Между мужчиной и женщиной, которые симпатичны друг другу, все эти «мисс» и «мистер» звучат глупо. Пусть даже ничего у нас не выйдет. Чарльз скосил на меня глаза и прямолинейно заявил: – Вы ужасно мне нравитесь, Мэри. Улыбнулся – легко и насмешливо – и вдавил педаль в пол… Мне не стоило этого делать. Не стоило – и все тут. Жаль, осознание пришло слишком поздно. Не тогда, когда я согласилась на эту авантюру. Не тогда, когда автомобиль свернул в боковую улочку и остановился у скромной вывески «Дамская одежда от мадам Бижу». И даже не тогда, когда в примерочную принесли нежно-голубое платье с жакетом. А когда Чарльз Гилмор увидел меня в нем, увы, стало слишком поздно. Лучше бы я сцепила зубы и перетерпела косые взгляды и шепотки за спиной! Но толку теперь об этом сожалеть? – Мэри, у меня нет слов, – сказал Чарльз, откашлявшись. – Куда вы хотите пойти на ленч? – На ваш вкус, – усмехнулась я, беря его под руку. – Я впервые в Лозборо. Чарльз украдкой погладил мои пальцы. – Тогда я отвезу вас к моим друзьям. Вы не против экзотической кухни? – Только не жареная саранча! – запротестовала я с улыбкой. – Остальное я как-нибудь переживу. И сначала мне нужно позвонить. Спорить или расспрашивать он не стал. Высадил меня рядом с телефонной будкой, а сам оперся о капот и достал портсигар. Я сняла трубку, оглянулась на него – впервые вижу, чтобы он курил, – и вытащила монету. Память легко подкинула первый номер из списка. Только бы она не переехала! – Ал-лоу! – лениво протянул женский голос. Во рту пересохло, как наутро после разудалой вечеринки, которые она так любила устраивать. – Привет, Лиззи, – сказала я, сглотнув. Кажется, она поперхнулась зевком. – Ты! – Без имен, – попросила я быстро. Пауза. Лиз осторожно поинтересовалась: – Я слышала, у тебя неприятности? – Все в прошлом. Послушай, Лиззи. Мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделала. – Как всегда! – Она издала смешок. – Ты ничуть не меняешься. – Лиззи, это серьезно. – Я прислонилась лбом к холодному стеклу и прикрыла глаза. – Пожалуйста. – Ну хорошо, – вздохнула Лиз. – Говори… Друзья мистера Гилмора оказались хиндустанцами. Мы недурно провели время, объедаясь фруктовым салатом и чем-то вроде пончиков. На вкус было неплохо, а из чего это приготовлено, я предпочла не спрашивать. – Знаете, – Чарльз помог мне сесть в машину и задержался, глядя на меня сверху вниз, – мне хочется залить полный бак и умчать вас в закат. От неожиданности я рассмеялась. – Многим девушкам вы это говорили? Он наклонился еще ниже и сказал очень тихо: – Вам первой. И слова у меня не расходятся с делом. Я дернула плечом. – Звучит как угроза. – Так и есть… – Долгий взгляд, затем Чарльз отвернулся и спросил непринужденно: – Куда вас отвезти теперь? – В Дорсвуд. Мне нужно в пекарню. Он вздернул бровь. – Не насмотрелись на призраков? Учтите, полнолуние только через пять дней. Я хмыкнула, потому что уже слышала эту легенду. Миссис Маршам, которая владела деревенской пекарней в начале прошлого века, оставила в наследство невестке свой рецепт яблочного пирога, заставив поклясться собственной душой, что он никогда не уйдет из семьи. Но прошло несколько лет после смерти старухи, и молодой хозяйке предложили за этот рецепт целых сто фунтов! Сумма немыслимая, и молодая миссис Маршам не устояла. Только вскоре в доме объявился с упреками призрак старой миссис Маршам. Она преследовала невестку до самой ее смерти, а после та тоже осталась на земле неприкаянным духом. До сих пор обеих миссис Маршам можно встретить в полнолуние и послушать, как они бранятся. Говорят также, что в полнолуние обе призрачные миссис Маршам всю ночь пекут яблочные пироги по тому самому рецепту, и до рассвета смельчаки могут ими полакомиться. – Так зачем вам в пекарню? – напомнил Чарльз, не получив ответа. – У меня там