Почему? Вы можете. Сядьте вместе и придумайте. Восемь и двенадцать лет – это самый прекрасный возраст, когда дети уже умеют об этом разговаривать. «Давайте придумаем, как нам организовать жизнь таким образом, чтобы все получали удовольствие. Может быть, можно перейти в другую комнату и петь или перейти в другую комнату читать». Я подозреваю, что вы на эту тему особо не разговаривали. Ну, я стараюсь говорить, например, что «сестре нужно делать уроки, давай пока пойдем в другую комнату». Нет, Оля, вы меня не поняли. Я не говорил, что вам нужно читать им нотации. Вы же не царь Соломон, правда? И не судья, который знает, как им нужно поступать (так же, как и я). Вам надо сделать так, чтобы они поговорили. «Договаривайтесь сами». Нет-нет! Как «договаривайтесь сами»? Вы из одной крайности прыгаете в другую. Мы же не хотим их бросить. Мы хотим, чтобы у них получилось договориться, а для этого им нужны вы. Вы можете сказать им: «У нас что-то не получается. Я и сама нервничаю, может, я что-то не то говорю. Давайте подумаем, как можно было бы организовать нашу жизнь». Сказку «Теремок» помните? Да. Вот как так получилось, что Зайка, Ежик, Лисичка и другие в этом теремке устроились? Спросите девочек: «Как нам устроить жизнь так, чтобы в общем квартирном пространстве каждый из нас получил какое-то место?» Скажите им, что вы об этом думаете. Говорите о себе, а не о них. Вам нужно время и место для себя, Оль? Да, конечно. А как вы их получаете? Ну, я пытаюсь найти для себя какое-то время. А если в это время средняя поет? Можно попросить ее не петь. Видите, какой интересный разговор может получиться. Вот что можно сделать, когда средняя очень хочет попеть? Есть один очевидный выход, но он нам не нравится, правда? «Не пой, средняя». А если она сейчас очень хочет попеть, или в интернете потупить, или старшая очень хочет почитать – как поступать? Ответы есть, но я не буду вам подсказывать. Это будет очень интересный семейный разговор. Позвольте себе сомневаться, спорить и вдруг обнаружить, что вы не все ответы знаете, позвольте им обнаружить, что у мамы, оказывается, тоже есть подобные проблемы. У вас точно все получится, если вы все вместе это обсудите. Не за один разговор, так за два. Потом можно договориться о каком-нибудь слове или словосочетании. Например, если одна девочка другой скажет: «Мне неприятно», значит, вторая сторона должна среагировать. Вот такой у вас в семье получится пароль. «Мне неприятно» – это красная черта. Или, допустим, словосочетание «мне очень важно» будет означать, что я сейчас говорю серьезно и не хочу с тобой скандалить, хочу тебя о чем-то попросить. Короче говоря, изобретите правила игры. Все понятно? Да. Спасибо огромное! * * * До нас дозвонился Александр из Воронежа. Здравствуйте! Дима, здравствуйте! Рад дозвониться в вашу передачу, являюсь постоянным ее слушателем. У меня двое детей: семилетняя дочь и четырехлетний сын (ему скоро будет пять). Дочка живет в своей комнате. Мы пытаемся отселить сынишку в его комнату. Он сейчас спит с нами, в своей отдельной кроватке, и нам никак не удается его уговорить спать в своей комнате. Он говорит, что серого волка боится. «Мне с вами хорошо, никуда не пойду». А вам зачем, чтобы он уходил? В вашей передаче бывают прецеденты, когда детвора до одиннадцати лет спит в родительской комнате и это… Да, это перебор, я с вами согласен. Но все равно ответьте. Почему важно, чтобы он был в своей комнате? В этом я с вами согласен, но сами скажите почему. Единственный резон – чтобы он переехал туда и сам по себе обитал. Еще раз: зачем это вам? Я не отстану. Чтобы кто