Улыбка мистера Гилмора стала лукавой. – Неужели вы не попытаетесь продолжать? Не верю! – Это работа полиции, – заметила я сухо. Хотя вряд ли мне удастся остаться в стороне. Похоже, кто-то всерьез надумал свалить вину на Роуз. Выходка с заколкой совсем не походила на случайность. Но я не была расположена обсуждать это с мистером Гилмором. Откуда мне знать, что убийца не он? – Полиция связана по рукам и ногам, – пожал плечами он, глядя на дорогу. – В отличие от частных лиц. Дело слишком громкое, власти вынуждены проявлять осторожность. Зато мы с вами можем выяснить что-нибудь важное. Что-нибудь, что поможет вашей племяннице. – Я очень ценю ваше предложение, хотя вряд ли им воспользуюсь. Мистер Гилмор молчал, пока не затормозил рядом с приземистым домиком, над входом в который висела недавно обновленная вывеска «Почта». Не торопясь открывать дверцу, он повернулся ко мне. Смуглое лицо было серьезно, а рубин в тюрбане казался сгустком крови. – И все-таки хорошенько подумайте, мисс Райт. Я могу быть вам полезен. Его непонятная настойчивость начала меня раздражать. К тому же такое роскошное авто на деревенской улице привлекало массу нежелательного внимания. Еще бы, самый завидный холостяк в округе катает старую деву! Прекрасный повод почесать языки. – Если вам вдруг захотелось поиграть в расследование, то у вас под рукой настоящий инспектор. – О… – Чарльз Гилмор сардонически улыбнулся. – Старина Баррет, конечно, превосходный полицейский. Настолько превосходный, что ему ни к чему свой собственный Ватсон. А мне, знаете ли, любопытно. Неужели он один из светских бездельников, готовых на все, чтобы не свихнуться со скуки? Безумные пари, гонки и вечеринки до утра? – Я не претендую на лавры Холмса. По правде говоря, я вообще ничего в этом не смыслю. – В дилетантском расследовании есть свое очарование. Особенно когда его проводит такая прелестная сыщица! Разве я могу устоять? Он взял мою руку и поднес к губам, не отрывая от меня взгляда. За кого он меня держит? За деревенскую простушку, которая растает от пары-тройки комплиментов? – Буду иметь в виду, – ответила я прохладно. Мистер Гилмор усмехнулся. – Вы говорите, как хозяйка, которая жалеет, что напрасно открыла дверь коммивояжеру. Что же, воля ваша. Может, тогда вы согласитесь прокатиться со мной в Лозборо? Скажем, в конце недели? Мы могли бы сходить в кино, пообедать и потанцевать. Никакого риска, никаких убийств, заверяю вас. Роуз, кажется, старалась даже не дышать. На какое-то мгновение мне захотелось сдаться. Слишком долго моя жизнь была посвящена долгу и унылому труду ради пропитания. Слишком мало в ней осталось веселья и радости. Если бы только он не дружил с инспектором Барретом! – Боюсь, я не… – начала я. Мистер Гилмор поднял руку. – Нет-нет, отказа я не приму. В воскресенье у меня день рождения. Кстати, вы обе приглашены на вечеринку. Ваше согласие было бы чудесным подарком. – Хорошо, – нехотя сказала я. Он так ловко загнал меня в угол, что я поневоле восхитилась, с каким непринужденным изяществом это было проделано. Мистер Гилмор рассыпался в изъявлениях восторга и наконец помог нам с Роуз выйти. Не сомневаюсь: к этому моменту на нас глазела чуть ли не половина жителей Дорсвуда. И более чем уверена, что завтра же по всей округе разнесется сплетня о нашем романе. Сплетни в деревне – такая же часть ежедневного рациона, как чай… или овсянка, будь она неладна. Роскошный автомобиль укатил, а мы с Роуз остались под перекрестьем взглядов. – Мы собирались заглянуть в бакалею, – первой сориентировалась Роуз и потянула меня за рукав. Ничего подобного, зато отступление в магазин не выглядело бегством. Бакалею мистера Армитаджа правильнее было бы назвать универсальным магазином. Здесь продавались все необходимые хозяйственные мелочи, от прищепок до лопат, кое-какие сезонные овощи и фрукты, домашние консервы, даже немудреная детская одежда, пошитая или связанная миссис Армитадж. Купив совершенно не нужные мне носовые платки и зубной порошок, мы прихватили к тому же каталог семян Ходжеса (отказаться не было никакой возможности, хотя семена леди Присцилла всегда заказывала только у мистера Смита) и вышли на улицу. Зеваки уже рассосались. Впрочем, увиденного