свидание. Каюсь, мне доставляло удовольствие его дразнить. – С кем же? Учтите, Мэри, я ревную. Я со смехом покачала головой. С Чарльзом было легко, как будто я скинула с плеч лет двадцать. – С миссис Харрис. Хотя она об этом не подозревает. Женщинам, которые дорожили фигурой, деревенскую пекарню следовало обходить десятой дорогой. Очень уж аппетитно там пахло, никак не устоять! Из приоткрытой двери тянуло яблочным вареньем, сливочным маслом и горячим тестом. Если на вкус это так же прекрасно, то неудивительно, что за рецепт предлагали такие деньги. Ассортимент, правда, невелик, да и не нужно в деревне двадцать сортов пирожных. Кто их будет покупать? Зато все свежее и, кажется, восхитительно вкусное. – Мэри, чем вас угостить? – поинтересовался Чарльз, интимно склонившись ко мне. Глаза кругленькой пожилой дамы за прилавком загорелись любопытством. Еще бы, он ведь назвал меня по имени! А сплетни, подозреваю, тут подают вместо мармелада. Я хотела отказаться, но… От запаха ванильных крендельков, коричных булочек и знаменитого пирога сразу потекли слюнки, а слоеные пирожные с клубникой окончательно лишили меня силы воли. – Пирожное, – попросила я и добавила мужественно: – С несладким чаем, без молока. – Как? – схватилась за пышную грудь дама. – Чай без сахара и молока? И вы даже не попробуете наш яблочный пирог? Нет, я не могу этого допустить! Ох уж эта деревня. Тут всем до всего есть дело. – В самом деле, Мэри, – попенял мне Чарльз, в глазах у которого плясали бесенята. – Вы чудесно выглядите. Зачем вам диеты? – И платье сидит прекрасно, – поддакнула дама, окинув меня придирчивым взглядом. – Такая стройная леди, как вы, многое может себе позволить. Не каждый день, конечно. Помню, мой дорогой мистер Харрис, покойный, стоило ему только попробовать один-единственный пирожок… то есть тогда он был еще жив, конечно! Бедняга, утонул в речке. Только бульк – и нет моего дорогого мистера Харриса! О чем это я? – О мистере Харрисе и пирожках, – подсказала я, не без труда вычленив смысл из бессвязного водопада ее речи. – Ах да! – На ее круглом и румяном, как смазанный яйцом пирожок, лице было написано облегчение. – Бедный мистер Харрис, если уж пробовал мою стряпню, не мог остановиться, чтобы не доесть весь противень! Судя по трем подбородкам миссис Харрис – очевидно, это она и была, – она тоже чревоугодия не чуралась. Страшно представить габариты покойного мистера Харриса. Неудивительно, что он камнем пошел ко дну. Я вздохнула, пожирая глазами аппетитную выпечку. – Вы и мертвого уговорите. Говорят, даже викарий ваши пирожки уважает. Она разрумянилась от удовольствия и всплеснула руками. – Ну, я не все тут пеку. Я только к полудню подхожу, раньше миссис Маршам сама справляется. У меня-то теперь уже дети разъехались. Моя младшенькая, Энн, недавно родила близняшек! И такие очаровательные крошки, что любо-дорого посмотреть! – Миссис Харрис суеверно постучала по дереву и тряхнула головой с мелкими седыми кудельками, которые походили на взбитые белки. – Моего дорогого мистера Харриса уж седьмой год на свете нет. Я и не сижу дома. А что сидеть, с тоски помирать? Вот я и помогаю по хозяйству. Рут Миллер, бедняжка, совсем замаялась. Я ей говорю: что я могу? В таком доме, как у них, всегда рук не хватало, что уж теперь говорить? А отопление сколько стоит! Страх божий… Ну вот. Прихожу я сюда к полудню, а до полудня мисс Миллер помогаю, по понедельникам, средам и пятницам. А по вторникам и четвергам я к Стивенсам хожу, у них, бедняжек, тройня. Так что хлеб поутру сама миссис Маршам печет, ну и яблочный пирог, само собой. Пирог-то у нас знаменитый… – У меня кружится голова, – шепнул Чарльз, усмехаясь, когда миссис Харрис отправилась наконец заваривать чай. – По-моему, она могла бы весь дом подмести языком и совершенно бы не утомилась. Я только улыбнулась.