кому не мешал? Он нам. Проживая с нами в нашей спальне… Мешает. Отлично! Я рад этому ответу. Почему мне так важно было получить его от вас? Потому что нужна мотивация с вашей стороны. И должен вам сказать, что с вашим сыночком можно поговорить почти как со мной. Конечно, другими словами: «Дружище, так заведена наша жизнь. Мы специально так придумали. Видишь? У твоей сестрички есть комната, у нас с мамой есть комната. И вообще, знаешь, иногда нам с мамой хочется быть в нашей комнате вдвоем. У тебя тоже есть отдельная комната. Давай попробуем сделать так, чтобы ты ее полюбил. Вот ты что любишь?» И так далее. Я не буду сейчас выдумывать на ходу длинную речь. Для начала надо сказать ему правду. Я ее уже произнес. Это не должно звучать так, будто вы его выставляете. Наоборот, вы очень хотите сделать так, чтобы у него появилось свое пространство, чудесное, яркое, в котором ему будет хорошо. И дальше надо вести дорожку к этой самой комнате. Он боится серого волка? Отлично, с этим можно взаимодействовать: сказки читать, оставаться с ним подольше первое время, ночничок обязательно нужно завести. Сейчас чего только нет! Знаете, когда мы переезжаем в новую квартиру, мы испытываем радость и довольно сильный душевный подъем, потому что у нас начнется новая жизнь, мы планируем обустраивать и ее, и эту квартиру. Затейте с сыном такой процесс. Потихоньку, не торопитесь. Если он почти пять лет живет с вами, то это довольно долгая часть жизни – и ломать его ни в коем случае не надо. Но нужно очень твердо и понятно сказать ему, что вы идете в эту сторону в первую очередь потому, что сами этого хотите (это важная правда). «Но мы при этом сделаем все для того, чтобы тебе было приятно, удобно, комфортно, не страшно и т. д.». Кстати говоря, давайте мы с вами определим, что такое долгий процесс, а то вы сейчас решите, что я про несколько лет говорю. При хорошем раскладе за неделю это можно закончить. Ну за две. Но уж точно не больше. Это должна быть ежедневная работа? Абсолютно точно. Вы заводите другую традицию. Это отнимает много времени. Что я имею в виду, когда говорю о каком-то длительном процессе? Речь идет о том, что если он прибежит к вам в два часа ночи под бочок… Да, вам будет лень вставать – и может быть, он с вами доспит. Но утром вы поговорите с ним об этом: «Слушай, а что тебе помешало? Чем я могу тебе помочь? Может, водичку тебе надо поставить на тумбочку?» Не нужно два дня спать отдельно, а потом три дня отдыхать. Потому что это создаст у него обратное ощущение, понимаете? «Когда я сплю один, это наказание, а вот у мамы с папой я расслабляюсь». Не-не. Никакого наказания, наоборот: «Мы движемся в новую, очень интересную, яркую жизнь». Можно еще одно уточнение? Я пытался так делать, но, может, как-то неправильно. Мы ему все обустроили. Он говорит: «Мне страшно». «Хорошо, сынок, я буду спать рядом с тобой». Он отвечает: «Нет, ложись на полу, чтобы серый волк меня не покусал». Я говорю: «Хорошо, я буду спать…» Нет, Александр! Вы не будете спать на полу. Я изменю сейчас вашу жизнь. Что вы таким образом сделали? Вы вместо удобства, о котором мечтали, и какой-то такой, извините, интимности и возможности побыть вдвоем отняли себя у вашей супруги. Ответ: «Нет». Это честный, нормальный ответ. Ведь «нет» необязательно должно звучать оскорбительно. «Мне неудобно спать на полу. Извини, пожалуйста. Я тебя очень-очень люблю. Но мне очень важно спать в своей комнате. Поэтому я могу с тобой посидеть, песенку тебе спеть, стишок прочесть. Но давай договоримся: ровно в девять или десять часов (подставьте сюда любое удобное для вас время) я