– Что-то важное? – насторожился инспектор. Я не стала восклицать: «Я знаю, кто это сделал!» – потому что, во-первых, я только предполагала, а во-вторых, была слишком хорошо воспитана для подобных банальностей. – Думаю, да. – Тогда встретимся на холме, возле сожженного молнией дуба. Знаете это место? Там можно спокойно поговорить, но мы будем на виду. Так что это не повредит вашей репутации. – Конечно, – согласилась я, пропустив насмешку мимо ушей. – Буду там через полчаса. – До встречи! – коротко бросил он и положил трубку. Когда я взобралась на холм, инспектор меня уже поджидал. Расхаживал туда-сюда вдоль поваленного бурей дуба и курил. Яма из-под вывороченных корней впечатляла. В такой можно не то что сундук с сокровищами спрятать, а вдобавок закопать парочку самых жадных кладоискателей. – Здравствуйте, – вежливо сказала я, пытаясь отдышаться. Что там Роуз говорила о пользе прогулок? То-то же. – Добрый вечер, мисс Райт, – церемонно ответствовал инспектор и торопливо погасил сигарету. – Так что вы хотели рассказать? Сразу к делу? Нет, так не пойдет. Я поддернула юбку, подстелила носовой платок и уселась на внушительное бревно. – Помните, садовник и горничная леди Хэлкетт-Хьюз говорили, что полковник вдруг резко переменился и стал часто бывать в поместье? – Разумеется, – подтвердил инспектор нетерпеливо. – Вы еще сочли, что у него роман на стороне. – Вы со мной не согласны? Инспектор поморщился и переступил с ноги на ногу. Выглядел он смертельно усталым: измятая рубашка, тени под серыми глазами, щетина на запавших щеках. Должно быть, у него был нелегкий день, а тут я со своими разговорами! Только я ведь тоже не просто решила поболтать о том о сем. – Предположим, согласен. И что с того? – Разве вы не понимаете? У полковника Хьюза был мотив. Если жена узнала о его интрижке… – «Если», мисс Райт. Мы ничего такого не выяснили. – А что насчет бегов? – не сдавалась я. – Много он проигрывал? К чести его, инспектор не пытался увильнуть, хотя моей наблюдательности не обрадовался. – По большей части он выигрывал. Во всяком случае, оставался в плюсе. – Дуракам везет… – пробормотала я, и у инспектора дрогнули уголки губ. – Как бы там ни было, – заметил он сдержанно, – острой нужды в деньгах полковник не испытывал. – Но он надеялся получить солидную сумму по завещанию! – возразила я быстро. Инспектор неторопливо обрывал лепестки с подвернувшейся ромашки. Неужели так не только на «любит – не любит» можно гадать, но и на «убивал – не убивал»? – Зачем спешить? Полковник Хьюз не мог быть уверен, что леди Хэлкетт-Хьюз уже переменила завещание в его пользу, как обещала. – Леди могла подать на развод. А в таком случае он не получил бы ничего. Так говорилось в их брачном соглашении. – Вы и туда нос сунули? Ну и ну. – Мне не нравится ваш тон, – заметила я холодно. Джонни Фогерти, мой старинный друг, ныне подвизался стряпчим. И был так любезен, что навел для меня справки. – Извините, – сказал инспектор нехотя. – Мисс Райт, я благодарен вам за стремление помочь, но прошу: поубавьте свою активность. Это может быть для вас опасно. – Спасибо за заботу, – ответила я сухо. – Но я не могу оставаться в стороне, когда моя племянница – одна из подозреваемых. – Мисс Райт, – вздохнул инспектор. – Не пытайтесь убедить меня, что полковник Хьюз сыпанул яду в овсянку жены. Это никак не согласуется с его характером. Полковник слишком прямолинеен и, уж простите, глуповат. Он мог бы застрелить жену или в гневе проломить ей череп, но хладнокровно отравить? Вряд ли он на это способен. С этим я вынуждена была согласиться. Полковник – заядлый охотник, не зря весь кабинет и библиотека увешаны его трофеями. И про оружейную я