им хватит, чтобы упоенно перемывать нам косточки ближайшую неделю. Хорошенького понемножку. – Тетя, нам не сюда. – Роуз вдруг взяла меня под руку и решительным шагом пересекла улицу. – Куда мы идем? – поинтересовалась я, едва успевая за ее легким шагом. – К портнихе! – заявила Роуз твердо. – Тебе срочно нужно новое платье или даже два. От неожиданности я онемела, а Роуз, приняв это за одобрение, продолжила увереннее: – Хорошую шляпку тут, правда, не купишь. Зато шьет миссис Боллитл неплохо. Недавно миссис Армитадж заказала у нее летнее платье из крепдешина, с оборочками и треугольным вырезом. За тканью, правда, пришлось ехать в Лозборо, зато… – Дорогая, не тарахти, – попросила я и выдернула локоть из ее цепких пальцев, хотя это оказалось не так-то просто. С виду Роуз хрупкая, щелчком перешибешь, а хватка, как у мясника. – Зачем мне новое платье? У меня есть два, которые вполне подойдут. Племянница нахмурила светлые брови. – Этот коричневый и серый кошмар? Для свидания?! Она неосмотрительно повысила голос, и из почты выглянула какая-то очень румяная дама. – Не обсуждается, – сказала я спокойно. – Роуз, это уж слишком. Она встрепенулась… и поникла, как увядший цветок. – Хорошо, – сказала она голосом пай-девочки. Как будто клялась, что не таскала конфеты из буфета. – Тогда пойдем, я закажу что-нибудь себе. – Отличная идея, – одобрила я, делая вид, что не заметила хитрого блеска в ее глазах. – Ты молода, тебе нужны красивые наряды. – Тетя, – нахмурилась Роуз. – Перестань! Ты ведь не настолько… Она смутилась и умолкла. – Стара, ты хотела сказать? – Я печально улыбнулась. – Дорогая, перестань. Мне в твои годы сорокалетние тоже казались древними развалинами. – Я хотела сказать, – Роуз упрямо встряхнула светлыми кудряшками, – что тебе же не восемьдесят три, как леди Присцилле! Почему тогда ты ведешь себя так, будто… будто тебе вот-вот на кладбище?! На это у меня не было ответа. Во всяком случае, такого, который она бы поняла. – Роуз, послушай… – Я старалась говорить тихо и мягко. – Я не стану наряжаться, потому что… это все ничего не значит. Поверь, дорогая, он ничуть мною не увлечен. Думаю, инспектор попросил мистера Гилмора за мной присмотреть. А сделать это легче, притворившись, что он втюрился в меня по уши. И усмехнулась, вообразив, в каком ужасе была бы мама, услышав от меня простонародные словечки. Она была леди, дочерью баронета, и за папу вышла против воли семьи. Ее родные так и не смирились с поспешным браком, а мама не смирилась с тем, что отныне ей приходилось жить в стесненных обстоятельствах и общаться с людьми, далекими от ее прежнего круга. – О, – сказала Роуз, и лицо у нее потускнело, как у обиженного ребенка. – Нет, я не верю. Он ведь джентльмен! Я едва удержалась от напоминания, что Родерик Хьюз тоже джентльмен, что не помешало ему играть в любовь с хорошенькой медсестрой. Роуз прикусила розовую губку и заявила упрямо: – Мистер Гилмор совсем не такой. – Откуда тебе знать? – Она молчала, и я рассмеялась: – Надеюсь, ты не успела вообразить свадебные колокола? Судя по тому, как густо Роуз покраснела, мысленно она уже выбрала церковь и платье для невесты, а заодно составила подробное меню для свадебного завтрака. Я обняла ее за плечи и добавила мягко: – Дорогая, это ведь я – старая тетушка, помнишь? Это я должна переживать о твоем личном счастье, а не наоборот! Роуз не угомонилась, пока я не заказала целых три платья. Отбиться удалось только от рюшей, бантов и стекляруса, совершенно неуместных в моем возрасте и положении. Ладно еще быть старой девой, но старой девой, страдающей отсутствием вкуса? Увольте! – Тетя Мэри, тебе нужен новый гардероб! – заявила она, едва мы вырвались на улицу из захламленной гостиной, которая служила портнихе кабинетом. – Глупости, – парировала я легко. – У меня есть все необходимое. Даже в избытке, если вспомнить времена, когда я довольствовалась двумя платьями, шалью и носовым платком. – Но твои платья ужасны! – воскликнула она, не сдержавшись, и вновь густо покраснела. Саму Роуз ужасно раздражало, как легко она заливалась краской, зато меня умиляло. Как быстро это проходит! – Прости, но это правда. Я знаю, знаю. Сама такие выбирала. – Роуз, дорогая…