иду к себе. Мне надо поговорить с мамой, у меня есть свои дела». – «А если мне будет страшно?» – «Позови меня, я обязательно к тебе приду». Но при этом позиция должна быть твердой, это важно. Понял. А если он все время прибегает? Его обратно отправлять или договариваться? Да, договариваться. Идти туда вместе с ним и говорить ему: «Дружочек, давай мы поймем, что тебе мешает. Для меня очень важно, чтобы ты был у себя, а я был у себя. Я тебя очень прошу об этом». Человек в пять лет способен это понять, поверьте мне. Надо подобрать слова и интонацию. Вы точно справитесь. Так что я желаю вам удачи. Уверен, что все будет просто супер. Он мой! Я за него замуж выйду! У нас на линии Инна из Калининграда. Здравствуйте! Здравствуйте, Дима. Я хотела бы задать вам вопрос о братско-сестринской любви. Дело в том, что моему старшему сыну двадцать лет, а дочке девять. Я сейчас во втором браке. И вот как-то мы в шутку сказали, что пора бы уже старшему жениться. Дочка это услышала, закатила истерику, разрыдалась. «Он только мой! Никому его не отдам, ни с кем не поделюсь, я за него замуж выйду!» Как нам быть? А как вам быть? В чем вопрос? Дело в том, что она его не отпускает. Ну что это значит? Она отслеживает все его маршруты. Всегда знает, где он находится. Она может по минуте зависать над каждой его фотографией, смотреть, любоваться им. Очень хорошо. А его это ограничивает? Он от этого страдает? Нет, не страдает. Его это забавляет. Подшучивает над ней. Он живет сейчас не с нами. И не часто приезжает к нам домой. Когда приезжает, она за ним хвостиком бегает, пылинки с него сдувает. Так порадуйтесь. Что в этом такого-то? Так проблема в том, что ситуация эта болезненная. Она начинает плакать, переживать, прямо как девушка уже! Ну подождите-подождите. В этой ситуации болезненность видите только вы. Ее здесь нет. Нам на передачу столько раз звонили с вопросом: «Что нам делать? Старший не принимает младшую, младшая не принимает старшего. Какой кошмар! Где же семейная любовь и так далее?» У людей крик души. Я шучу иногда, что некоторым слушателям надо поменяться детьми. У вас ровно тот случай. Любовь – это ведь прекрасно. Вы опасаетесь, что когда ваша дочь станет старше, она будет любить его как женщина? Да… Давайте я вас успокою. Рано этого бояться. Вот если вы будете как-то сами преувеличивать ее чувства, то вы не спровоцируете ее на это, но поселите… Мы эту тему вообще теперь не поднимаем. …в эту тему болезненность. Будет очень жалко. Поверьте мне, она наверняка умная девочка и очень хорошо понимает, что братики на сестричках не женятся. Зато у них есть преимущество по жизни, которого нет у других людей: они вместе навсегда. У нее есть старший брат, это уже взрослый мужчина, который будет всегда за нее заступаться. Думаю, она это инстинктивно чувствует. И это отчасти такая настоящая любовь. Но ведь, например, все ее рисунки предназначаются только ему. Это кошмар какой-то. Она же ничего еще не сделала плохого. Может, я не до конца понимаю? Приведите мне еще один пример кошмара. Напугайте меня вместе с радиослушателями. Допустим, я ее прошу: «Нарисуй мне что-нибудь». Дочь накалякает мне что-то, а вот для него она старается, рисует картинки со смыслом… Инна, вы ревнуете? Скажите честно. Может быть. Отчасти. Тогда надо преодолеть собственную ревность. Любой человек имеет право рисовать для кого-то. А если бы она рисовала не для него, а для папы, то вы тоже бы ревновали? Это так здорово, когда у девчонки есть взрослый мужчина, который не обидит, точно будет на ее стороне, которому она может жаловаться на жизнь и на вас, между