наслышана, полковник в первый же вечер водил джентльменов хвастаться своей коллекцией. – Зато мисс Миллер – вполне, – заметила я многозначительно. Лепестки на ромашке кончились, инспектор отбросил полысевший цветок, вздохнул и почесал переносицу. – А мисс Миллер тут при чем? – У них роман. У полковника с сестрой викария. Звук, который издал инспектор, больше всего походил на «Пфф!». С таким сдувается воздушный шар. – Мисс Райт, сплетни… Зря он легкомысленно относится к столь ценному источнику информации. Хотя, конечно, деревенские разговоры стоит делить на десять. – Это не сплетни! – запротестовала я живо. – Мисс Миллер хотела купить у нашего садовника кое-какие травки, которые, скажем так, невинным девушкам ни к чему. – О, – инспектор заметно растерялся, даже слегка покраснел. – А вам-то откуда о таком известно? Он принялся расхаживать туда-сюда и зачем-то рвать полевые цветы: несколько ромашек, василек и мясистые листья подорожника. Я неопределенно повела рукой и созналась: – Некоторое время я работала помощником аптекаря. Предвосхищая ваш вопрос: в той стране зелья такого рода вполне законны. Однако в Альбионе за их продажу положено два года тюрьмы. Сомневаюсь, что мисс Миллер стала бы рисковать. По-видимому, она готовила зелье для себя. – Вероятно, – кивнул инспектор, и во взгляде его появилась некоторая задумчивость. – Дальше. – У мисс Миллер есть лаборатория… Внимание инспектора развеялось, как дым. Он покачал головой, насмешливо и разочарованно. – Мисс Райт, «пыльцу фэйри» нельзя изготовить в лабораторных условиях, а насчет яда мой эксперт совершенно уверен. – Позвольте мне договорить. Я вовсе не имею в виду, что Рут Миллер сварила «пыльцу фэйри». Я в курсе, что ее добывают только в их холмах. Инспектор посмотрел на цветы в своей руке так, словно гадал, как они там оказались, потом наклонился и пристроил букетик на краю ямы. Окажись там и впрямь закопаны кладоискатели, жест был бы трогательным. – Я потрясен вашими познаниями, мисс Райт. Запрещенные зелья, наркотики… – Это вовсе не секрет, – хмыкнула я, поерзав на жесткой коре. – Говорят, актеры поголовно балуются «пыльцой», ведь в небольших дозах она вызывает эйфорию и прилив энергии. У меня был знакомый… но мы отвлеклись. – Вы начали объяснять, почему считаете лабораторию мисс Миллер подозрительной. На этот вопрос ответить было нетрудно. – Потому что там слишком много дорогого оборудования. Ингредиенты тоже недешевые: масла розы, сандала, нероли, амбра… Думаю, там наберется на очень кругленькую сумму. – Сколько? – переспросил инспектор скептически. – Десять шиллингов? Двадцать? – Примерно пятьсот – шестьсот, – поправила я, – гиней. Инспектор поперхнулся воздухом и воззрился на меня. – Шутите? – Ничуть, я навела справки. Заметила клеймо «Стокс и сыновья» и попросила кое-кого выяснить. Так откуда у скромной сестры викария такие деньги? Вряд ли она могла бы скопить их благодаря экономии на хозяйстве. На это потребовалось бы лет двести. Инспектор почесал подбородок. – Завещание какой-нибудь дальней тетушки? – Вы сами-то в это верите? Впрочем, нетрудно узнать, получала ли мисс Миллер такое крупное наследство. – Хотите сказать, это подарки? От мужчины? – У вас есть другие версии? – Мисс Райт. – Инспектор вздохнул и присел на бревно рядом, не заботясь о своих брюках. Впрочем, им уже мало что могло повредить. – Послушайте, вы ведь неглупая женщина. Спасибо, конечно, что сообщили мне о своих наблюдениях, но что прикажете с ними делать дальше? Даже если у полковника Хьюза была интрижка – я подчеркиваю, если! – и у сестры викария имеется, кхм, удачливый поклонник, то кто сказал, что эти двое – любовники? В деревне, знаете ли, много других людей.