– Я не засекала время. Прошло где-то четверть часа, так что в начале одиннадцатого. Он подался вперед. – И с тех пор леди не прикоснулась к завтраку? Вам не кажется это подозрительным? – Не слишком. Люди приходили, уходили… Здоровались, делились впечатлениями, обсуждали планы, и все в этом духе. Кстати, позже леди ХХХ отозвал лакей, и она ненадолго покидала столовую. Инспектор нахмурился, побарабанил карандашом по столу. – Кто-нибудь прикасался к тарелке леди ХХХ? – Послушайте, я ведь за ней не следила! Скорее напротив, старалась держаться поодаль. – Леди ХХХ была не слишком с вами любезна, ведь так? – Я вовсе не ожидала от нее любезности, – заметила я сухо. – Вряд ли ей было до меня хоть какое-то дело. – Но не до вашей племянницы… – проговорил инспектор задумчиво. Я промолчала, и он вздохнул. – Хорошо. Прошу вас, опишите, кто приходил в столовую и что делал. Я добросовестно перечислила по порядку: профессор Фаулер, викарий Миллер с сестрой, леди Сибил, мистер Гилмор, Роуз, старший и младший Хьюзы и, наконец, леди Присцилла. Коротко обрисовала их действия. – Благодарю вас, мисс Райт, – официальным тоном сказал инспектор, закончив делать заметки. – Вас еще пригласят. Раздался быстрый, нервный стук в дверь. После разрешения войти в кабинет заглянула немного растрепанная Роуз и зачастила: – Простите, я не буду мешать. Я хочу только успокоить свою тетю Мэри. Боюсь, она волнуется обо мне и… – Дорогая, с тобой все в порядке? – перебила я ее лепет. – Да, вполне. – Она нервным жестом поправила волосы. – Внучка садовника упала и сильно расшиблась. Денег на доктора у них нет, я согласилась помочь. – Очень благородно с вашей стороны, – вмешался инспектор. – Прошу вас, присаживайтесь, мисс Карпентер. Или правильнее – сестра Карпентер? – Я – медсестра, – тихим голосом отвечала Роуз. – Но все называют меня «мисс». – Понятно. Мисс Карпентер, я хочу задать вам несколько вопросов. Я стиснула пальцы, а Роуз лишь шире распахнула глаза. – Да, конечно. Я слышала, с леди Хэлкетт-Хьюз произошло несчастье? – Можно и так сказать… Мисс Райт, вас я больше не задерживаю. Что я могла возразить? Роуз была взрослой девушкой, которая больше не находилась под моей опекой. Я только пожелала ей удачи. Видит бог, Роуз в ней нуждалась. За дверью я остановилась в нерешительности. Подпирать стену в ожидании Роуз было бы глупо, а чем заняться в доме, где только что убили хозяйку? Едва ли гостям предложат хоть какие-то развлечения. Кроме, разумеется, расследования убийства. Я слышала, игра в убийство теперь в моде. Только сомневаюсь, что по-настоящему это столь же увлекательно! Следовало чем-нибудь себя занять, вместо того чтобы изнывать от тревоги и глупых мыслей. Пожалуй, взгляну-ка я на знаменитый горошек. Я ведь теперь садовница. Я на ходу покачала головой. Не устаю поражаться поворотам судьбы. Конечно, я занималась нашим палисадником в «Дроздах» – ах, как это раздражало отца! И вообще к цветам всегда была неравнодушна, происхождение сказывалось. Но получить, можно сказать, в полное свое владение такое роскошное место, как «Ивы»… До сих пор не верится. Пожалуй, мне стоило бы… Не получить образование, об этом и речи не идет. Однако немного подучиться не помешает. Выпишу я, пожалуй, несколько журналов. Скажем, «Королевский сад» и «Вестник садовода»… Горошек и впрямь оказался недурен. Мощные побеги, листья сочного ярко-зеленого цвета, душистые соцветия – голубые, розовые, белые и коралловые. Отступив на несколько шагов, я полюбовалась увитой им аркой издали. Смотрелось прелестно. А запах! Пожалуй, леди ХХХ и впрямь могла рассчитывать на первый приз. Быть может, удастся раздобыть немного семян? Думаю, если леди Присцилла попросит, полковник Хьюз не откажет. Вряд ли он так дорожит цветами покойной жены. Я осматривала