прочим. Вы можете быть уверены на сто процентов, что она в безопасности. Инна, ну вы чего? Это же так здорово! Спасибо, что поддержали меня. Если брат относится к этому с юмором, то положитесь на своего старшего ребенка. Он явно умный, тонкий, любящий. Он сам ей скажет, если она будет преувеличивать и станет липучкой (извините за выражение). И она его услышит, потому что он для нее очень дорогой человек. Не защищайте сына против его воли. Я поняла, спасибо большое! До свидания. Капризная Маша С нами Игорь из Воронежа. Добрый день! Здравствуйте! Моей дочери три с половиной года. Когда я с ней, а жена в это время находится на работе, ребенок ведет себя хорошо: ее не видно и не слышно, сидит играется, то же самое происходит, когда меня нет и с ней остается жена. Но как только я прихожу с работы, ребенка как подменяют. Она капризничает, огрызается, чуть ли не дерется. Из-за чего это может быть и что делать? Я странный вопрос вам задам: а что вас не устраивает? С каждым по отдельности она ведет себя хорошо, но как только рядом оказываются двое родителей, она начинает вести себя плохо. Что такое «плохо»? Вы сказали, что она капризничает. Но я хотел бы, чтобы вы сказали, что в этом не так. Вас это раздражает? Не то чтобы раздражает… Она нервничает, постоянно выражает какое-то недовольство. «Маша, хочешь это?» – «Нет, не хочу, дайте другое!» Даешь другое – она уже не хочет. Надо немедленно исправить ситуацию. Прямо сейчас. У нас с вами бывает то же самое. Мы довольно часто с одним человеком ведем себя так, а с другим – иначе. А бывает, наедине с человеком мы общаемся одним образом, а в компании, где присутствует этот человек, – другим. Это нормально. Предлагаю убрать словосочетание «хорошо/ плохо себя ведет». Оно почти ничего не значит и путает и ее, и вас. Она ведет себя разными способами. Один принято считать более приятным. Это самый поощряемый взрослыми способ, когда ребенка не видно, не слышно. Чтобы решить проблему, вам нужно понятно объяснить ей, что вы не готовы так с ней общаться: «Моя дорогая, любимая доченька, мне очень тяжело так с тобой общаться. Я к этому не готов! Прости меня! Я тебя очень люблю! Но я себе не позволяю так общаться с мамой, я никогда на нее не кричу и с собой не могу позволить так поступать! Мне важно, чтобы ты меня услышала». «Она маленькая», – скажете вы. Она услышит. Не с первого, так со второго, с третьего раза. Я даже не уверен, что она слушать будет. Она крикнет и убежит. Давайте разыграем ситуацию. Вот вы начали говорить, а она крикнула и убежала. Отлично. Не надо за ней бежать. Если она бежит, рыдает, ей явно плохо, нужно спросить: «Дорогая, тебе помощь нужна?» – «Нет! Не нужна!» О’кей, отошли. В какой-то момент она вернулась. Вы выбрали время и договорили. Не тогда, когда вы приходите домой и ситуация провоцирует скандалы. А когда она спокойна. «Дорогая доченька, ты мне очень важна! Я не хочу, чтобы мы так вели себя по отношению друг к другу. Я не готов, чтобы ты на меня кричала. Я на тебя не кричу и не буду кричать. Дома у нас так не принято». Это важная фраза. Понятие семейной культуры дети считывают на ура. Существенную роль играет это сообщение: «Я готов помочь. Может, тебя что-то расстраивает? Давай об этом поговорим». Повторите это три-четыре раза – и максимум в три с половиной года она изменится. Внутри ситуации не позволяйте ей так себя вести. Я не имею в виду, что надо хватать ее за руки, повышать голос. Повторяйте то, что я говорил выше, после того как ситуация проговорена. Жестко показать, чего мы хотим, и потребовать, чтобы она вела себя именно так? Нет, не потребовать.