – я глубоко вздохнула, пытаясь мыслить логически, – это же нонсенс. Мотив, возможность… Я не поверила бы даже, что Роуз способна дать Родерику Хьюзу пощечину. Хотя у меня, видит бог, чесались руки. Она отравила несчастную леди? Подстроила смертельную ловушку бывшему возлюбленному? Ерунда! Инспектор улыбнулся чуть заметно, уголками губ, и попросил мягко: – Успокойтесь, я вам верю. Трудно представить, что мисс Карпентер запаслась ядом задолго до знакомства с будущей жертвой. К тому же зачем использовать такой узкоспециальный препарат, как «пыльца фэйри»? Она вполне могла бы позаимствовать из того же шкафчика куда более распространенный морфий или, скажем, снотворное. Словом, лекарство, которое используют повсеместно. Понимаете, о чем я? – Понимаю, – кивнула я, отряхивая юбку от крошек. – Значит, мы опять возвращаемся к моей кандидатуре? – Вовсе нет, – возразил он неожиданно и вытер пальцы салфеткой. – Будь вы убийцей, постарались бы сделать все так, чтобы на мисс Карпентер не пало и тени подозрения. У меня голова пошла кругом. Как только детективы постоянно разбираются во всех этих хитросплетениях? – Тогда кто? – Хороший вопрос, – вздохнул инспектор и принялся убирать следы нашего пиршества. – Мэри, уже поздно. Я провожу вас. Спорить я не стала. Час и впрямь поздний, а в округе шастает убийца. Вряд ли ему взбрело бы в голову избавляться от меня, но как знать? К «Ивам» мы шли в молчании, но оно не было ни напряженным, ни неловким. Скорее… приятным? Не знаю, о чем думал инспектор Баррет, я же прикидывала, какие клумбы распланировать на будущую весну. Мысли о цветах всегда меня успокаивают. Остановились мы у ворот. – Доброй ночи, – пожелал инспектор. Вид у него был очень уютный, почти домашний. Волосы растрепаны, галстук развязан, через локоть переброшен плед, а в руке – корзинка для пикника. Жаль, стремянка осталась там, а то можно было бы вообразить, что инспектор вздумал штурмовать мое окно. А так ему пришлось бы петь серенады под балконом. Какая же чушь лезет в голову! Я услышала краем уха шорох, повернула голову и встретилась взглядом с садовником, который замер под деревом с охапкой инструментов. Что ему не спится? Джоунс окинул меня взглядом и скривился. В самом деле, второй поклонник за день. И у кого? Не знаю, какой черт меня дернул. Такое зло взяло! Я вовсе не собиралась оправдываться. Вместо этого поднялась на цыпочки и поцеловала инспектора в колючую щеку. – Доброй ночи, Этан. Развернулась и ушла в дом, спиной чувствуя его взгляд. Когда утром я спустилась вниз, то обнаружила, что завтракать мне придется в одиночестве. К одиночеству я давно привыкла и не находила его утомительным, однако это было странно.