кусты в поисках созревших семенных коробочек, когда за спиной неодобрительно кашлянули. – Вы что-то хотели, мисс? На меня исподлобья смотрел старик в старой байковой рубашке и штанах с заплатами на коленях. Толстый фартук, садовые рукавицы и секатор в руках не оставляли сомнений, кто передо мной. – Вы, должно быть, мой коллега, – дружелюбно сказала я, протягивая руку. – Мэри Райт. Я занимаюсь садом у леди Присциллы. – Да уж, наслышан. – Приязни ко мне у садовника не прибавилось, однако руку он нехотя пожал. – Я Гроувер, Уильям Гроувер. Говорят, беднягу Джоунса вы согнули в бараний рог. Лишнее подтверждение, что слухи в деревне распространяются молниеносно. – Всего лишь не дала ему полить лилии свежим навозом, – со вздохом созналась я, взывая к чувству товарищества и любви к цветам. – А еще – обрызгать пионы табачным настоем с дегтем и… – Не продолжайте! – Садовник поморщился так, будто обнаружил на розах мучнистую росу и черную пятнистость разом. – Джоунс болван, хоть и старательный. А вы, значит, в нашем деле разбираетесь? – Стараюсь, – сказала я скромно. – Как раз интересовалась семенами этого чудесного душистого горошка. Как думаете, полковник Хьюз не будет против? Садовник безнадежно махнул рукой. – Да ему-то что за дело? Это леди покойная тут всем занималась. А хозяин и появлялся-то изредка, и все больше охотился, в сад-то и не заглядывал. Разве вот последнее время почаще бывать стал. Похоже, супруги Хьюз не очень-то ладили. Неудивительно, что полковник с таким равнодушием отнесся к смерти жены. – И давно он в деревню зачастил? – поинтересовалась я как бы невзначай. Садовник, сдвинув шляпу, почесал в затылке. – Почитай, с весны. Месяца три, выходит. Только не поймите меня превратно, мисс. Я-то в дом не заглядываю, не знаю, что там у них и как. Я любому так и скажу! Он сдвинул седые брови, и я поспешила сдать назад: – Конечно, конечно, мистер Гроувер… Значит, полковник Хьюз не станет возражать? Насчет семян. Как будто это все, что меня волнует. – Да он-то не станет, а толку? – Выцветшие от старости глаза садовника уставились на меня. – Леди, значит, специально меня предупредила. Мол, семена собирать не надо, толку от них не будет. Вырастет из них самый простецкий горошек, не похожий на эту красоту. – Он махнул рукой на увитую цветами арку. – «Нестойкий гибрид», о как! Мы в унисон вздохнули. Не видать теперь садовнику редкостных семян, а саду – былого великолепия. Я с сожалением осмотрелась. Очень живописно, хотя и чересчур претенциозно. Множество редких цветов, кусты подстрижены как под линейку, фонтаны, статуи – как раз в духе леди Хэлкетт-Хьюз. Гроувер кашлянул. – Мисс, а как вы справляетесь с паутинным клещом? Никак он мне не поддается! – О, – встрепенулась я. – С помощью аммиака. Только не забудьте… Роуз появилась, когда мы успели обсудить множество садовых тонкостей и даже немного поспорить. Мистер Гроувер настаивал, что азотного удобрения лучше куриного помета нет и быть не может, мне же пришлась по душе мочевина. Эффект тот же, зато никакой вони. Племянница остановилась поодаль, нервно теребя оборку на груди. Она была бледна, под прекрасными голубыми глазами залегли тени. Я тронула ее за плечо. – Милая, все в порядке? – Что? – вздрогнула она. – Да, наверное… И вновь умолкла. – Ну, я пойду. – Садовник хлопнул себя по колену и нахлобучил на голову кепку. – Дел невпроворот. Бывайте, мисс! Приятно было поговорить. И это, если что, заглядывайте. На чашечку чаю, кхе-кхе. Роуз проводила его удивленным взглядом. – Тетя Мэри, как тебе это удалось? Говорят, он даже с леди Хэлкетт-Хьюз не всякий раз заговаривал! При имени леди ХХХ на ее посветлевшее было лицо вновь набежала тень. Я взяла Роуз за руку и усадила на скамейку под липой. – Роуз, дорогая, инспектор тебя обидел? Угрожал?